Эстонская находка проливает свет на жизнь балтийских немцев, работавших на российскую дипломатию

Альбом, найденный в сентябре в Пыльвамаа, содержит фотографии, сделанные в Корее и Японии. На них запечатлены дипломаты и высокопоставленные военные царской России, а также экипаж корабля, прославившегося в русско-японской войне. Копии фотографий теперь можно увидеть на выставке в Кунсткамере в Санкт-Петербурге. Выставка посвящена первому генеральному консулу России в Корее.

«Завхоз гимназии Канепи Урмас Кивиранд нашел альбом вместе с журналами учета пожарного подразделения в спасательной части, находившейся в бывшем колхозном центре, - рассказала Милви Хирвлаане, исследователь истории Канепи. - Это сразу показалось крайне интересным. Помимо фотографий консульства России в Нагасаки, мое внимание привлекла также фотография моряков. Мой муж Эндель, военный ученый, взял увеличительное стекло и определил, что на матросских фуражках написано «Дмитрий Донской». Он сказал: «Ага, это тот самый броненосный крейсер, который был затоплен в 1905 году в Цусимском сражении во время русско-японской войны».

Цусимский пролив расположен между Кореей и Японией - большинство фотографий в альбоме как раз и были сделаны в Корее в период между 1896 и 1904 годами, но есть и фотографии с видами Японии.

По мнению эстонских историков, это исключительная и крайне значимая находка, однако у них недостаточно знаний, чтобы установить личность людей, запечатленных на фотографиях, а также определить возможного владельца альбома. Postimees обратился за помощью к знатокам дипломатической истории России XIX и XX веков, а также к интересующимся историей Кореи и Японии и консульствам в этих странах.

Дом, в котором скрывался король

На первых страницах альбома несколько фотографий нынешней столицы Южной Кореи, Сеула, через долину виднеется здание посольства России. Оно было построено в 1890-1891 годах первым европейским архитектором в Корее Афанасием Серединым-Сабатиным.

Первым российским дипломатом в Сеуле (1885-1897) был Карл Фридрих Теодор фон Вебер (1841-1910), родом из Лиепаи, Курляндия. Эрика Вебер, его потомок, живущая в Эстонии, сказала, что видела лишь одну плохую фотографию своего предка в книге, некогда изданной в России. Таким образом, она не смогла узнать его среди высокопоставленных господ на фотографиях в альбоме.

В любом случае, должность первого российского дипломата в Корее представляла серьезный вызов – это был один из самых сложных и трагических периодов в истории Кореи, когда за захват страны сначала боролся Китай (1894-1895), а затем Япония (аннексировала Корею в 1910 году). Задачей российских дипломатов было усилить влияние своей страны и укрепить отношения с Кореей, а также помочь противостоять вторжениям других стран.

Вебер помог заключить первое соглашение между Россией и Кореей, положившее начало дипломатическим отношениям. Он подружился с корейским правителем Коджоном, последним представителем династии Чосон, 26-м королем и первым императором Корейской Империи. Однако из-за слабого характера Коджона так называемым серым кардиналом была его жена, королева Мин (Менсон).

После того, как Коджон был вынужден покинуть свой дворец с сыном в женских одеждах, он скрывался у Вебера в русской дипломатической миссии.

Корейский принц-регент Ли Хаын или (1820–1898), правивший в 1863-1873 годах вместо своего слишком юного сына Коджона. Он был единственным некоронованным правителем Кореи. На правом снимке: первый императора Кореи Коджон и его сын Сунджон. Фото: Erakogu

«Сегодня утром в 7:30 к саду миссии принесли двое закрытых женских носилок, в которых сидели король и его старший сын в женских одеждах», - цитирует Бэлла Пак, заведующая Кабинетом корейской истории и культуры Института Востоковедения Российской академии наук, переписку российских дипломатов, приведенную в своей книге о Вебере.

Это произошло после жестокого убийства королевы Мин в 1896 году. Японцы и обученные ими корейцы закололи ее, а затем сожгли. Король некоторое время управлял государством из здания русской миссии, и Вебер ему помогал.

Дворец, в котором жил король и первый император Кореи Коджон. Справа - королевская резиденция, где в 1895 году была убита королева Мин. Японцы вместе с корейцами зарубили ее саблями, а затем сожгли. Фото: Erakogu

Здание миссии было закрыто в 1904 году и вновь открылось после русско-японской войны. Здание было разрушено во время Корейской войны (1950-1953), уцелела только одна башня. В ходе раскопок в 1981 году под башней были обнаружены секретная комната и подземный ход, который, согласно легенде, использовался королем Коджоном.

На одной из фотографий альбома запечатлены Коджон и его сын Сунджон в народных костюмах.  

