Бывший белорусский политзаключенный: после случившегося Лукашенко даже подписи не смог бы собрать

Александр Федута. Фото: Марыся Вайтович

«Вы же понимаете, умереть мы вам тут все равно не дадим», - вспоминает белорусский политический деятель, бывший политзаключенный Александр Федута застенки КГБ и методы психологической обработки.

В 2010 году он оказался за решеткой как сотрудник предвыборного штаба кандидата в президенты Владимира Некляева. Как и он, обвинялся в организации массовых беспорядков и был признан организацией Amnesty International узником совести. Ныне он политический обозреватель газеты «Народная воля» и находится в Киеве, поскольку найти в Беларуси работу с такой политической биографией практически невозможно, а вернуться на родину в критический момент мешает карантин. «Легче от этого не становится», - признается он в беседе с журналистом Rus.Postimees.

- Что происходит сейчас в Беларуси?

- В ходе этой избирательной кампании власть делала шаги, направленные на то, чтобы как можно сильнее разозлить собственный народ. Последней каплей стала массовая фальсификация голосов, сделанная настолько неудачно, что большинство избирателей впервые возмутились обманом. У людей украли право выбора.

- Это ведь не первый раз происходит. Почему они возмутились именно сейчас?

- По одной простой причине: до сих пор Александр Лукашенко имел большинство, которое осознавало, что оно большинство. И меньшинство осознавало, что оно меньшинство, тоже. Это позволяло Лукашенко быть президентом. А сейчас это начало играть, потому что избиратели знают, что большинства нет.

- Почему его больше нет?

- Думаю, еще в декабре Лукашенко спокойно переизбрался бы на следующий срок. Сейчас против него сработало несколько факторов. Первый из них – пандемия, из-за которой захлопнулся российский рынок труда. Белорусы, которые там работали, - а по самым скромным подсчетам их было около 500 000, - вернулись в Беларусь. Это относительно молодые, здоровые мужчины, в возрасте от 25 до 45 лет, которые работали в России на стройках, занимались столяркой, электропроводкой и т.д. Они вернулись, и выяснилось, что деньги, которые они с таким трудом зарабатывали и экономили, их хватает вовсе ненадолго, потому что миф о социальном государстве не выдерживает никакой критики. За бесплатную медицину нужно платить – т.е. врач-специалист тебя осмотрит в последнюю очередь. Цены на лекарства и продукты питания выше, чем в России. Если не говорить об элитных продуктах, то дешевые – они либо очень низкого качества, либо дороже, чем там.

Но самое главное, что обнаружили эти люди, вернувшиеся домой, - что социальное государство о них не заботится. За три месяца с начала пандемии в России Владимир Пути выступал четыре раза по телевизору, успокаивал людей, говорил, что власть намерена предпринять, чтобы помочь малому и среднему бизнесу сохранить рабочие места; что сделано, чтобы крупный, системообразующий бизнес не потерял своих работников; какая помощь будет оказана социально незащищенным группам населения и врачам.

У нас люди слышали, как Лукашенко хамит. «Какой коронавирус? - спрашивает он подошедшую к нему журналистку. – Ты его видела? Ну вот и я не видел!» А когда начали умирать люди, начало выясняться, что они, в общем-то, сами виноваты. Умер, к примеру, заслуженный артист Республики Беларусь. А зачем он вообще ходил в этот театр на репетиции? Что ему на пенсии не сиделось? Люди видели, что существует принципиальная разница между тем, что им было обещано, и тем, с чем они столкнулись. Особенно трагически это воспринималось в малых и средних городах: в 12-тысячном городке слухи распространяются с такой скоростью, что ни один интернет не способен создать конкуренцию.

- Т.е. сейчас бунтуют не только крупные города и это повсеместное явление?

- Это вообще впервые, когда против Лукашенко выступила его электоральная страта – как раз малые и средние города, которые до сих пор голосовали за Лукашенко.

