/nginx/o/2021/07/26/13944925t1h39b4.jpg)
В Омске посмертно судят 25-летнего музыканта, покончившего с собой после обвинения в торговле наркотиками. Там же скоро начнут судить задерживавших его сотрудников – причем по той же самой статье. Би-би-си попыталась понять, почему наркотики в России стали самым доступным бизнесом и для студентов, и для полицейских.
Осенью в Омске начнутся три суда. На скамьях подсудимых окажутся три росгвардейца, один оперативник и одна следователь. Их обвинят в хранении наркотиков, получении взяток, превышении полномочий и подделке документов. Между собой эти дела никак связаны. Объединяет их фигурантов другое: все они, так или иначе, участвовали в деле Дмитрия Федорова - музыканта из Омска, покончившего с собой в декабре 2019 года, через 10 дней задержания по обвинению в торговле наркотиками.
Начальник росгвардейцев приезжал на место задержания Федорова - позже у него в гараже нашли наркотики. Оперативник проводил незаконный, по мнению адвоката, обыск - теперь он сидит в СИЗО. Следователь возбуждала против Федорова уголовное дело - сейчас ее обвиняют в подделке документов.
Дело самого 25-летнего Федорова сейчас слушается в омском суде - посмертно. Вместе с ним закладчиками просят признать еще пятерых молодых людей и осудить их как организованную группу наркоторговцев. Судя по материалам дела, оказавшимся в распоряжении Би-би-си, перед адвокатами живых подсудимых стоит сложная задача. Телефонные переписки, изъятые наркотики и оперативная слежка выглядят весомыми доказательствами.
Профессия наркокурьера в регионах стала так популярна, что ей занимаются и студенты, и полицейские. Средний заработок в том же Омске - около 28 тысяч рублей. Зарплата следователя редко достигает 60 тысяч. Пара, которая, по мнению прокурора из дела Федорова, хранила и фасовала в своей квартире килограммы мефедрона, получала около 300 тысяч рублей в месяц.
Немудрено, что две трети заключенных в российских СИЗО - люди, по-прежнему обвиняемые по 228-й статье уголовного кодекса (хранение и сбыт наркотиков), говорит бывший сотрудник уголовного розыска. "Даже если взять вместе все остальные статьи УК РФ - по ним будет меньше обвиняемых, чем по 228-й, - говорит юрист. - Причем за хранение и попытку сбыта сроки часто будут выше, чем за убийство".
О том, сколько лет тюрьмы ему грозит, в декабре 2019 после проведенной в отделе полиции ночи размышлял и 25-летний барабанщик Федоров. Как следует из обвинительного заключения, его задержали с 18 граммами мефедрона, расфасованного в 18 пакетиков, 13 из которых он успел разложить вдоль гаражей за домами на улице Химиков.
Тем вечером он взял всю вину на себя, подписав явку с повинной, протокол допроса, 15 чистых протоколов осмотра места происшествия, отказ от адвоката и много других бумаг. Но позже Федоров категорически отрицал, что делал закладки. Он плакал в отделении полиции, где его допрашивал оперативник Николай Корнейчик, плакал дома, где жил с невестой Людмилой, плакал на приеме у адвоката Игоря Суслина.
В новом 2020 году Федоров планировал записать первый альбом, защитить диплом и жениться. Ему нужны были деньги. В свободное от репетиций время он подрабатывал и менеджером в "Евросети", и водителем Uber, и преподавателем в "Школе барабанов". А в ноябре сказал друзьям и невесте, что устроился менеджером в компанию, которая устанавливает системы "умный дом". Правда, ни адреса его офиса, ни контактов его начальника, ни имен клиентов никто не знал. Алиби, которому корреспонденты Би-би-си зимой 2020 года не нашли подтверждения, таким и осталось.
Задержавшие Федорова росгвардейцы позвонили своему капитану - главе четвертого взвода Андрею Муромскому, а тот связался с оперативником Николаем Корнейчиком и попросил его помочь с оформлением документов. Никто из них не сообщил о происходящем в дежурную часть. "Устроили такой междусобойчик", - говорит адвокат Федорова.
По показаниям Федорова, записанным на видео, один из полицейских отвел его в сторону и сказал: "Расклад такой: ты закладчик. 15 закладок ты уже сделал, пять у тебя на кармане. Сейчас приедут понятые, будем под камеру проводить личный досмотр. На вопрос: "Имеете ли при себе запрещенные вещества?" должен будешь ответить: "Имею, с целью распространения".
