Лицо недели ⟩ Авторитетное раскаяние или Что не так в этой истории?

Тоомас Эрм Уилсон. Фото: Mihkel Maripuu

На уходящей неделе как будто бы завершилась история с нападением на уважаемого врача, руководителя Северо-Эстонской региональной больницы и члена научного совета при правительстве республики Пеэпа Тальвинга.

Тоомаса Эрма Уилсона, сдавшегося властям, признавшего вину и раскаявшегося в содеянном, приговорили к шести месяцам лишения свободы, полтора из которых нужно отбыть реально. Полиция и прокуратура сообщили, что дело успешно раскрыто, виновный понес наказание, а членам научного совета больше ничего не угрожает. Хеппи-энд.

Что в этой истории нет так? Все! Начиная со способа нападения и личности осужденного и заканчивая наказанием, которое вынес суд, и мотивов содеянного. Давайте по порядку.

На врача напал человек, имеющий богатую криминальную биографию и существенный вес в преступном мире. Даже если не впадать в объяснения, кто такие кемеровские, Слава Гулевич и общак, достаточно посмотреть на фото с похорон убитого лидера преступного мира Николая Таранкова. Зная, как трепетно криминалитет относится к иерархии и своим законам, можно смело предположить, что недалекого, чужого и не входящего в определенный круг человека никогда не подпустили бы к гробу крестного отца -  не только его нести, но даже прикасаться к нему.

А теперь внимание: член верхушки преступного мира берет банку из-под дезинфектора, поздно вечером идет искать машину врача, собственноручно режет ему шины, а потом выплескивает в лицо доктору мочу — как последний бык. И все это происходит не на зоне, где уголовники могут так развлекаться, а на свободе.

Уилсон заявляет, что это сделал он. Это подтверждает и второй задержанный, но вскоре отпущенный 61-летний мужчина, которого использовали в качестве водителя.

Второе, что смущает — Уилсон сдается полиции сам. Конечно, можно предположить, что ему непрозрачно намекнули, что это нужно сделать, иначе трудно себе представить человека из криминальных кругов, который сдается и сразу признает свою вину. Или времена слишком сильно изменились, или в этом пункте тоже что-то не то, поскольку прежде у серьезных уголовников было правило никогда и ни в чем не признаваться.

Третье, что вызывает вопросы — приговор. Порезанные шины и моча в лицо привели к шести месяцам лишения свободы, полтора из которых назначаются реально. И Уилсон с этим согласен. Не штраф, не полностью условный срок, а именно реальный. Как часто мы видим такие суровые приговоры?

И последнее, вообще необъяснимое. Тоомас Уилсон сказал, что накануне поссорился с кем-то в больнице и решил его проучить. Пеэпа Тальвинга он облил случайно, потому что принял его за кого-то другого. Кого именно он намеревался "омочить", он не сказал, и сам факт конфликта не установлен. И доктор Тальвинг говорит, что мало верит в эту версию.

Но других версий не предложено. Прокуратура заявляет, что имя того, на кого авторитет хотел напасть с банкой мочи, знает только сам осужденный, но угрозы для научного совета больше не существует. Да? Вы уверены? Почему пришли к такому выводу, если причина нападения не установлена? Уилсон не был антимасочником и антипрививочником, поэтому напал на Тальвинга не из-за его работы в научном совете? Бес попутал?

Эта история кажется диким бредом ровно до того момента, пока мы не начнем придумывать дешевую детективную историю: например, Уилсон проиграл в карты, и заскучавший в усилившейся сейчас тюремной изоляции криминальный авторитет велел наказать доктора, который придумывает все эти ограничения. Ограничения не снимут, но будет повеселее.

Или Уилсону нужно было срочно попасть в тюрьму, где сейчас находится почти вся братва: после убийства Таранкова полиция смогла отправить за решетку почти все остававшиеся в Эстонии преступные группировки. Уилсон затосковал по тюремной баланде и сделал все, чтобы хотя бы на полтора месяца вернуться к шконке и шлемке. Правда, эти версии подразумевают наличие пособников в правоохранительных органах, потому что за банку мочи и проколотое колесо в нашей стране реально сесть почти невозможно. Слово "почти" оставим для справедливости, поскольку один все же сел.