Что планирует правительство – опрос или голосование?

От энтропии механически не спасет ни один опрос или голосование, только единое желание общества устоять и найти ради этого компромисс и консенсус, считает социолог Юхан Кивиряхк. Фото: Madis Veltman

Известный социолог Юхан Кивиряхк более 30 лет анализирует в разных исследовательских фирмах общественное мнение. Сейчас он работает в Центре компетенции устойчивого развития, действующем при Институте обществознания Тартуского университета. Кивиряхк считает, что правительство не смогло объяснить суть референдума, который действительно готовится и о котором хотелось бы иметь больше информации, так, чтобы она понималась однозначно, пишет Postimees.

- Мы знаем, что 25 апреля 2021 года пройдет или всенародное голосование, или всенародный опрос. Так что же пройдет?

- Тут большая неразбериха. Если слушать представителей EKRE, то они говорят о всенародном голосовании. А представители Центристской партии предпочитают говорить о всенародном опросе. Хотя такое понятие, как народный опрос, Конституцией не предусмотрено.

Всенародное голосование – это ясная конституционная процедура, в которой задействованы соответствующие государственные институции: Избирательная комиссия, региональные комиссии и так далее. Это можно сравнить с выборами.

Если же организуется всенародное голосование, в повестку которого по желанию Центристской партии, помимо вопроса о браке могут внести еще и другие, то это сравнимо с опросами исследовательских фирм: просто вместо выборочного опроса хотят опросить всех имеющих право голоса граждан.

Когда-то мэр Таллинна Эдгар Сависаар провел народный опрос, участников которого оказалось менее десяти процентов, но который дал градоначальнику право продавливать определенные вопросы в городском собрании.

- Но чем народный опрос, организованный государством, сильнее, чем обычный, проведенный исследовательской фирмой?

- Я думаю, что проведенный на основании вероятной выборки опрос даст даже более адекватную картину о настроении народа, чем запланированная общереспубликанская процедура. Опросы на тему понятия брака, например, проводил Институт общественных исследований, и его результат показал, что большая часть населения Эстонии поддерживает именно то значение, которое указано сейчас в Законе о семье. Организовывать охватывающий всех граждан опрос на тему, должен ли Закон о семье действовать и дальше, кажется странным.

Если EKRE говорит о необходимости внести понятие брака в Конституцию, то их ходатайство можно было бы понять, поскольку для изменения Основного закона действительно необходим референдум. Но если посредством народного опроса или голосования в Законе о семье хотят дать точное определение брака, это кажется нецелесообразным. Если в исследовательской фирме можно заказать опрос, состоящий из одного вопроса, за несколько сотен евро, то в данном случае хотят потратить два миллиона!

- Но как объяснить, что таллиннская городская власть на основании народного опроса принимала решения?

- В Таллинне была и остается однопартийная городская власть, у них имелся мандат на принятие решений и без народного опроса. Но при помощи опроса они пытались легализовать решения, которые без этого было бы сложно объяснить горожанам.

- И хотя мы не знаем точно, что именно пройдет 25 апреля, мы можем предположить, что имеется в виду всенародное голосование. В случае каких вопросов референдум вообще оправдан?

- Я считаю, что идти на референдум было бы необходимо в ситуации, когда для дальнейшей работы государства обязательно нужно принять какое-то решение, но в обществе у больших групп людей могут иметься разные мнения в отношении этого. Разные мнения, конечно, имеются и в плане понятия брака, как мы видим по петиции, собравшей более 30 000 голосов поддержки, но эти разные мнения не мешают работе общества. Этот вопрос не обязательно выносить на всенародное голосование.

В данном случае хотят провести опрос в ситуации, когда какая бы сторона ни победила, вторая почувствует глубокое разочарование, а это неразумно. Народное голосование на тему брака неизбежно вызовет волнения, которые являются дискриминирующими по отношению к сексуальным меньшинствам. В то же время поданная в Рийгикогу петиция для большинства жителей Эстонии может быть слишком радикальной. Закон о семье действует, и будет достаточно, если наряду с ним вступил бы в силу Закон о сожительстве вместе с применительными актами, чтобы права однополых пар были защищены и отрегулированы.

Нынешняя коалиция выразила желание увеличить участие граждан и усилить демократию. Это они скоро могут продемонстрировать, когда Рийгикогу получит петицию с 30 000 подписями, которой хотят узаконить брак между однополыми парами. В коалиционном договоре написано, что хотят узаконить порядок, при котором если у какой-то народной инициативы имеется более 25 000 подписей, то ее нужно в обязательном порядке принять на обсуждение в парламенте. Другое дело, найдет ли она в Рийгикогу поддержку большинства.

- Об эстонской демократии беспокоятся уже больше десятка лет. Создавались движения и пытались придать мнению народа большую значимость. Вы тоже принимали участие в организации народного совета, получилось ли из этого что-то?