"Сказал, мол, если откажусь - отправлюсь сразу в СИЗО, а оттуда - сразу в тюрьму. А так - "на первый раз получишь условку, если не будешь ******** [сопротивляться]", - рассказывал музыкант на опросе у адвоката.
Телефон музыканта полицейский забрал и положил в карман своей куртки. По закону телефон должны были упаковать и опечатать, но этого, по словам Федорова во время опроса у адвоката, никто не сделал.
Полиция отказалась комментировать Би-би-си ситуацию с задержанием музыканта. "Он в признач пошел, вот они на формальности и забили. Это по омскоментовски абсолютно", - пояснял тогда близкий к оперативникам собеседник Би-би-си.
/nginx/o/2021/07/26/13944898t1h5bc0.jpg)
После ночи в участке Федоров с Корнейчиком вернулся на место задержания. По словам музыканта, полицейский якобы показывал ему, в каких местах Федоров должен найти закладки во время следственного эксперимента: у гаража, в трубе, под камнем, у дерева. "Смотри и запоминай. Потом покажешь. Это зачтут как сотрудничество со следствием. Откажешься - сейчас же поедешь в СИЗО", - цитировал его слова Федоров адвокату.
"Когда оперативники откроют ваш телефон, вы уверены, что они не найдут там никаких доказательств преступления? Там есть хоть какие-то переписки?" - несколько раз спрашивал Суслин у музыканта. Федоров клялся, что в мобильнике ничего нет.
Решив пойти ва-банк, Федоров записал и выложил в соцсети ролик с рассказом о том, что наркотики ему подбросили. Рассчитывали, что реакция будет сильнее, признается его невеста Людмила, но внимание обратило только одно местное СМИ.
На десятый день после задержания Федоров пропал. Его тело нашли в пяти минутах ходьбы от его дома, на железнодорожных путях. По словам машинистов электрички на маршруте Омск-Татарка, они увидели человека, стоявшего рядом с путями, в 18:10 вечера. Начали ему сигналить и тормозить, рассказывает источник Би-би-си в Следственном комитете. Но мужчина, говорится в показаниях машинистов, повернулся лицом к поезду, обхватил голову руками и не реагировал на гудки. Они успели сбросить скорость с 45 км/ч до 30 км/ч. Остановиться не успели.
/nginx/o/2021/07/26/13944899t1hf56e.jpg)
"Эти дела легко клепают. Находят нулевых типов, как Федоров, который сам никогда не употреблял и недавно устроился закладчиком, - объясняет источник, близко знакомый с работой наркополицейских. - Он в "Телеграме" отправляет фотку с паспортом - это типа гарантия, что ты никого не сдашь и что тебя легко найти. Делает он несколько закладок. А потом его сдают. Как сдают у нас 90% закладчиков. Барыги так делают палки полиции, и полиция не **** [сношает] им мозги дальше".
Такой оброк, говорит один из полицейских в Пермском крае, распространен во всех регионах: отправляя в суд дела курьеров, полицейские, довольные статистикой, не копают дальше и не ловят никого выше.
"А тут какой-то Федоров. Ну кому он нужен, кто за него впишется?" - говорит источник Би-би-си в МВД. По его словам, есть предположение, что Федорова сдал сотрудник УВД - он мог сообщить росгвардейцам, что вечером в определенном районе некий человек будет делать закладку.
Но, как уверены несколько адвокатов, знакомых с делом, гвардейцы поторопились - и взяли Федорова, не удостоверившись, что это действительно он будет раскладывать наркотики.
Поэтому выглядят подозрительными указанные в протоколе 23 минуты, за которые Федоров якобы успел разложить 15 закладок вдоль нескольких улиц на три километра по колено в снегу. Поэтому, возможно, в суде свидетель обвинения не может сказать, кто видел, как Федоров делал закладки. Поэтому, как рассказывал Федоров, оперативнику и пришлось ходить с ним и показывать места закладок. И поэтому же позиция его адвоката Суслина не меняется: его клиент тем декабрьским вечером не закладывал наркотики.
Через десять месяцев приезжавший на место задержания Муромский и его подчиненные поменялись с Федоровым ролями. В октябре 2020 года их в похожий снежный вечер на улице Королева задержали сотрудники омского управления ФСБ - поставили лицом к стене и обвинили в хранении наркотиков.
