Сегодня, незадолго до празднования тридцатой годовщины восстановления государственного суверенитета Эстонской Республики, вопрос этот звучит все чаще. Справедливости ради следует сказать, что звучит он не только сейчас, но и всякий раз в преддверии очередной государственной даты; и чем она круглее, тем интенсивнее его повторяемость.
Его рациональная составляющая остается равной нулю, независимо ни от округлости юбилея, ни от степени интенсивности, с которой эта тема обсуждается. По уровню смысловой нагрузки этот вопрос можно приравнять к афоризмам-парадоксам из серии «Должен ли джентльмен?». Должен ли джентльмен помочь даме выйти из вагона поезда, если она хочет в него войти? В какой руке джентльмен должен держать вилку, если в левой руке у него – котлета? И так далее…
В недавнем интервью изданию Maaleht крестный отец Народного Фронта Эстонии и один из лидеров Поющей революции, первый премьер-министр вновь обретшей независимость Эстонской Республики Эдгар Сависаар с горечью констатировал, что «сегодняшняя Эстония – не та, о которой он мечтал».
Хочется добавить: и слава Богу! Потому что тогда, в конце 1980-х – начале 1990-х, у каждого жителя страны была СВОЯ Эстония, о которой он мечтал. Своя у железного Эдгара. Своя у Арнольда Рюйтеля и у Арнольда Мери. Своя у Марта Лаара и у Марта Хельме. Своя у академика Энделя Липпмаа и у шахтера Энделя Паапа; у хуторянина с Сааремаа и у рабочего с завода «Двигатель»…
Всего таких Эстоний было около миллиона, если считать только взрослое население (о чем мечтают дети – разговор особый). Представить страшно, в каких взаимоотношениях находились бы они между собой и с внешним миром, если бы полностью реализовались фантазии каждого отдельного мечтателя.
Есть такая крылатая фраза «Мечтать не вредно». В смысле – можешь витать в облаках, к жизни это отношения не имеет. По счастью, мир устроен так, что мечты в нем – сами по себе, а реальность – сама по себе. Иногда они встречаются, но практически никогда не совпадают. Даже удачно проведенный отпуск не обязательно полностью соответствует тому, как о нем мечталось. Что уж говорить о будущем целой страны – даже такой небольшой, как Эстония.
Будущее вообще – штука странная. Некоторые великие умы склонны полагать, что его и вовсе не существует. Есть бесспорно состоявшееся прошлое (хотя и по его поводу нет единого мнения, но это уже не его – прошлого – вина). Есть некое настоящее, которое непрерывно, в какой-то неуловимый квант времени, проскакивает в будущее и тут же становится прошлым. А вот объективного будущего, строго детерминированного, исключающего вариативность, нет. Просто не может быть.
Хотя и на этот счет тоже существуют разные точки зрения. Чаще всего в опровержение такого тезиса приводятся примеры ясновидения – дара, которым наделены некоторые люди, способные предвидеть будущее.
Чаще других называют в этом качестве болгарскую прорицательницу бабу Вангу. Особой популярностью пользуется ее предсказание о гибели подводной лодки «Курск». Дословно пророчество звучало так: «В конце века Курск окажется под водой, и весь мир будет его оплакивать».
Реакция в обществе на это заявление, мягко формулируя, была – недоумение. Чтобы расположенный в степной полосе России город оказался под водой, необходим был, как минимум, всемирный потоп. И только когда 12 августа 2000 года произошла катастрофа с подводной лодкой «Курск», стало ясно, что имела в виду слепая пророчица…
Хотя и тут не всё так просто. Если уж строго следовать букве предсказания, то субмарина «Курск» оказалась под водой (ради чего, собственно, она и строилась) за пять с лишним лет до своей гибели, в декабре 1994 года, едва сойдя со стапелей завода «Севмаш».
То есть, будущее, вроде бы, и существует. Но даже те единичные, и к тому же абсолютно частные примеры, которые можно бы, с некоторыми оговорками, принять за доказательство его наличия, выглядят расплывчато и неопределенно: может, оно и так, но, возможно, и не совсем так…
Впрочем, если бы политики могли реально предвидеть будущее, то есть последствия того, о чем им мечталось, то, пожалуй, и мечтать бы не стали. Был, помнится, один такой – «кремлевский мечтатель»… К чему привели его мечты, крепко запомнил весь мир.
К нашему вящему удовлетворению, в большинстве своем политики – не прорицатели, их задача иная: формировать в своем государстве максимально комфортные условия проживания для его населения. Руководствуясь при этом здравым смыслом и прагматическими соображениями. Собственно, мечтать при этом, конечно, не возбраняется, но не вслух и строго в нерабочее время.
Есть единственная Эстония – ВОТ ЭТА. Здесь и сейчас. Эстония настоящая – как указание и на временнóй отрезок, и на реально существующую данность, которую можно потрогать – в отличие от эфемерной мечты. Та Эстония, в которой мы живем, трудимся, растим детей, обихаживаем стариков.
В которой все равны, но некоторые равнее. В которой, вопреки чьим-то мечтам, четверть населения – русскоговорящие и, соответственно, до сих пор сохранилось образование на русском языке. При этом его наиболее активные защитники состоят на учете в КаПо. В которой бывшего премьер-министра демократично судят за коррупцию, а нынешние слуги народа заказывают выпивку и закуску в машину или угощают друзей в ресторане; то и другое – за счет государства, то есть рядовых налогоплательщиков…
Вот об ЭТОЙ Эстонии и следует беспокоиться – всё ли в ней так, как нужно, а не как кому-то мерещилось. Мечты – дело тихое, внутреннее. Тогда как существуют вполне конкретные, объективные критерии, по которым оценивается степень соответствия условий жизни в государстве современным нормам.
Например, в рейтинговых таблицах ООН есть такая графа: «Индекс человеческого развития». В ней отражаются средние доходы, продолжительность жизни, уровень образования. Здесь Эстония за 2019 год на 12-м месте. Литва на 25-м, Латвия на 28-м.
Значит ли это, что Эстония достигла идеала? Конечно, нет. В августе 1991-го сбылась главная мечта эстонского народа – его страна стала по-настоящему свободной, процветающей, равной среди суверенных государств мира. Другое дело, насколько разумно мы распоряжаемся своей свободой, своими суверенными правами.
Думается, что даже самые непримиримые сторонники жесткой линии в отношениях с Россией вряд ли довольны нынешним состоянием отношений с Восточным соседом. О таком ли, близком к точке замерзания, добрососедстве мечтали они тридцать лет назад? Если да, то лучше вообще забыть ТЕ мечты.
Или возьмем те самые 0,3 процента ВВП, которые Эстония платит в бюджет НАТО сверх положенных двух процентов. Я точно знаю, что этим нескольким сотням миллионов евро можно найти лучшее применение внутри страны. Дожить до этого – моя главная мечта. Извините, не сдержался…
Сенатор Марк Порций Катон Старший, привет!