- Мы слышали о бастующих заводах – протестуют БелАЗ, МАЗ, гродненские заводы. У тех, кто привык сравнивать протесты на постсоветском пространстве, должен был сломаться шаблон: протестуют простые люди, рабочие, не белые воротнички, им трудно прикрепить ярлык «прикормленных Соросом». Есть ли у этого какая-то перспектива?

- Я не сейсмолог и не берусь предсказывать землетрясения и извержения вулкана. Могу только сказать, что лаву, которая выплеснулась, невозможно запихнуть назад в жерло. Сейчас мы имеем дело с малыми потоками лавы, а будет ли этот поток усиливаться, я не знаю. На каждом предприятии своя ситуация. Есть предприятия непрерывного цикла, как, например, «Гродненский азот». Рабочие понимают, что попытки его остановить - это техногенная катастрофа для Гродно, он может в любой момент взорваться. Другая причина, по которой я не берусь это оценивать, – заработная плата. Крупные предприятия – как правило, градообразующие. Людям некуда уходить, и мы не знаем, насколько у государства хватит наглости объявить локаут. Тогда будет еще хуже, чем сейчас – люди, не сдерживаемые ничем, не просто пойдут бастовать, они пойдут громить. У меня есть слабая надежда на то, что местная власть и местные силовики должны это понимать, их ведь тоже оставили один на один с разъяренными избирателями.  

- Верно ли утверждение, что у Лукашенко нет народной поддержки, а есть лишь поддержка силовиков?

- Его поддерживает и значительная часть чиновников, особенно высшего эшелона. Его поддерживает бизнес, который существовал за счет государственных заказов. Но этого недостаточно, чтобы выиграть выборы. Именно поэтому Лукашенко ведет себя как узурпатор. Победитель вышел бы к народу в окружении народа и сказал: «Ребята, у меня 80%, а вы кто такие?» Я уже сравнивал его с Наполеоном, вернувшимся с острова Эльба. Маршал Ней отправился везти его в Париж в железной клетке, но в результате Его Величество вернулся в свой возлюбленный Париж, а Людовик XVIII был вынужден бежать. Стало понятно, кто узурпатор, а кто легитимный правитель Франции. Дальше можно было усидеть только на иностранных штыках. Весь вопрос в том, будут ли иностранные штыки у нашего Людовика XVIII, который ничего не понимает и ничему не хочет учиться.

- Что собой представляют лукашенковские силовики, откуда такая жестокость, какой, говорят, даже в Москве при подавлении протестов не видели?

- Есть проблема занятости: молодым, здоровым парням, не имеющим образования, некуда податься за исключением силовых структур. Миф о том, что Лукашенко сохранил предприятия, - это миф. Они постоянно сокращались, в результате создался вакуум, который невозможно было заполнить ничем. Эти молодые, здоровые ребята шли в силовые структуры. Выхода у них нет: они же понимают, что любая власть будет вынуждена сокращать два аппарата: идеологически-пропагандистский и силовой. Невозможно кормить столько людей, которые ничего не умеют производить, кроме махания дубинками. Поэтому они сражаются за свои рабочие места.

- Случаи перехода силовиков на сторону оппозиции тоже ведь есть. Но они, похоже, единичны?

- Их слишком мало. Заплата гарантирована, ты ничего не делаешь, только ходишь в качалку. Жилье ты себе никогда за свои деньги не построишь – а у тебя семья. А тут у тебя гарантия: ты три года покачался, помахал дубинкой на митингах – и тебе дают государственное жилье бесплатно. Это не просто престижно, это выгодно.

- Как вы относитесь к видеообращению Светланы Тихановской и ее отъезду?

- Я отношусь к ее отъезду с пониманием: муж в заложниках в тюрьме, дети за границей, и ей говорят о том, что она имеет шанс их никогда не увидеть, ее посадят. Женщина никогда не готовилась к политике, не следила за тем, насколько опасно заниматься политикой в Беларуси. Только что прошел ее совершенно фееричный тур по Беларуси, когда ее все любили, ей рукоплескали, а тут она пошла в Центризбирком подавать жалобу, ее встречают там генералы-кагэбэшники, которые говорят ей: «Светлана Евгеньевна, наш вам совет, уезжайте». И говорят достаточно убедительно, в течение трех часов.