Владелица первого европейского отеля

На последних фотографиях запечатлены 11 человек на лестнице здания российского представительства. Заведующая кабинетом корейской истории и культуры Института востоковедения РАН, Бэлла Пак, которая написала книгу о Вебере, не опознала его среди них.  

Однако в посольстве России в Корее смогли идентифицировать Антуанетту Зонтаг, предприимчивую родственницу Вебера (1838-1922), владевшую первым европейским отелем в Сеуле, названным в честь нее же. Ей также принадлежал традиционный корейский дом ханок, находившийся рядом со зданием русской дипломатической миссии – он в 1898 году был подарен правителем Кореи Коджоном, которому Зонтаг помогала, когда монарх скрывался у русских.  

Дом использовала российская миссия. Например, в 1899 году там жил секретарь и переводчик Евгений Федорович Штейн (1869-1961).

Однако не удалось найти хороших фотографий для сравнения, чтобы идентифицировать в альбоме переводчика Штейна и его жену Ольгу (урожденную Качалову), проживавшую с ним в Сеуле.

Колоритный дипломат из Нарвы

Больше всего на фотографиях, сделанных перед зданием русской миссии, привлекает внимание Александр Иванович Павлов (1860-1923), направленный из Китая в Корею в качестве генерального консула России. Проницательный взгляд, слегка надменная поза – грудь вперед и руки в карманах брюк, в то время как другие прячут руки за спиной или скрещивают их на груди, - шляпа удальски сдвинута на бок… Все это говорит о яркой личности.

Согласно некоторым источникам Павлов был уволен в 1905 году по обвинению в растрате крупных денежных сумм. Поскольку в альбоме мужчина запечатлен вместе с сослуживцами, можно предположить, что в то время он еще был в должности. Позже он стал чрезвычайным посланником и полномочным министром при дворе императора Кореи. Бэлла Пак утверждает, что на фотографиях вместе с Павловым его жена (урожденная де Планк), однако на одной фотографии 1904 года женщина выглядит совершенно иначе.

Представитель нынешнего российского посольства Даниил Чехлань полагает, что эта женщина - Эмма Кребель – церемониймейстер при дворе короля Кореи, которая позже написала книгу о своем пребывании в этой стране.

Священник, проливший свет 

Один факт может натолкнуть на вывод, что, по крайней мере, последние фотографии альбома могут быть датированы 1900 годом. В январе того года в Сеул прибыл Христофор Петрович Щетковский – архимандрит, а позднее епископ Хрисанф, который стал первым начальником православной миссии в Корее. Он освятил первую православную церковь в Корее, которая находилась в резиденции генерального консула Павлова, вмещавшей 60 человек.  

Щетковский не был первым священнослужителем, отправленным в Сеул, однако предыдущая делегация не пересекла границу. Ему же это удалось, и он запечатлен на нескольких фотографиях в альбоме. В 1903 году в Сеуле была возведена первая корейская православная церковь.

Генерал-майор и отмеченные орденами послы              

Историк Юрий Кочинев предположил, что на фотографиях может быть Алексей Шпейер (1854-1916), которого российский царь хотел назначить на место Вебера уже в 1895 году. Однако поскольку Коджон хотел, чтобы его друг Вебер остался, Шпейера вместо этого назначили послом в Японии, а в должность в Корее он вступил только в 1898 году на полгода.

В интернете можно найти только одну очень плохую фотографию Шпейера, поэтому невозможно наверняка определить, есть ли он на какой-либо фотографии альбома. На одной фотографии запечатлены двое мужчин в военной форме с двумя женщинами и господином с бородой в форме генерал-майора российской армии. На другой фотографии тот же господин на корабле, вероятно, это «Дмитрий Донской» - стоящий справа бородатый мужчина в военно-морской форме как две капли воды похож на одного из офицеров крейсера «Дмитрий Донской», который запечатлен на одной из найденных в интернете фотографий американского фотографа.

Придворные танцоры, император и японские виды

В альбоме есть фотографии корейских аристократов, дам и детей, а также кадры крайне бедной деревенской жизни. Востоковед Мартти Калда обратил внимание на дымовые трубы с обеих сторон крыш более величественных зданий. «Корейцы изобрели подогреваемые полы и очень этим гордились», - объясняет он.  

«О представителях европейских колониальных держав по их одежде очень сложно что-либо сказать, они все в то время выглядели практически одинаково. Они буквально цеплялись за свое европейское происхождение, например, даже в жаркую погоду они носили шерстяные белье и костюмы – они боялись, что их сочтут похожими на местных».

