Шекспир применяет в «Кориолане» анахронизмы, чтобы приблизить античный сюжет к елизаветинскому зрителю, — и этим как бы подсказывает переводчику: старайся и ты быть доступнее, сценичней, ближе к зрительскому сердцу, насколько в твоих силах, отмечает современный переводчик Шекспира Осия Сорока.
Герои Шекспира в камуфляже, смокинге или джинсах на экране менее привычны, чем на сцене. У кинематографа иное соотношение условности и достоверности, чем у театра.
Театр — «жизнь человеческого духа»; кино — тоже, но куда в большей мере — и человеческой плоти; кровь, текущая по экрану, кажется из зала настоящей, и натуралистический показ жестокостей войны порою заставляет зрителя на миг зажмуриться.
Рим на Балканах
Великий актер на роли опасных, угрожающих своей непредсказуемой мощью, персонажей Рэйф Файнс избрал для своего режиссерского дебюта в кино одну из самых противоречивых драм Шекспира — «римскую трагедию» «Кориолан».
И перенес ее из начала пятого века до Р.Х. в конец ХХ после Р.Х. Из Рима, который в то время был всего лишь большой деревней, в «место, именуемое Рим», где-то на Балканах (на руинах бывшей Югославии).
Здесь, как и в Югославии, смертельно враждуют два народа, говорящие на одном языке и носящие схожие фамилии. Римляне успели выстроить государство с видимостью всех нужных институтов; у вольсков — нечто вроде «Сербской Краины» в Боснии, и их военный вождь Тулл Авфидий (Джерард Батлер), бородатый, горящий ненавистью к Риму, типичный полевой командир, как генерал Караджич.
Но и римский генерал Кай Марций (Рэйф Файнс) — оттуда, где генеральские погоны становятся наградой герою, но не отдают под его командование сколько-нибудь значительные воинские формирования: их просто нет! Марций завоевывает вражеский город Кориолы во главе от силы штурмового батальона, а то и роты…
Современный антураж
У Ричарда Локрейна в «Ричарде III» с Йеном МакКелленом в главной роли обстановка была стилизована в духе 1930-х, а заглавный герой — превращен из титанического демона Зла во вселяющего омерзение фашистского диктатора. Но т.к. действие происходило в Англии, где подобное невозможно по определению, картина получилась эффектной, но неубедительной.
Джули Тэймор в своей экранизации «Тита Андроника», самой кровавой драмы Шекспира (Великий Бард сочинял ее в молодости и явно подсмеивался над зрителями: вам нужны ужасы — так получите их под завязку!), сюрреалистически смешала детали античности со стилистикой дизельпанка.
А сэр Энтони Хопкинс в заглавной роли потрясающе сыграл несгибаемого патриота, которым можно восхищаться, но невозможно полюбить. Фильм нес в себе мощнейший антитоталитарный пафос. И это стало одним из его достоинств!
Фэйнс, не мудрствуя лукаво, пользуется одними лишь приметами современности. Римские солдаты экипированы, как американские пехотинцы, а вольски — как балканские (или северокавказские?) боевики; если вглядеться, заметишь, что в руках у них «калашниковы».
Но если и для Локрейна, и для Тэймор совершенно неприемлемым был тоталитарный режим, то Фэйнс с помощью Шекспира камня на камне не оставляет от современной как бы демократии.
«Я играл Кориолана в театре около 11 лет назад. И эта пьеса всегда казалась мне очень провокационной. Мне нравится, как Шекспир в ней буквально идет на конфликт с аудиторией. Она ставит вопрос о лояльности, выводит на сцену героя, который прямолинеен, честен до неприличия, и зритель должен сам решить, на чьей он стороне» — говорит Рэйф Файнс.
И заставляет зрителя выбирать между абсолютно искренним, но ужасным в своем презрении к быдлу генералом и бессовестными «социал-демократическими» демагогами Брутом и Сицинием, которые умело манипулируют плебсом, расчищая себе лично места у кормушки.