- Показывая соответствующие видео.

- Да. Я в 2010 году сам попал во внутреннюю тюрьму КГБ и находился там в течение 109 дней. Не самое приятное место, смею вас уверить. Но я оценил работу психологов, которые там работают. Когда я объявил медикаментозную голодовку, т.е. перестал принимать лекарства, поскольку мне не давали свидания с женой, адвоката ко мне не пускали, читать письма не давали, через два с половиной часа ко мне приехал председатель КГБ, который объяснил мне, что меня будут насильно колоть, насильно впихивать мне лекарства в рот. Я орал, что вы же не покажете меня после этого людям – он сказал: «Наоборот, покажем. Это будет свидетельство того, что мы действительно следили за вашим здоровьем против вашего желания». Так что, идите себе в камеру, гражданин Федута, и подумайте». Но вместо камеры меня привели к заместителю начальника СИЗО, который мне сказал: «Почему вы так не любите свою жену? Вы же понимаете, умереть мы вам тут все равно не дадим, поэтому если вы перейдете определенную грань, то где-то за три недели до критического момента мы вас передадим ей на руки, и пускай дальше она думает о том, что ее муж фактически покончил с собой».

Это сильный аргумент. Думаю, что со Светланой Георгиевной поступили еще более жестко. Я не могу ее осудить. Тем более, что ее отъезд ни на что не повлиял, потому что на протесты люди выходят не за добрую матушку-царицу, а за принципы. Выходят защищать свою свободу выбора.

Власть совершила глупость. Пока Тихановская была в стране, с ней можно было о чем-то договариваться, просить ее выступить по принципу «ну, мы ж выведем войска, мы будем стрелять, призовите, чтобы они ушли, вы же не хотите кровопролития. Вы будете нести политическую ответственность». А сейчас с ней на эту тему разговаривать бессмысленно. Ни одно ее выступление ни на кого не повлияет, потому что она не была организатором этого протеста.

- Среди задержанных есть и гражданин Эстонии. Говорят, что он содержится в тюрьме в Жодино. Вам известно, каковы условия содержания там?

- У нас две самые жесткие тюрьмы – это Жодино и Гродно. На сайте tut.by есть видео того, как выпускают задержанных в ходе протестов, того, что они говорят. Это очень интересно, имеет смысл перейти по ссылке и посмотреть.

- Насколько судьбы сидящих и протестующих в Беларуси зависят от того, как на это реагирует Европа?

- Александр Лукашенко может быть идеальным министром торговли. Он за эти годы научился продавать своих политзаключенных. Но продавать их можно только в том случае, если Европа согласна торговаться и уступать. Сейчас он перешел ту грань, за которой он практически лишается своей легитимности. В пятницу будет заседание совета Европейского Союза, и две наши страны-соседки, очень влиятельные, Польша и Литва, вносят предложение не признавать Александра Лукашенко президентом Республики Беларусь. Если это решение будет принято, фактически ни один министр, назначенный новым президентом, – как он себя объявит - включая министра иностранных дел, не будет признаваться за пределами Беларуси. Это будет очень сложная ситуация, торг не состоится.

- Есть мнение, что ЕС ограничится очередным заявлением в духе «мы осуждаем и призываем», поскольку в случае ухода Лукашенко ситуация в регионе будет слишком непредсказуемой, вплоть до потери государственности. Это мнение ошибочно?

- Наше Министерство иностранных дел научилось навязывать Западу свои оценки. Такое мнение – это ложь имени господина Макея (Владимир Макей – министр иностранных дел Беларуси с 2012 года. – прим. авт.). До сих пор все вопли и крики накануне каждых выборов о том, что вот-вот-вот приедут три эшелона с российскими солдатами и останутся у нас навсегда… Знаете, мальчик уже достаточно долго кричал «волк, волк», чтобы перестать ему верить.

