Того, что происходит сейчас в Беларуси, в нормальном государстве, очевидно, происходить не должно. Президентские выборы превращены в фарс, оппозиционные кандидаты сидят, причем сейчас им пытаются вменить в вину и связи с боевиками ЧВК Вагнера, которые весьма кстати обнаружились в стране за неделю до выборов. Учитывая, что «вагнеровцев» пытаются обвинить в дестабилизации обстановки в стране и подготовке к терактам, ничего хорошего оппозиционерам это не сулит.
Все это Беларусь уже проходила. Изменение Конституции, фальсификация выборов, протесты на площади, задержания и посадки оппозиционных кандидатов, попытки отнять у них детей, пытки в тюрьмах (воспоминания об этом отсидевшего кандидата в президенты Андрея Санникова – не самое веселое, но крайне поучительное чтение), исчезновения, внезапные самоубийства оппозиционеров, в которые не верил никто из их близких, обвинения в том, что любая оппозиционная деятельность инспирирована из-за рубежа, люди, вышедшие защищать свое человеческое достоинство... И отчаянно смелые женщины – вносящие в историю особое, человеческое измерение.
«Власть мне не нужна, но муж за решеткой», «Мне пришлось спрятать детей. Я устала молчать, устала бояться», - говорит жена арестованного кандидата в президенты Светлана Тихановская, вставшая на баррикады вместо него и за него, и эти слова резонируют с тем, что чувствуют люди, не утратившие способность видеть и слышать самостоятельно.
Десятки тысяч человек, вышедших на митинг протеста против Лукашенко, – самый массовый за последние десять лет – сами по себе еще не дают никаких гарантий на позитивные перемены. Не однажды - и не только в Беларуси - казалось, что «ветер перемен» настолько очевиден и осязаем, что по-прежнему продолжаться не может. И всякий раз иллюзия разбивалась о грубую силу власти, ее эффективную ложь, эксплуатирующую исторические травмы, прикормленность элиты, инертность и зависимость масс (не проголосуешь – потеряешь, например, работу) и тщательно воспитанное недоверие к оппозиции.
Попытка консолидировать народ перед лицом внешней опасности и обвинение в подготовке или осуществлении теракта – тоже не новинка в политической практике. И опять-таки, не только белорусской. Даже если это где-то на грани конспирологии, вокруг теракта в минском метро в 2011 году существовали разные версии. И столь легко обнаруженные и давно засвеченные «вагнеровцы» недаром заставили вспомнить шутки о Штирлице, за которым волочился парашют. Озвученная и правдоподобная версия, что Беларусь для бойцов являлась лишь транзитной страной, не отменяет возможности использовать их в интересах Лукашенко.
Вариантов благополучного существования после гипотетического окончания президентства у Лукашенко немного, поэтому едва ли можно ожидать его добровольного ухода. Это делает немногие пункты предвыборной программы Тихановской – освобождение политзаключенных и проведение нормальных демократических выборов – трудно осуществимыми. Ожидать ли, что «выборы» пройдут по прежнему сценарию, а конкурентов отпустят через год под давлением Евросоюза? Возможно, если, конечно, прагматические соображения не заставят европейских политиков в очередной раз забыть о людях, расплачивающихся своими судьбами и судьбами близких за демократические иллюзии. Или же в какой-то момент температура кипения все-таки будет достигнута, и тогда последствия будут гораздо менее предсказуемыми. История тем и любопытна, что в ней на каждом шагу развилки.