Руководитель высшего звена с большим стажем, глава молочного хозяйства E-Piim Яанус Муракас беспокоится о качестве нашей рабочей силы: «Мы уже привыкли к тому, что в ресторанах мы не получаем хорошего обслуживания. Мы прощаем парикмахера, если он подстриг нас не так, как мы хотели. Признаки того, что качество нашего обслуживания и продукции может снизиться, отчетливо видны», - приводит его слова Postimees.
В интервью передаче «Экономическое пространство», выходящей на радио Kuku, Муракас рассказал о крайне сложном слиянии с латышами, о том, как весной на рынке появился новый сорт сыра – cancellation cheese (отмененный – ред.), и почему у селян один глаз смеется, а второй плачет.
- Не осмелюсь сказать, что кризис закончился. Любая непредсказуемая ситуация в определенном смысле является кризисом. Молочную промышленность в апреле-мае здорово встряхнуло. Каналы поставки, – гостиницы, рестораны и кафе – по сути, были перекрыты. Продажи упали примерно на 20 процентов.
В июне-июле ситуация начала несколько стабилизироваться, но хуторяне по-прежнему продают молоко по цене ниже себестоимости. Поживем-увидим, что будет дальше. Традиционно сентябрь-октябрь для европейских молочников были хорошими. Покупают много масла и молочного порошка, поскольку приближаются рождественские праздники.
- Я бы привел в пример Италию. Когда в марте там началась эта ерунда (Италия очень пострадала от вируса – ред.), для молочной промышленности это стало болезненным ударом. Италия является одним из крупнейших в Европе импортеров молока и молочной продукции. Балтия и Польша продают там много.
С итальянских сырных заводов в марте-апреле поступило очень много отмененных заказов. Клиенты говорили, мол, sorry, не нужно отправлять следующую машину, мой завод закрыт, я не смогу тебе заплатить. Тогда на рынке появился новый сорт сыра - cancellation cheese, то есть отмененный сыр. Всем производителям молока нужно было думать, куда продавать товар, оставшийся после отмененных сырных договоров. С этим же нужно было что-то делать.
- Да, E-piim и Piena Cels соединились и учредили новое объединение SCE E-Piim. Это было первое в Балтии трансграничное соединение концернов. Очень сложный и требующий времени процесс, было очень много юридических вопросов и бумажной волокиты.
Но почему мы объединились? Чтобы противостоять на плотном в плане конкуренции молочном рынке региональным гигантам, как Arla или Valio, нужно расти и самим. Так мы стали эффективнее и экономим на производственных расходах.
Как только мы объединились, пришел Covid, стало еще больше того, к чему нужно адаптироваться. Но мы дышим в едином ритме, а настроение хорошее. Мы шутим, что нашим общим языком на предприятии стал bad english (плохой английский – ред.).
- Это действительно гигантский проект, который должен быть завершен в 2022 году. В Эстонии за последние 30 лет, по сути, не построили ни одного насколько мощного молочного производства.
Поскольку мы конкурируем с сильными молочными производствам Германии и Северных стран, наша технология должна быть на высшем уровне и очень эффективной. На производстве важно работать масштабно.
Сейчас молочное производство в Эстонии и Латвии работают с очень маленькими объемами. Расходы большие, себестоимость высокая, конкурентоспособность постепенно снижается. Новый завод решит эти проблемы.
Однако по техническому уровню молочной промышленности мы отстаем от запада на 30 лет. Наши голландские инвесторы говорят, что за два года мы сделаем шаг на 30 лет вперед. У нас есть выбор: инвестировать понемногу постоянно и медленно догонять, или сделать 100-миллионную инвестицию и подняться до их уровня.
- Да, селянину сейчас труднее всего. У них постоянно возникает шести-девятимесячный кризис, когда цена на молоко ниже себестоимости. Во время последнего российского кризиса 2014 года, когда Запад ввел санкции, цена на молоко была ниже себестоимости целых 22 месяца! Очень многие фермеры из-за этого ушли в банкротство. Мы знаем, что в сельском хозяйстве зарплаты и так маленькие, жирка мало. В трудное время им нужно как-то помогать.
- Естественно, это хорошая новость для селян, что по дотациям мы приближаемся к центру ЕС. В то же время, тут очень много нюансов, которые заставляют быть осторожными.
