Гид во время чумы

Наталья Сааль при всем средневековом параде. Фото: личный архив

• "Им нужен луч солнца золотого, как у Трубадура"
• Как влюбить в себя туристов за пять минут и провести двухчасовой моноспектакль
• Не забыть поддержать бабушку в музее

«Даже возле «Пляски смерти» люди у меня сидят и хохочут, как детсадовские малыши», — рассказывает журналист и гид Наталья Сааль о том, зачем к ней приходят местные туристы.

«Пляска смерти» как комикс

— Во время коронавируса ты тоже водишь гостей по городу?

— Во время эпидемии я провела буквально пару экскурсий в визоре, все были в масках. Исключительно местные люди, никаких, конечно, приезжих. Те, если и появлялись, то сидели в карантине. Им не до экскурсий. А местные продолжали в это время передвигаться, особенно летом. И даже в декабре, когда был открыт алтарь в Нигулисте и выставка о пипаркооках, мы небольшой группой туда ходили, естественно, в масках.

— Пандемия как-то изменила привычки и пожелания клиентов? Чего они обычно хотят?

— Как показала эта последняя экскурсия, им нужна даже не информация или город Таллинн — хотя он нужен всем, кто приходит послушать. Им нужен, как у Трубадура, луч солнца золотого, искорка, чтобы от нее что-то возгорелось. В прошлом году было особенно сложно говорить о праздничном настроении, с этим был очень большой дефицит, а местные люди знают, что, помимо того, что я что-то знаю про город, со мной весело. Вот за этим они и приходили. Даже у алтаря в церкви Нигулисте все равно есть чему улыбнуться. Больше скажу: даже возле «Пляски смерти» люди у меня сидят и хохочут, как детсадовские малыши. Потому что там есть чему посмеяться. Это же как сказка — а там всегда есть что-то назидательное и смешное, даже если кто-то умер. Тем более, если «Пляску смерти» воспринять как комикс, каковым она, в сущности, и является где-то в глубине души. В эти тяжелые дни я осознаю свою задачу не как путеводителя, а как танцовщицу go-go, только для души. Я пытаюсь заставить людей улыбнуться.

Ведешь экскурсию по пипаркоокам – соответствуй! Фото: личный архив

Влюбить в себя за пять минут

— Кто твои гости?

— Это люди средних лет и среднего достатка, хотя попадались, конечно, и клиенты на яхтах и собственных самолетах, всякое бывало. В основном, это люди, у которых самая обычная семья, это компанейские люди. Если это люди помладше, тогда, скорее всего, это школьные экскурсии. Школьники, кстати, — очень благодарные слушатели. Знаю, что очень многие гиды пугаются подростков и охотно передают эту работу мне. Я всегда соглашаюсь и не очень понимаю, чего люди боятся. Что детям будет все равно? Ну так сделай, чтобы не было все равно. На самом деле, ничего сложного нет, надо с ними просто общаться.

Человеку нужно, чтобы было интересно и тебе было до него дело. В подростковом возрасте им просто уделяют недостаточно внимания: они еще дети, а их уже рассматривают как самостоятельных взрослых, которые в состоянии справиться сами. Я вижу, как подростки откликаются, если просто с ними поговорить.

У меня в одной группе был мальчик по имени Лука. И он, по всей видимости, очень комплексовал из-за своего имени, его по-дружески троллили, а он очень обижался. Мы с ним проговорили этот момент: что это необыкновенное имя, которое мне очень нравится; что святой Лука был такой-то и такой-то и т.д. И ты понимаешь, как круто, когда человек перестает идти на три метра впереди всех, сокращает дистанцию, возвращается в компанию.

— То есть гид — это еще и психолог?

— Обязательно! А как еще ты будешь налаживать контакт с группой, когда у тебя на это пять минут? Если ты за пять минут не влюбил в себя, то… это будет из серии «бу-бу, бу-бу, посмотрите налево, посмотрите направо». Это вот тот советский, кагэбэшный спутник, из-за которого многие до сих пор говорят: «Я ненавижу гидов». Нет, нужно влюбить в себя, но это тяжело.

