Нам нужен международный договор об открытии в Эстонии двух-трех русских гимназий

Айн Тоотс. Фото: личный архив

С приходом нового правительства в нашей политической жизни наметилось некоторое оживление. Особенно это заметно по двум направлениям.

Прямо на старте вступления в должность новый министр иностранных дел Эва-Мария Лийметс заявила, что Эстония заинтересована в ратификации договоров о границе с Россией, а потому готова сама сделать первый шаг на этом пути. Что это за шаг, не уточнялось, но было добавлено, что это не будет шаг в сторону от союзнических обязательств Эстонии.

Достаточно однозначно высказалась и новый министр образования и науки Лийна Керсна, которая пояснила, что является сторонницей единой школы, поэтому впредь будет оказывать поддержку не хиреющим русским школам, а тем эстонским школам, где среди учащихся становится все больше выходцев из русскоязычных семей. Однозначной реакции на оба этих заявления не последовало.

Перспективы русской школы

Главный противник единой школы - теряющая сейчас сторонников Центристская партия. Не верится, будто центристы не видят, что на самом деле происходит «в природе», вот только что они могут предложить тем своим избирателям, которые отдают детей в эстонские школы? Начать вместе с реформистами поддерживать эти школы? А почему бы и нет, если подумать в том числе о будущем русской школы?

Десять лет назад, когда в русских гимназиях стала внедряться система 60:40, тогдашний президент Арнольд Рюйтель и министр образования и науки Яак Аавиксоо предлагали российским властям открыть здесь две-три русские гимназии по образцу Английского колледжа или Французского лицея. Ничего из этого не вышло, поскольку концепцию «Русская школа за рубежом» в России начали разрабатывать только в начале 2011 года, а утверждена она была президентом страны в конце 2015 года. В этой концепции перечислены четыре типа русской школы за рубежом, в том числе «образовательные организации, созданные в соответствии с международными договорами Российской Федерации» (п. 10.в), где преподавание ведется по интегрированным программам в соответствии с российскими и национальными стандартами. Десять лет назад такой концепции не было, теперь она есть.

Кое-что есть и у центристов (протокол о сотрудничестве с «Единой Россией»), служащее пока лишь одному: позволять конкурентам шпынять центристов при каждом удобном случае. Если у центристов действительно есть хоть какое-то влияние в России, не стоило ли бы им попробовать сделать то, что не получилось когда-то у Рюйтеля и Аавиксоо? В противном случае этим воспользуются реформисты, благо у них сейчас портфель министра образования и науки, так что им будет даже проще наладить контакт с соответствующим российским министерством, а значит, и завоевать доверие понятливых избирателей центристов, подобно тому как непонятливых уже окучивает EKRE.   

На границе тучи ходят хмуро

К счастью, граница у нас – одно из немногих мест, где тучи не ходят хмуро: если говорить о взаимоотношениях пограничников, а не чиновников, занимающихся пограничными договорами. В 2005 году их ратификация сорвалась из-за нашего упоминания Тартуского мира в сопроводительном документе, а в 2014-м – из-за общего ухудшения обстановки вследствие действий России на украинском направлении. Сейчас таких препятствий нет: отдельно оговорено, что речь идет исключительно о новой линии границы, а не границах 1920 года, ну а украинская тема давно живет своей жизнью, поэтому Керсти Кальюлайд и советует принимать Россию «такой, какая она есть». Правда, с российской стороны разъяснений, какая она есть, не последовало – неужто задумались?

Повод для этого следует искать, конечно, не в словах нашего президента, а в смене администрации США, и не только. После отставки Дональда Трампа началось приведение в порядок расстроенных при нем структур евроатлантического сотрудничества, что в какой-то мере взбодрило и Россию, тоже не радующуюся происходящему в ней и с нею. Это видно хотя бы по возросшей запальчивости пропагандистских ток-шоу на российских телеканалах и затишью в официальных кругах – видимо, идет корректировка каких-то планов и подходов. Довольно спокойно и на нашем направлении, что само по себе располагает к ратификации пограничных договоров. Бог троицу любит – может, на этот раз получится?

Значение этих договоров для двух стран разное. Для нас это означало бы юридическое закрепление восточной границы и прекращение болтовни о нашем будто бы праве на исконно русские земли. Россию же интересует выход из изоляции – Эстония, конечно, не США, но ведь и Москва не сразу строилась. Ратификация пограничных договоров означала бы, что у России тут общая граница с ЕС и НАТО как символ их мирного сосуществования. Впрочем, торг предстоит еще долгий, в российском МИДе уже увязали ратификацию с положением русского языка в Эстонии, словно там не понимают, что не большие народы и языки надо защищать от малых, а как раз наоборот, но если удастся одним махом убить двух зайцев, т.е. провести ратификацию и подписать международный договор об открытии в Эстонии двух-трех русских гимназий, то эта проблема решится сама собой.