/nginx/o/2020/08/28/13305584t1hd295.jpg)
Уже почти десять лет прошло с того момента, как в русскоязычных гимназиях было введено правило 60 на 40, означающее, что 60% обучения должно проходить на эстонском языке. И для учеников, и для учителей переход оказался сложным. Всем ли эта система принесла положительные результаты? Автор молодежной газеты 4jaleht побеседовала с выпускниками русских школ, которые рассказали о своих впечатлениях.
...окончил русскую гимназию в Таллинне в 2016 году. Основная школа была полностью русскоязычной.
«Мы были тем самым первым потоком, который должен был частично учиться на эстонском языке. Мы были как будто первопроходцами этой учебной программы», - рассказывает Владислав. Но соблюсти правило, по его словам, не удалось: ученики владели государственным языком недостаточно, чтобы справиться с изучением химии и математики. Класс воспротивился новым мерам. «Учебники были, конечно, на эстонском, учителя пытались преподавать на нем, но, поскольку никто не хотел слушать, в конце концов, все всё равно говорили по-русски. Если бы они преподавали на эстонском, мы бы к концу гимназии не знали ничего», - говорит Владислав.
Он признается, что эстонский язык был самым слабым местом для всего класса. Учителя эстонского менялись почти каждый год. «Я думаю, в этом и есть причина. Те, кто приходил на смену, как будто не был заинтересованы в том, чтобы мы что-то выучили, новые учителя не были требовательными. Нам нужен был такой учитель, который знал бы нас и наши способности», - пояснил Владислав.
Первая попытка поступить в университет оказалась для него провальной. По его словам, вступительный экзамен был слишком сложным и некоторых вещей он не понял. Вторая попытка удалась, и сейчас Владислав учится в Таллиннском университете на частично русскоязычной программе, где некоторые предметы все же читаются по-эстонски. «Проблема у всех одна – языковой барьер. На экзаменах и тестах очень трудно, если не понимаешь вопросов. У меня есть трудности даже при общении с однокурсниками-эстонцами, поскольку иногда мы просто друг друга не понимаем», - признается Владислав. По его словам, ему приходится дома переводить материалы, которые он не понял на лекции. Из его класса в университет поступили всего пять человек, трое из них уже бросили учебу.
«Перед переходом на новую систему прежде всего стоит убедиться, что ученики достаточно владеют языком, т.е. на уровне В2, - считает Владислав. – Иначе ведь мы не получим никаких знаний». Но экзамен на В2 сдают лишь в конце гимназии, к концу основной школы должен быть достигнут уровень В1. Возникает вопрос, достаточно ли приобретенного на уроках эстонского в основной школе навыка объяснить дорогу или побеседовать с одноклассником на простые темы, чтобы в гимназии хотя бы частично учиться на эстонском?
...окончила русскую гимназию в 2017 году. В гимназии программа должна была быть двуязычной, но, по ее словам, многие учителя сами не владели эстонским, так что на государственном языке преподавались лишь биология и сам эстонский.
«Хорошо владели языком те, кто ходил в кружки или имел друзей-эстонцев. Но у большинства эстонский был не очень», - рассказывает Анастасия.
Она считает, что лучше всего преподает эстонский язык человек, для которого этот язык родной. «Я была в группе, где преподавал русский учитель, но перешла в другую, где учителем был эстонец. Это помогло», - пояснила она.
После школы Анастасия поступила в Тартуский университет на эстоноязычную программу. «Это было трудно и немного пугало. Я нашла там русскую девочку и общалась только с ней», - признается она. Следующей осенью Анастасия перешла изучать русский язык и литературу, где часть программы читается по-русски.
Она соглашается, что школам дана слишком большая свобода, когда они сами могут выбирать, сколько предметов преподавать по-эстонски и сколько по-русски. В результате выпускникам в университете приходится туго. «Моя подружка до сих пор никуда не может поступить, потому что боится за свое знание языка. Может быть, она и поступит, но не справится с учебой», - говорит Анастасия. По ее мнению, эффективное обучение языку должно начинаться уже в основной школе.
...окончила русскую гимназию в Тарту в 2017 году. По ее словам, в гимназии 70% предметов преподавалось на эстонском. Валерия хвалит образование, полученное в Тартуской Аннелиннаской гимназии.
«Эффективная подготовка к экзаменам началась еще в 10-м классе. Почти все мои одноклассники хорошо справились с экзаменами, многие потом поступили в университет», - говорит она. По ее словам, хорошие языковые навыки были именно у тех, кто учился в Аннелиннаской гимназии с первого класса. Те, кто пришли из других основных школ, привыкли к системе позже.
Сама Валерия в университет не пошла. «Я слышала от знакомых, что в вузах намного сложнее учиться. Некоторые беспокоились из-за языка, но, в общем, скорее беспокоило, что нагрузка слишком большая. Я решила не тратить время и начала работать», - рассказала она. Девушка проработала в нескольких коллективах, где она была единственной русскоязычной. «Поначалу было страшно, мешал языковой барьер. Но я быстро привыкла, теперь проблем нет. Нужно было больше практики», - говорит Валерия.
...окончил русскую гимназию в Таллинне в 2018 году, где, по его словам, 60% программы было на эстонском. «Даже если предмет был обозначен как русскоязычный, некоторые учителя все-таки хотели, чтобы по крайней мере часть обучения была на эстонском», - рассказывает он. Вячеслав хвалит образование, полученное в гимназии, и говорит, что благодаря хорошим учителям он поступил в ТТУ.
Молодой человек вспоминает, что за время обучения в школе у него сменилось восемь учителей эстонского. «Один учитель проработал в нашей школе всего три дня», - вспоминает он. В результате многие вещи так и остались невыученными. Вячеслав говорит, что его владение государственным языком могло бы быть лучше, но школу он в этом не винит. «Вообще та база, которую мне дали, была достаточной, чтобы поступить в университет», - признает он.
Поначалу в университете ему было непривычно, поскольку учеба проходила полностью на эстонском. Временами было трудно понять материал, но потом он привык. Сейчас у него все в порядке. Вячеслав общается преимущественно с русскими однокурсниками и признается, что русские студенты держатся особняком. Но, если надо, он может поговорить и с теми, чей родной язык эстонский. «Это естественно, что люди, которые вместе ходили в школу и потом поступили в университет, держатся вместе: так им удобнее. Вообще людям не нравится выходить из зоны комфорта», - пояснил Вячеслав.
Интеграция школ, по его мнению, - явление, скорее, позитивное. «Это могло бы проходить мягче, не так резко. К тому же изучение языка следовало бы сделать более интересным для людей», - сказал он.
Из рассказов русских выпускников можно понять, что после основной школы и гимназии их как будто бросили в воду вниз головой. У некоторых было больше подготовки, и они успешно адаптировались. Другим было труднее. По-прежнему в Эстонии много русскоязычных молодых людей, которым трудно справиться в обществе, даже если они сдают уровневый экзамен по языку с хорошими баллами. Складывается впечатление, что обучение эстонскому языку ориентировано именно на сдачу экзамена. Но цель должна быть совершенно иной – стать частью эстонского общества. Те, кто недавно окончил школу, относятся к языковой интеграции, скорее, положительно. У тех, кто окончил ее раньше, проблем больше. Кажется, что мы движемся в верном направлении, но чего-то все-таки не хватает.