"Одна группа делала закладки. Вторая собирала деньги с курьеров, которые работали не с ними - чтобы не возбуждать на них уголовку. Задержали сначала и тех, и вторых, а потом поехали к начальнику", - рассказали Би-би-си два источника в силовых структурах, знакомые с материалами дела.
Откупиться от задержания для закладчиков стоило от 25 тысяч рублей. "Они там оборзели уже. У росгвардейцев есть базы всех наркоманов и контакты всех, кто распространяет по району. Все известно и контролируется, - говорит источник Би-би-си в МВД. - Вот по ним они и отжимали деньги у людей. Где-то подкидывали, где-то запугивали. А сами во время патрулирования раскладки делали. Они же в погонах, за ними же никто не смотрит… Кто группу задержания заподозрит, что они делают закладки во время патрулирования?"
Средняя зарплата росгвардейца в Омске - 40-45 тысяч рублей. Начальник батальона получает около 60 тысяч. Работа оперативника регламентируется законом об оперативно-разыскной деятельности. "То есть фактически ничем - так этот закон широк, - говорит один из омских юристов. - Контролировать оперативника невозможно. Эти 60 тысяч - это не зарплата, а плата за доступ к свободе действий".
По словам одного из бывших силовиков, так было и раньше: "У меня была зарплата 4200 рублей, ехать за ней с другого конца города не имело никакого смысла. Менеджер в "Евросети" получал 34 тысячи. И тогда не было шуткой, что вот у тебя удостоверение - дальше крутись как хочешь".
"А сейчас с наркотой начальник может получать и 500 тысяч в месяц, пацанам он платит по 100 штук к зарплате, - объясняет местный журналист-расследователь Евгений Долганев. - Вот я не пойду торговать, и ты не пойдешь, потому что мы знаем, что рано или поздно мы будем на месте Федорова. А они про это не думают. Ни студенты, ни менты. Они делают это ради бабла. Условный росгвардеец поработал в системе, он знает начальника УВД, начальника следствия, ему кажется, что он договорится. Но вообще сейчас в Омске уже сложно договориться, хотя здесь годами была выстроена супер-система торговли наркотиками".
Один из обвиняемых по 228-й статье в Омске - организатор магазина, торгующего наркотиками - в суде оценивал оборот за три месяца торговли в 78 млн рублей, а прибыль - в 39 млн рублей.
"Средняя зарплата в городе - 30 тысяч рублей. Можно на эти деньги какие-то проистекающие из телевизора мечты осуществить? Нет, - вздыхает один из специализирующихся на делах по наркотикам омских юристов. - Что произойдет при столкновении рядового из оперативного подразделения с той системой, которая генерирует за три месяца 39 млн рублей прибыли? При этом столкновении происходит жизнь".
Существует много приговоров в отношении сотрудников Росгвардии, которые раскладывали закладки, говорит один из омских адвокатов, в прошлом работавший в уголовном розыске. Так, в Челябинске недавно осудили двух бойцов Росгвардии, год торговавших мефедроном. "Начальник подразделения легко может выстроить свою собственную сеть, взяв в оборот своих же подчиненных. С моей точки зрения, это абсолютное безумие, конечно. С другой стороны, наша же пословица говорит - стоять у колодца и не напиться - невозможно", - объясняет юрист.
Командира взвода Росгвардии Андрея Муромского задержали сотрудники омского УФСБ . Как говорит источник в Следственном комитете, на его команду вышли еще за три месяца до задержания Федорова - силовики получили анонимку, что один из сотрудников Росгвардии распространяет наркотики в Советском районе Омска.
За полицейскими 7-го отдела полиции и росгвардейцами, работающими по Советскому округу, начали следить. Заметили, как начальник ездит в свой личный гараж в рабочее время - во время ночного или дневного дежурства - заходит туда, но выходит всегда без машины. Когда Муромского привезли в гараж на обыск, там нашли около 70 граммов разных наркотиков.
Муромского в октябре отправили под домашний арест. В апреле 2021 меру пресечения сменили на запрет выходить из дома с 8 вечера до 8 утра, а в июне суд - по ходатайству следователя - отказался и от этого. Причина таких мягких решений неизвестна. Адвокат и жена командира росгвардейцев от комментариев отказались. Подчиненные Муромского с октября 2020 года сидят в СИЗО.