- Народный совет исходил из обсуждаемой модели демократии, которая в дальнейшем могла бы стать хорошим решением при решении важных для общественной жизни проблем. Там не работает большинство голосов за или против, там пытаются найти компромисс. Люди могли бы собираться на основании представительской модели общества, обдумывали бы аргументы за и против в вопросах, в которых общество еще недостаточно созрело для того, чтобы найти окончательный ответ.

- Нет ли смысла вновь созвать народный совет, который собирался в 2013 году?

- Да, народный совет в дальнейшем нужно, конечно, использовать. От первого народного совета поступил целый пакет предложений, который президент Тоомас Хендрик Ильвес передал в Рийгикогу, и некоторые из них даже стали законами. Взвешенные и оцененные вместе с экспертами вопросы могли бы повысить уровень зрелости общества и сейчас.

- Много говорится о необходимости прямой демократии, что явно означает увеличение числа народных голосований. Народный совет мог бы это заменить?

- Как и народный опрос, народное собрание не является конституционной институцией, это лишь вспомогательное средство политической деятельности, которым при необходимости можно пользоваться. Но для получения какого-то мнения, когда, безусловно, нужно опросить всех людей, или для получения информации более простым путем, его можно всегда задействовать. Это в итоге вопрос экономики - куда мы направляем свои ресурсы. В 2013 году народный совет обсуждал демократию в широком плане, в том числе, учреждение партий и их финансирование, подачу петиций, выборы президенты и другие вопросы.

В вопросах, по которым нужно принять быстрое и принципиальное решение (как Брекзит у британцев), оправданны народные голосования. В вопросах, в случае которых эскалирующие разные мнения не мешают работе общества, нужно предпочесть народный совет, который помог бы свести вместе представляющих противоположные мнения людей, и поискать с ними компромисс или хотя бы взаимное понимание.

- Как увеличить доверие между государственной властью и народом?

- Отчуждение – это объективный процесс. Все равно, какой рабочий инструмент придумает человек (и государство является таким рабочим инструментом в руках общества), он в итоге пройдет процесс отчуждения от своего создателя и начнет жить своей жизнью, начнет повелевать свои создателем.

Создание и утрата доверия – это два длинных пути. Во времена правления Партии реформ недоверие к власти росло постоянно. Но важно, чтобы деятельность государственной власти была понятна людям.

Популисты успешны, поскольку говорят понятно и просто, но они не могут предложить толковые решения: предложенные ими решения скорее могут привести к непредсказуемым последствиям. Учитывая сложность современного мира при принятии какого-то решения нужно учитывать много факторов. Решение в одной сфере деятельности может повлиять на многие другие сферы деятельности, это сложно объяснить людям, но все же нужно попробовать. Представительская демократия основывается на доверии к представителям народа. Но круг людей, которым народ действительно доверяет, стал очень узким. Многие депутаты парламента совершенно незнакомы большинству людей, население не понимает, что они там делают и почему они там. Прозрачность работы власти, распространение информации – все это учитывается. И СМИ очень усложняют создание доверия. Инфопространство очень расслоено, каждый может получить информацию только со своей колокольни.

- Каждая партия, каждый политик может сделать шаг для сокращения недоверия.

- Каждый, конечно, может что-то сделать. Сейчас в парламенте обсуждается план развития «Эстония-2035». Предыдущий, на основании которого правительство должно было предположительно работать до сих пор – «Сберегающая Эстония-21», ставил в центр  единение общества. Единение означает, что учитывать нужно всех участников.

Но с референдумом о браке получилось так, что выступившие против него представители петиции используют ту же риторику, как и стоящая за референдумом EKRE: брак – это пережиток. Происходит взаимное обозначение. Нужно понять, что общество и должно быть разнообразным, разные взгляды - и есть богатство общества, и его нужно копить. Но сформировалось предубеждение, что кто не с нами, тот против нас, хотя противостояние не помогает единению общества.

- Но разве демократия не означает власти большинства?

- Это очень упрощенный подход, который не дает четкой картинки сути демократии. В обществе право на жизнь есть у всех групп, и никого нельзя просто так отбросить. Естественно, бывают моменты, когда действительно требуется решение большинства. Но чаще всего нужно добиваться компромисса.

Сегодня общество стало настолько сложным, что обычный человек уже ничего в этом не понимает. Тогда и предпочитают слушать тех, кто обещает все просто объяснить. Но это очень опасно. Из истории известно, что все цивилизации гибли, если становились слишком сложными, когда система становилась настолько сложной, что уже не могла справиться с растущей энтропией.

От энтропии механически не спасет ни один опрос или голосование, только единое желание общества устоять и найти для этого компромисс и консенсус.