- С другой стороны, разве нет логики в том, что, если Запад окончательно отторгнет Лукашенко, он качнется в другую сторону, т.е. к России?

- Главный наш кредитор – это Российская Федерация. Единственный источник массового сбыта нашей продукции – это Российская Федерация. Рынок рабочей силы – тоже Российская Федерация. Простите, а чем вы пугаете население Беларуси? Может быть, оно бы и произошло, и большинство граждан Беларуси вздохнуло бы с некоторым облегчением из-за того, что, наконец, избавилось бы от Лукашенко.

Скажу две вещи. Это была первая кампания, которая шла без каких-либо геополитических лозунгов – никто из оппонентов Лукашенко вообще не вспоминал Россию, Европу, Америку. Им это было настолько безразлично, что в роли единственного, кто говорил о геополитике, был Александр Лукашенко. Он вел свою кампанию под откровенно антироссийскими лозунгами – ну не хамят главному кредитору! А тут и лозунги были хамские, и действия – вроде задержания этих тридцати трех богатырей имени Вагнера. Совершенно топорная работа.

- Постановочная угроза?

- Да. Вы слышали о том, что через несколько дней вагнеровцев вернут на родину, т.е. в Россию? А кто нам угрожал тогда? Они орали, что банды боевиков бродят по территории Республики Беларусь, но никто не закрыл границу с Россией. Ах, лагеря тренируются в Псковской и Новгородской областях! Ну-ну, покажите нам эти лагеря. И только ошалевший от этой наглости министр Лавров вынужден слать какие-то дикие ноты.

- Как выглядел бы сейчас, с вашей точки зрения, позитивный сценарий развития событий в Беларуси?

- Объявление выборов несостоявшимися, формирование с нуля исполняющим обязанности президента и действующим премьер-министром прозрачной системы подсчета голосов, отказ исполняющего обязанности, как это было в Украине с Турчиновым, г-на Головченко от непосредственного участия в выборах и превращение его в гаранта честных и прозрачных выборов. В том, что Александр Лукашенко после случившегося даже подписей не смог бы собрать, у меня нет никаких сомнений. Но сам момент мирной передачи власти от лукашенковской элиты новому, свободно избранному президенту был бы достаточной гарантией для всего высшего эшелона белорусских чиновников. И я не исключаю, что выбрать могли бы и кого-то из них. Тот же Макей был бы фигурой вполне приемлемой в том числе для значительной части оппозиции. Можно было бы пойти и по сценарию круглого стола в Польше – когда президент ваш (Войцех Ярузельский), а премьер-министр – от «Солидарности» (Мазовецкий). На переходные полгода это была бы идеальная система. А может, и у оппозиции есть кандидат в премьер-министры – например, банкир Бабарико, который находится сейчас в тюрьме.

- При каких условиях возможен этот позитивный сценарий, если вообще возможен?

- Он возможен при одном единственном условии: если правительство, наконец, поймет, что пока опасность грозит только нескольким людям, а чем дальше затягивается реализация мирного диалога с оппозицией, ну…

Александр Иосифович Федута (род. в 1964)

Белорусский политический деятель, политолог.

По образованию филолог, литературовед.

В 1994 году был членом предвыборного штаба Александра Лукашенко, после его победы на выборах недолгое время был сотрудником его администрации.

На выборах президента 2010 года работал в предвыборном штабе кандидата в президенты Владимира Некляева.

20 декабря 2010 года арестован и помещен в следственный изолятор КГБ.

В январе 2011 года признан Amnesty International узником совести, спустя три месяца под давлением мировой общественности выпущен под подписку о невыезде.

В мае 2011 года приговорен к двум годам лишения свободы условно.

Ныне является политическим обозревателем газеты "Народная воля".