Дело возбудили по 290-й (получение взятки должностными лицами по предварительному сговору или организованной группой) и по 228-й статьям УК РФ (незаконное хранение наркотических средств в крупном размере). Будет ли в суде рассматриваться попытка сбыта, выяснить не удалось.
Сразу после задержания гвардейцев в Омск приехали с проверками начальники Росгвардии из Москвы. По словам источника Би-би-си в МВД, сначала речь шла о восьми подозреваемых сотрудниках Росгвардии. Потом их стало пять. До суда осенью 2021 года дойдут всего трое - два рядовых бойца и командир взвода Муромский. На вопрос о том, куда делись остальные пятеро, источник помахал рукой в воздухе: "Ну там все усиленно договаривались. Как могли".
Через три месяца после скандала с росгвардейцами в управлении по контролю за оборотом наркотиков УМВД по Омской области сменился начальник. А еще через два месяца, на майских праздниках, сотрудники ФСБ задержали другого полицейского, участвовавшего в деле Федорова - оперативного сотрудника отдела полиции номер 7 Николая Корнейчика. Того самого, которого Федоров обвинял в инсценировке закладок.
Как рассказывает Би-би-си источник в МВД Омской области, сына бывшего главы Одесского района Омска Корнейчика обвинили в превышении должностных полномочий.
По мнению следователей, он изобрел такую схему: выбрал судимого омича, зависимого от наркотиков, и заставлял его воровать мобильные телефоны, а потом сдавать их в магазин, торгующий подержанной техникой. Адрес магазина преступник сообщал своему ментору, тот изымал ворованный телефон из продажи, тем самым раскрывая дело и повышая положительную статистику в своей работе. В материалах дела есть минимум три таких эпизода, отчасти перекликающихся с методами, которые Корнейчику вменял Федоров.
/nginx/o/2021/07/26/13944900t1h2b26.jpg)
Телефонный вор, уходивший без уголовного дела, в награду получал наркотики. При задержании Корнейчика у него в кабинете нашли меньше 10 граммов граммов "соли" или мефедрона, вспоминает источник Би-би-си. Так в его деле появилась еще и 228-я статья. Откуда у Корнейчика были запрещенные вещества, в МВД пояснить не смогли.
Адвокат бывшего оперативника Лариса Писаренко опровергнуть эти обвинения не смогла. С Би-би-си она общаться отказалась: "Что вы уцепились за это дело, вам что, других дел мало? Ничего мы пояснять не собираемся. Не вздумайте ничего писать! Иначе мы предъявим вам иск!"
Сейчас Корнейчик сидит в омском СИЗО. В начале августа суд снова будет решать, оставлять ли оперативника в изоляторе или выпускать его под домашний арест.
Следователь Екатерина Чайка с 20 мая 2021 года живет в Омске под подпиской о невыезде. Ее уголовное дело сейчас передают в прокуратуру. Она обвиняется в том, что подделала протокол обыска в квартире у Федорова.
По мнению следствия, Чайка дала подозреваемому подписать пустые бумажки, сама поставила свою подпись, а дом его обыскивать не поехала. Об этом говорил и сам Федоров. Отдельно в документах подчеркивается, что "о фальсификации доказательств стало известно СМИ, так что преступление Чайки повлекло за собой дискредитацию и подрыв авторитета суда, органов прокуратуры и внутренних дел, формирование отрицательного общественного мнения о сотрудниках полиции". По третьей части статьи 303 УК РФ 30-летней Чайке грозит до семи лет колонии.
Оперативники, знакомые с ходом следствия, сами удивляются обилию совпадений в этой истории: "Это просто цирк, что все эти фамилии - и в деле росгвардейцев, и в деле Корнейчика - связаны с делом Федорова. Специально в связи с его делом ни за кем не следили. Ну, Чайку показательно решили привлечь, она ведь этой историей с обыском под сомнение поставила все остальные доказательства по делу, в том числе переписку в не по правилам изъятом телефоне".
Ни в МВД, ни в Следственном комитете, ни в местном управлении ФСБ официально говорить об этих уголовных делах не стали. Зато какие-то люди, представлявшиеся сотрудниками правоохранительных органов, связывались с теми, с кем я назначала интервью, и просили записать разговор.
Или звонили тем, кто договаривался со мной о встречах, со словами: "Вы встречались сегодня с Олесей Герасименко? Как нет, вот у нас в отчете написано - вы провели два часа в баре гостиницы IBIS, а она там живет. И что она вам говорила?"