Ученики русской школы в Сеуле вместе с директором Николаем Николаевичем Бирюковым. Школа была открыта в начале 1896 года. Фото: Erakogu

На одной фотографии запечатлены ученики русской школы в Сеуле вместе с директором, Николаем Николаевичем Бирюковым.  Школа была открыта в начале 1896 года, и Бирюков был первым учителем русского языка в Корее, а также дипломатом и организатором военной разведки.  

Некоторые ученики после корейской школы попали в русские учебные заведения и были призваны во время русско-японской войны (1904-1905) работать на военную разведку.

Интересны многие запечатленные виды: улицы Сеула, японский залив Нагасаки, порт, консульство России, корейский дворцовый комплекс Кенбоккун и резиденция, в которой была убита королева. На некоторых фотографиях также запечатлены корейские аристократы, кисэны (восточная версия куртизанок), придворные танцоры и т.д.  

Востоковед Мартти Калда: «Европейские постройки города Нагасаки были разрушены, вероятно, в 1945 году, когда американцы сбросили атомную бомбу на город. Бомба взорвалась над заливом, и ударная волна разрушила треть города».

«По-видимому, фотографии были добавлены в альбом позже кем-то, кто не знал их правильного хронологического порядка», - заключила Сильвия Брезель, эмерит-доцент истории корейско-немецких культурных отношений (Эрфуртский университет, Германия). По ее словам, это могут быть фотографии сделанные в частной поездке - на это указывает обычная для того времени туристическая одежда белого цвета, панамы и т. д.  

Брезель подтвердила, что фотографии были сделаны примерно в 1900 году. Некоторые из фотографий представляют собой открытки (нарисованные) и изображают быт, часть королевской семьи. Наиболее интересными ей показались фотографии морских пехотинцев, которые, вероятно, были знакомы с сотрудниками посольства.

Миф о сокровищах и 7,6 миллиона долларов

Одним из возможных владельцев альбома может быть офицер, служивший на крейсере «Дмитрий Донской» и посещавший в портовых городах Японии и Кореи русских и местных знакомых из высших сословий. «Такие визиты были обычным делом для морских офицеров того времени, и это объяснило бы, почему в альбоме есть фотографии команды «Дмитрия Донского», - сказала Эне Селарт, лектор истории эстонской журналистики и истории Японии в Тартуском университете.

В посольстве России в Корее полагают, что фотография экипажа броненосного крейсера «Дмитрий Донской» могла быть сделана в период между 29 апреля и 11 июля 1896 года. В то время судно стояло на якоре в порту Чемульпо (ныне Инчхон). Экипаж отправили в здание российского представительства, чтобы защитить корейского короля после убийства королевы. В то время недалеко от Кореи и Японии было несколько крейсеров, члены экипажа которых приезжали, например, для обучения корейцев.

Во время русско-японской войны экипаж принял решение затопить крейсер, чтобы он не попал в руки японцев. Однако сами моряки высадились на сушу с помощью местных корейцев.

Однако на фотографиях в альбоме, найденном в южной Эстонии, вероятно, нет членов той самой команды, которая участвовала в роковом Цусимском сражении. Многие из их потомков, живущих в России, не опознали родственников на снимке, сделанном в Корее.

В 2018 году южнокорейская компания Shinil Group объявила, что крейсер «Дмитрий Донской» был найден недалеко от острова Уллындо на глубине 430 метров. Слухами о том, что на крейсере может быть 200 тонн золота, Shinil Group привлекла 7,6 миллионов долларов от инвесторов, чтобы поднять крейсер. Это было мошенничеством, и год спустя преступников посадили в тюрьму в Южной Корее.   

В конце XIX века довольно много эстонских солдат служило офицерами в российском военном флоте. Часто они русифицировались, но все же поддерживали связь с родиной, что подтверждают многие рассказы, опубликованные в эстоноязычной прессе», - упомянула Селарт.

Одним из таких рассказчиков был морской офицер, служивший на броненосном крейсере «Дмитрий Донской», который сотрудничал с газетой Virmaline в 1888-1890 гг. Острому перу этого анонимного эстонского моряка принадлежат путевые письма, отправленные из европейских и азиатских портовых городов и публиковавшиеся в газете в течение трех лет. Его рассказы говорят о хороших писательских способностях  и эрудиции. Например, 16 марта 1889 года он сделал следующие записи о Корее:

«В 3 часа дня мы прибыли на рейд порта Чемульпо под местным городом. Мы прибыли как раз вовремя. Там живет россиянин, состоящий в Китае на государственной таможенной службе, по имени Саббатин; у его жены родился ребенок, и был нужен наш священник, чтобы крестить ребенка. Из Чемульпо мы вместе с адмиралом и несколькими офицерами отправились в корейскую столицу, Сеул, к королю, где приняли по заказу наш корабль с русским послом и потом отплыли обратно вместе с послом».

