Некая внутренняя непроявленность, какая-то внутренняя субстанция, которая не может найти выход - это, мне кажется, то, что он нащупал как свою главную актерскую тему.
У него был вообще поэтический темперамент. Он ведь был не только актером, но и художником. Он рисовал копию "Золотых рыбок" Матисса, и это для него было возможностью сосредоточиться на чем-то внутри себя, такой способ погружения в себя. Именно эта накопленная внутренняя субстанция и дала ему возможность в свое время сыграть Алешу Карамазова. Пырьев, когда они начинали работать над фильмом, признался, что он не понимает Алешу, и дал Мягкову возможность сыграть так, как тот захочет. И он сыграл так, как он знал, чувствовал и умел.
В образах Лукашина и Новосельцева тоже есть эта скрытность, но она предстает уже в гротесковом качестве. Вообще найти такую актерскую тему было очень сложно, потому что предложений таких мало было в его жизни.
Поэтому для него чрезвычайно важна была живописная работа. Вспоминается его портрет Олега Ефремова в окружении масок. Это как бы попытка обнаружить, нащупать свое лицо под различными масками - мне кажется это то, что им двигало. Трудно сказать, добился ли он желаемого результата в своей карьере, но это было движение в сторону идеала, который он имел внутри себя.
Юрий Гладильщиков, кинокритик
Все помнят его роли в "Иронии судьбы", "Служебном романе", "Гараже", "Жестоком романсе", но Мягков сыграл очень много и других интересных ролей. Сам он недолюбливал свою роль в "Иронии судьбы", после которой его чуть было не постигла судьба Александра Демьяненко, начинавшего с серьезных драматических ролей, но в итоге запомнившегося широкому зрителю только по роли студента Шурика.