Народ в этой картине легковерен, поддается мгновенным настроениям и… вполне узнаваем. Марций, уже прозванный за свои подвиги Кориоланом, вынужден просить у народа голоса для избрания себя консулом… на вещевом рынке, очень напоминающем приснопамятный рынок Кадака.
Типажи — от ветерана, который с восторгом жмет руку Кориолану, до недоверчивого «интеллигента» и девушки в черном, явной «пламенной демократки» — стопроцентно убедительны.
Убедительны и т.н. персонажи второго плана, вплоть до лидера правящей партии Коминия (из политкорректности этот персонаж сделан темнокожим, его сыграл Джон Кэни) и друга Кориолана, сенатора Менения (Брайан Кокс). У Шекспира он лукавый оппортунист; здесь — порядочный и по-настоящему страдающий за государство человек; когда Кориолан переходит на сторону врага, Менений — как было принято у римлян — перерезает себе вены: жить не имеет смысла!
Вообще все, что касается визуального решения, сделано отлично. Ошеломляющие кадры уличных боев. Римляне вторгаются в дома, жители Кориол отвечают огнем. Гибнут невинные. Кориолан входит в разрушенную обстрелом квартиру, пожилой человек дрожащей рукой протягивает страшному врагу бутылку минеральной воды, тот жадно пьет… и отводит дуло своей М-16.
Сын Родины-Матери
Актерские работы безупречны. Рэйф Файнс в главной роли блестяще переходит от взрывов неконтролируемого бешенства к холодной ненависти, и от взгляда его героя кровь стынет в жилах.
Авфидий — Джерард Батлер способен на такую же могучую ненависть, но лучше владеет собой; если заочно приговоренный демагогами Рима к смерти (за недоказанное стремление к диктатуре) Кориолан искренне хочет дружбы с бывшим врагом, то Авфидию важно использовать отвагу и харизму генерала, а потом разделаться с ним на блокпосту, без лишних свидетелей.
Но, убив героя, Авфидий целует его. Отдавая посмертную дань мощи характера этого человека, который годился в командиры, но не годился в политики.
Но вровень с Кориоланом в этой картине стоит одна лишь его мать Волумния (Ванесса Редгрейв) — римская волчица и символический образ Родины-Матери в одном лице.
На чествование Кориолана она приходит в мундире офицера женского вспомогательного корпуса, маленький сын Кориолана тоже в мундире. Совершенно ясно, что милитаристские традиции семьи — от Волумнии.
И что она для Кориолана значит несравненно больше, чем жена — утонченная рыжая красавица Виргилия (Джессика Честейн). Очень красноречиво говорит об отношениях в семье сцена, которой у Шекспира нет. Мать перевязывает раны Кориолана, Виргилия заглядывает в комнату и молча уходит — она чувствует себя лишней.
Удивительно, что на протяжении долгой-предолгой сцены, в которой мать приходит к мятежному генералу просить его пощадить Рим, напряжение сохраняется. Более того, нарастает. Хотя вроде бы выспренняя речь Шекспира должна была тормозить действие…
В некоторых рецензиях на картину говорилось, будто Файнс — режиссер все же слабее Файнса-актера. Не уверен. Возможно, Кустурица вложил бы в эту историю больше необузданного балканского темперамента, но нужно ли это?
Без надежды?
Вот что говорит о трагедии режиссер: «Шекспир здесь заявляет, что мы — собрание племен, народов, культур — никогда не сможем нормально функционировать как общество.
Мы постоянно стараемся разрушить что-то, объединиться с другим племенем против врага, да и внутри наше племя раздирают политики, борьба за власть. Я не верю, что Шекспир делал из этого политический манифест, по сути, он просто констатирует: мы по уши в дерьме…»
Фильм
«Кориолан» («Coriolanus»)
Экранизация трагедии Шекспира. Великобритания, 2011.
Режиссер-постановщик:
Рэйф Файнс
Автор сценария: Джон Логан
Оператор: Барри Экройд
В ролях: Рэйф Файнс, Джерард Батлер, Ванесса Редгрейв, Брайан Кокс, Джессика Честейн, Джеймс Несбитт и др.