Например, новый бюджетный период предусматривает, что 10 процентов сельхоз земель нужно оставить свободными, чтобы жучками и птичкам было, где жить. Это совсем непонятно, поскольку в длительной перспективе мы говорим о нехватке продуктов питания в мире. Кроме того, в Эстонии и без того много лесов и неосвоенных земель.
Таким образом, можно сказать, что у селян один глаз смеется, поскольку дотации увеличиваются, а другой плачет, поскольку увеличиваются и требования и бюрократические обязанности. Тут эстонские политики должны больше объявлять в Европе. Иначе мы окажется, как в Советском союзе, когда говорили, что если на Юге России поспел урожай, то начнем собирать его по всему союзу, хотя у нас все еще только начало созревать.
- Абсолютное игнорирование иностранной рабочей силы неразумно. Это неизбежное экономические правило, поскольку при некотором уровне жизни мы начинаем от них больше зависеть. Если мы хотим, чтобы наше благосостояние росло и дальше, импорт рабочих рук неизбежен.
- В Германии и США тоже есть безработные, но они не идут в поле. На американских фермах главным образом работают мексиканцы. И эстонские хуторяне со спичками ищут работников, но не могут их тут найти.
Я бы сказал еще одну мысль. Рынок рабочей силы как таковой является рыночно-экономическим. Там важно, чтобы были как спрос, так и предложение, последнего могло бы быть больше. В то же время, рынок труда очень склоняется в сторону спроса. Рабочих рук просто нет. Это очень быстро приведет к снижению качества продукции и услуг. Мы уже сейчас это видим: мы привыкли к тому, что в ресторанах мы не получаем хорошего обслуживания. Мы прощаем парикмахера, если он подстриг нас не так, как мы хотели. Признаки того, что качество наших услуг и товаров может снизиться, определенно видны.
- Сейчас перед руководством стоит огромная задача, как при большой текучке кадров обеспечить стабильно высокое качество и удовлетворенность клиентов. Этого все тяжелее добиться. И при производстве молока и сыра.
У нас много случаев, когда люди хотят уйти в отпуск сразу, как налаживается погода. Мы отвечаем, что всем сразу отпуск не дать, поскольку кто-то должен работать. На следующий день поступает 10 синих листов.
- Проблема давняя, но она явно усугубилась с коронакризисом, когда границы закрылись, а доступ иностранной рабочей силы значительно усложнился. Мы это видим и по членам нашего сообщества, что ситуация крайне критическая. Собственник фермы разводит руками, поскольку не знает, кто завтра будет доить коров. Они говорят, что вынуждены доить сами. Но дойка – это совсем непросто, это работа с полной занятостью. Где взять время, чтобы руководить предприятием?!
У заводчиков молочного стада есть и еще одна особенность. Если картофелевод может перенести сбор картофеля на неделю или хотя бы на несколько дней, то с коровьим стадом это невозможно. Это работа с точностью не в дни, а в часы.
Если опоздать с дойкой, животное будет мучиться. Тут у хуторян огромная ответственность. Случались крайне драматические ситуации.
В Эстонии не так много производителей продуктов питания, которые регулярно продают большое количество товара на японском рынке. E-Piim вышел на японский рынок три с половиной года назад. «Дела в Японии идут очень хорошо, мы сработались с этим рынком и стабильно отправляем туда сыр Gouda, - радуется Муракас. – И в мае мы продали там 100 тонн, то есть четыре полных контейнера сыра, которые в сложный момент принесли глоток воздуха».
По словам Муракаса, японцам нужно продавать очень качественный товар: «Выход на рынок длителен, он требует времени, это многолетняя работа. Нужно быть, как марафонец! Та лавина вопросов, которая приходит оттуда, невероятна. Но если это выдержать, а твои слова и дела сойдутся, то это хороший и уверенный рынок». E-Piim торгует и на китайском рынке.
«Сейчас мы четко ощущаем, что наш широкий круг экспортных партнеров отдает нам предпочтение. Яйца хранятся в разных корзинах, а риски минимизированы», - отметил Муракас. Он привел противоположный пример одного немецкого молочного завода, который продавал сыр местной бургерной сети: «Когда во время короны рестораны закрыли, у производителя в мельнице была вода».