Если ты за пять минут не влюбил в себя, то… это будет из серии «бу-бу, бу-бу, посмотрите налево, посмотрите направо». Это вот тот советский, кагэбэшный спутник, из-за которого многие до сих пор говорят: «Я ненавижу гидов».

— Отсутствие возможности куда-то поехать пробудило у людей интерес к родному городу?

— Эта тенденция появилась незадолго до пандемии и очень пришлась ко двору. Может быть, люди увидели, сколько приезжает к нам туристов, и задались вопросом: а чего ради все эти люди приезжают здесь что-то смотреть? А может, людям захотелось новых впечатлений. Экскурсии — это, конечно, не тараканьи бега и не реслинг между однорукими карликами, но в какой-то момент это стало востребовано.

Обычно это бывает по знакомству. Например, человеку исполняется 45 лет. Звонит его супруга, говорит, что когда-то была у меня на экскурсии, а тут день рождения, ресторан в шесть, давайте встретимся в четыре и будем вместе по направлению к ресторану прогуливаться. Такое стало повторяться довольно регулярно.

— Еще квесты по Старому городу популярны.

— Да, и среди приезжих, и на корпоративах. Есть фирмы, которые на этом специализируются. Я на одном таком корпоративе носила отражающую жилетку, как женщина, забивающая сваи, а на другом – средневековый наряд.

Помахивая берцовой костью

— Костюмов у тебя много. Иногда смотришь и думаешь, что это сродни актерству.

— Да, а как иначе? Это двухчасовой моноспектакль, только в нашем драматическом театре публика сидит в зале и ее не очень видно, а твоя публика стоит в метре от тебя, и сверлит тебя очень внимательными глазами. И в этой публике есть люди, которые точно знают, как какое-то конкретное событие происходило и выглядело, и, если ты затрагиваешь это событие, у тебя возникает интерактив, который не всегда приятен. Там есть подростки, которые скучают, есть бабушки-дедушки, у которых свое прошлое, и его необходимо уважать. Если к тебе приезжает группа с украинской стороны, то рассказывать им, насколько прекрасен русский след в истории Эстонии… это сложно.

— «А вот здесь у нас стоял Петр Первый…»

— Да-да-да! И вот эти все вещи надо учитывать, и конечно, надо быть и артистом, и психологом. Что касается костюмов — здесь уже каждый сам себе кузнец. Многие в Старом городе наряжаются в стилизованные средневековые наряды. У меня такой тоже есть, но я не хожу в нем по улицам, он у меня для закрытых помещений. Есть экскурсия в доминиканском монастыре, которую я вожу в монашеской рясе. Причем с ней у меня связана пара очень неловких моментов, когда после экскурсии некоторые впечатлительные дамы подходили под благословение. И когда я пыталась им объяснить, что я как бы просто гид, актриса, что это образ… на слове «образ» я понимала, что делаю только хуже. Видимо, я вела себя так благостно и постно, что люди отказывались выходить из своей иллюзии.

— Человеку нужна сказка.

— Да. Такая сказочная форма досуга. У нас выходной, ковид, никуда не пойти, мы придумали себе пикничок, а до этого нам, пожалуйста, экскурсию на эту тему, и мы, кстати, медики. Специально под такой заказ я сделала экскурсию по медицине в средневековом городе, куда одна дама пришла с муляжом большой берцовой кости и мне ее вручила. Я с ним ходила, размахивая вместо зонтика, и страшно напугала туристку из Германии. Она возле ресторана «Бальтазар» чуть не хлопнулась в обморок, увидев, чем машет у нее гид перед носом.