В качестве уточнения Селарт добавила, что автор писем, опубликованных в Virmaline, пишет о нескольких японских городах, но ни разу не упоминает Хаконе, фотографии которого есть в альбоме.

Моряк, служивший на крейсере «Дмитрий Донской», в нескольких путевых заметках увлекательно описал жизнь моряков в Японии, однако если их упомянуть, здесь не хватит места, признает Селарт.  Например, о Нагасаки он написал следующее:

«На другой стороне залива, напротив Нагасаки, находится английская деревня, которую также называют русской деревней, потому что только русским разрешено туда приезжать и жить там. Для нашего флота там арендована красивая баня, одна половина которой для офицеров, а другая - для матросов. Участок расположен у моря и там, видимо, в скором времени будут построены большие амбары для лодок, а также другие сооружения. Дальше за деревней на холме наше кладбище, где покоятся несколько десятков наших моряков. Кто из наших офицеров не ленивый, берет себе квартиры за 5 долларов в месяц в Инозе, находят жен – временных, конечно – и живут в зелени все свободное время».

Как все-таки альбом оказался в Канепи?

«Это настоящее чудо, что альбом вообще уцелел во всех перипетиях истории. Однако я не хочу верить, что он случайно оказался в доме пожарных, его бывший владелец все-таки каким-то образом связан с Эстонией», – говорит Селарт.  

По его словам, судя по фотографиям в альбоме, он мог когда-то принадлежать дипломату, происходившему из балтийских немцев и состоявшему на службе царской России в дальневосточном регионе; на рубеже XIX – XX веков он проживал в Корее и время от времени бывал в Японии. «Свидетельство тому - фотографии Нагасаки, который на протяжении веков был главным портовым городом Японии и через который велось сообщение с внешним миром, а также фотографии Хаконе, который благодаря своей красивой природе и горячим источникам до сих пор остается популярным местом для отдыха и путешествий».

По словам Милви Хирвлаане, кто-то из Унгерн-Штенбергов мог работать в российском консульстве в Корее или Японии – представители этого рода были среди российских дипломатов еще при Петре I.

В число имений дворянской семьи Унгерн-Штернбергов входили, в частности, мызы Эраствере и Коорасте, расположенные недалеко от Канепи. Прямой связи между альбомом и этой семьей не удалось найти, однако родители матери Александра Павлова Евгении Федоровны происходят из балтийской знати фон Бальц и фон Тизенхаузен.

Однако если изысканный альбом высшего сословия действительно принадлежал Унгерн-Штернбергам, как он попал с мызы в дом пожарных? По словам Хирвлаане, альбом могли оставить в поместье, когда дворянская семья бежала в Германию после революции 1917 года. «Они не могли взять с собой все вещи, часть из них оставили слугам», - объяснила Хирвлаане. «Этот альбом увезли из усадьбы, вероятно, потому что он был красив. Помимо фотографий, на альбоме также могли быть японские украшения. Обложки позже были оторваны».   

Другая версия историков гласит, что альбом украли у его знатного владельца во время революции 1905 или 1917 года, и в Канепи он попал позже.

Если у кого-то есть информация об альбоме или людях, изображенных на фотографиях, Postimees просит сообщить об этом.

Фотокопии можно увидеть на выставке в Санкт-Петербурге

Копии фотографий, из найденного в Эстонии альбома находятся на почетном месте на одной из самых больших выставок в Кунсткамере. Выставка посвящена первому генеральному консулу России в Корее Карлу Фридриху Теодору фон Веберу.

Это видео больше не доступно.

«Вебер был основателем российской миссии в Корее, он же подписал первое дипломатическое соглашение. В Корее даже сняли фильм об этом», - сообщил директор Кунсткамеры, доктор исторических наук Андрей Головнев.

Дружба между королем Кореи Коджоном и Вебером повлияла на государственные реформы в Корее, многие из которых были проведены по подобию российских. «Нашей целью было воссоздать атмосферу вокруг дома (посольства), где круглый год жил король. Весь сад был заполнен корейскими домиками, были там также палатки для развлечений и походные палатки всех министерств», - сказал директор.

Большинство экспонатов было куплено у Вебера: коллекция фотографий, сделанных во время его службы в Корее, и подаренных ему предметов, также там представлены изображения, полученные от Postimees. «На фотографиях из Эстонии запечатлены многие события. Одно дело разговоры, а другое – лица. Мы очень благодарны за эту находку! Мы хотели бы знать об эстонском альбоме как можно больше, Вебер для нас родной!»

Фотографии обработал Михкель Марипуу, инфографику подготовил Агур Паэсюльд, фон и введение Хелери Курис.