/nginx/o/2020/11/05/13458751t1hcfec.jpg)
Эстонское дочернее предприятие британской финтех-компании MyJar в начале года покинуло свой шикарный офис в квартале Маакри и уволило 116 высокооплачиваемых сотрудников. Уход фирмы с рынка был неожиданным, так как компания много лет получала неплохую прибыль, пишет Postimees.
Еще весной 2018 года руководители MyJar IT OÜ радостно сообщали на страницах Äripäev о том, что деловая газета дважды вносила их в число т.н. компаний-газелей (это фирмы, которые очень быстро растут - ред.) и что их бизнес процветает. Осенью того же года они переехали в недавно построенный квартал Маакри, где их ожидало стильное офисное пространство на трех этажах, где должны были работать до 200 сотрудников.
MyJar, компания с более чем десятилетней историей, предлагает в Великобритании физическим лицам малые кредиты на сумму до 2000 фунтов стерлингов . Задача эстонского подразделения заключалась в предоставлении материнской компании услуг маркетинга, IT и колл-центра. На пике популярности здесь работали 150 человек, а средняя заработная плата составляла чуть более 2300 евро. Компания преуспевала. Ее оборот в 2018 году составил 16,2 миллиона евро, а прибыль 1,5 миллиона евро. За несколько лет на счету паевого товарищества накопилась нераспределенная прибыль в размере 6,5 миллионов евро.
Спустя полтора года после переезда на новое место, в феврале 2020 года, MyJar IT OÜ сообщила суду, что хочет ликвидироваться. Ликвидация компании обычно происходит, когда владельцы хотят прекратить коммерческую деятельность и у фирмы нет больших долгов. Однако все прошло не так гладко, поэтому осенью пришлось подавать заявление о банкротстве, которое 26 октября Харьюский уездный суд удовлетворил.
Что же случилось с успешной быстрорастущей компанией?
Postimees связалась как с пресс-службой MyJar, так и с ликвидатором, но ответов практически не добился. Однако банкротный управляющий Кристо Тедер согласился немного приоткрыть завесу секретности. Он передал полученную от компании информацию, согласно которой судьбоносную роль для эстонского бизнес-подразделения сыграла принятая в Англии в 2019 году поправка к закону, которая приостановила выдачу потребительских кредитов.
По словам управляющего, изменения коснулись оценки доступности кредитов, проверки данных клиентов и оценки кредитоспособности. «Таким образом, количество кредитов, которые могла выдать группа, значительно уменьшилось, и за счет этого снизился и оборот эстонской дочерней компании», - объяснил Тедер причину того, почему местное подразделение больше не было необходимо.
Тедер добавил, что если сначала эстонская бизнес-единица хотела спокойно и твердо пойти по пути ликвидации, то со временем стало ясно, что у них есть какие-то обязательства.
«Большой и высокооплачиваемый персонал, дорогое арендуемое помещение и большое количество арендованного оборудования», - назвал банкротный управляющий причины, по которым завершение деятельности компании обошлось дороже, чем ожидалось. Поскольку денег на погашение долгов не было, пришлось подавать заявление о банкротстве.
Менеджер по связям с общественностью Кассы по безработице Лаури Кооль сказал, что MyJar обратился в Кассу по безработице в феврале этого года с просьбой сократить 116 человек. Из них 75 сразу зарегистрировались как безработные. Спустя девять месяцев 55 из них нашли новую работу, остальные - еще нет.
Тедер сказал, что точная сумма долга еще не определена. В качестве крупных кредиторов он выделил лизинговые компании и арендодателя. Кроме того, у фирмы есть долги перед иностранными компаниями, у которых были закуплены IT-решения. «Есть также обязательства перед иностранными компаниями, связанные с MyJar IT OÜ», - продолжил управляющий.
Представитель сдававшей MyJar в аренду офисные помещения фирмы Maakri Kvartal Яан Эрельт, заявил, что для него банкротство стало сюрпризом. «У нас не было информации о том, что они испытывают трудности», - признал он. Он также удивлен, что материнская компания продолжает предоставлять кредиты в Англии.
Эрельт заявил, что MyJar не выплатила им арендную плату и дополнительные расходы, а также платежи, связанные с досрочным расторжением контракта. «У нас был с ними долгосрочный контракт, - сказал Эрельт. Он не мог назвать точную сумму, поскольку в настоящий момент находился в Рио-де-Жанейро.