От раздачи благословений уклоняется. Фото: личный архив

А еще у меня есть экскурсия о средневековой свадьбе — просто люди захотели между сухой регистрацией и посиделками еще погулять. Эта пара у нас обменялась кольцами на ступеньках алтаря в церкви Св. Духа, для такого случая у меня была красная фата для невесты — белая ведь появилась на свадьбах только в XIX веке, а до этого невеста должна была быть одета богато, броско и ярко. И людям такое нравится — причем чем дальше, тем больше. А еще они ходят по музеям очень охотно. Школьники у нас стали чаще попадать на музейные уроки.

Надо было поддержать, чтобы бабушка на кассе знала, что она не зря сидит. Демонстрация нужности друг другу — для меня это очень важно. 

Я сама вела такие уроки в Телебашне для младших школьников — как раз тот возраст, когда формируется представление, что музей — это весело, прикольно и захватывающе. А не как в сцене из фильма про Штирлица, где по музею ходили немецкие дети с постными лицами. Понятно, что от этого пылью и нафталином веет. Сейчас музей — это совсем другое, это сказка, в которой ребенок может купаться, если хочет и если есть на то добрая воля его родителей. Я горжусь тем, что в этом участвую.

Как сделать привидение

— Обычно туризм сконцентрирован в центре, в Старом городе. Телебашню мы еще упомянули, Кадриорг. Нет ощущения, что окраины незаслуженно забыты туристами?

— Они не то чтобы забыты. Немецкоязычные туристы, например, очень любят район Каламая. Русскоязычные — не очень, потому что очень многие из них выросли в таких городках. Там либо та история, которая не сохранилась, либо времена первой республики. Хотя, конечно, Каламая и Копли — это еще и Довлатов. А все остальное им неинтересно. Точно так же они прохладно относятся, например, к музею Рокка-аль-Маре — чтобы туда пойти, надо интересоваться темой. То же самое с Ласнамяэ.

— Что бы ты показывала там?

— Показывать в Ласнамяэ не так-то просто. Но если начать с горки, где заканчивается Екатерининская лестница, маяки, карьеры, каменоломни… кое-что все-таки осталось. Очень жалко, что снесли радар, первым засекший Матиаса Руста. Не так много в Ласнамяэ осталось объектов – и чем дальше, тем меньше. Но если мы едем там с туристическим автобусом, то даже местным есть что рассказать – знаменитое привидение Понтуса Делагарди, белый пароход, еще проглядывал некоторое время аэродром. А Тондираба позволяет нам развернуться на тему восстания Юрьевой ночи.

— Откуда такое название, что там за призраки водились?

— Уничтоженные восставшие были там свалены прямо в болото — никто же не будет их приличным образом хоронить. А мы же все знаем как правильно сделать привидение? Это очень просто: если предать человека лютой смерти без покаяния, то он будет являться в виде призрака и искать покоя. По легенде убитые повстанцы там еще долго являлись. Так что Ласнамяэ — легендарный район, первое восстание, рывок к свободе — круто!

— Что бы тебе самой хотелось устроить в этом году, чтобы самой было интересно?

— Мне бы хотелось даже не устроить, а найти время и компанию, чтобы обойти все новые экспозиции. Нормальный гид, как только что-то новенькое в городском пространстве происходит, он подпрыгивает и бежит, потому что ему надо с этим ознакомиться, обмять сарафан по себе. До карантина несмотря на ковид и отсутствие туризма, музейная сфера все-таки жила. Я вообще испытываю колоссальное уважение к нашим музейным людям: они не сидят без дела и не оправдываются тем, что туристов мало.

Там, на самом деле, в обычное время много чего происходит. И когда первая волна эпидемии спала, все пошли в музеи: потому что надо было поддержать, чтобы бабушка на кассе знала, что она не зря сидит. Демонстрация нужности друг другу — для меня это очень важно. Мы есть, мы вместе, мы гражданское общество — как бы пафосно это ни звучало. Ковид когда-нибудь кончится, и даже если туристы не приедут завтра, но немножко потеплеет, люди будут искать себе досуг, и нам будет что предложить.