Еще одного собеседника вечером сразу после разговора со мной остановил на улице патруль ГИБДД. Проверяли, не угнана ли машина - белый внедорожник Lexus последней модели, не пьян ли сам водитель. "Олесь, меня 15 лет здесь так не останавливали. Извини, помочь не смогу", - вздыхал он на следующее утро.
/nginx/o/2021/07/26/13944901t1h8067.jpg)
Заседание по делу Федорова, которое должно было идти в тот же день после обеда, отменили за полчаса до начала, прислав адвокату смс-сообщение о внезапно объявленном в СИЗО карантине из-за коронавируса.
Сразу несколько моих собеседников утверждали, что заметили грустных мужчин в штатском, по очереди следящих за мной, пока я работала в Омске.
В городе не любят дело Федорова - именно потому, что оно типовое, и если бы не его смерть и не публикации в СМИ, к оперативникам и следователям ни у кого не было бы вопросов. "Да мы обычно так и работаем", - признается один из бывших сотрудников уголовного розыска. Приговоры торговавшим наркотиками полицейским, по его словам, тоже не редкость, но такие дела стараются максимально скрыть от внимания журналистов.
"Если вы знаете дело Федорова - вы знаете все дела по 228-й в российских регионах", - говорит один из омских адвокатов.
Все обвиняемые, которых прокурор сейчас просит признать подельниками Федорова, не старше 25 лет. Только один из них сидит в СИЗО - Соловьев, который, по версии следствия, привозил в свою квартиру килограммы наркотиков и фасовал их там вместе со своей девушкой Еленой Кучковской.
В обвинительном заключении говорится, что вместе они зарабатывали 250-300 тысяч рублей в месяц. Остальные обвиняемые - закладчики, не знакомые между собой. По их показаниям, работу они сами не искали, им предложили ее через сообщения во "ВКонтакте".
После короткой переписки с анонимом они отправляли свое фото с кодовым словом, написанном на листе бумаги. Потом от кого-то просили фото паспорта, от кого-то - видео квартиры, где он живет, от кого-то - залог в 5 тысяч рублей. И присылали точку, где можно было забрать первую партию товара. Обещали и карьерный рост - до должности "оператора", который рассылает адреса для закладок, или курьера-кладовщика, который хранит крупные партии наркотиков. В случае невыхода на работу - штраф 5 тысяч рублей, за потерю закладки - 2,2 тысячи.
/nginx/o/2021/07/26/13944902t1h2891.jpg)
В материалах дела Федорова говорится, что он не успел проработать и месяца, так и не получив свой гонорар наркокурьера. "Часто они и не получают первый заработок. Не успевают они получить свои деньги, их берут через первый же месяц", - рассказывает адвокат Ольга Михайлова из независимой омской коллегии адвокатов "Закон и право".
"Для Омска, как, думаю, и для других регионов, статья 228 - самая "молодая", от 16 до 25 лет основные клиенты по ней", - продолжает ее коллега Виталий Кириченко.
Спустя год или месяц - кому как повезет - после первой закладки к адвокатам приходят заплаканные родители курьеров. Юристы перебирают в памяти недавних клиентов: две девочки 14 лет, школьник 15 лет, 16-летний старшеклассник, который, который "закладывал последние три года". Ребенок при маме божился, что только недавно попробовал так заработать.
"Я услал маму из кабинета под каким-то предлогом. Он мне тогда говорит, мол, я уверен, в мобильнике все самоликвидировалась, мне обещали, - вспоминает адвокат. - А выяснилось, что следователи в телефоне нашли переписку с дилерами за последние три года. Я отказался защищать. Вот ребенок, вот наркотик, вот отпечатки на наркотике, вот переписка в телефоне, которая, как ему сказал анонимный дилер, удаляется навсегда".
"Вербуемому объясняют, что он в безопасности. Ему дают ложный метод проверки, - сокрушается юрист из другого бюро. - Давай скажем, что есть прога, которая все удалит. Человек с клиповым мышлением, непрофессионал, перепроверять ничего не будет".
Бывший сотрудник угрозыска, он в 90-х откачивал на улицах героиновых наркоманов и помнит, как в первых собранных на скорую руку местными ОПГ "рехабах" наркоманы делали тротуарную плитку.
Теперь адвокат вспоминает, что последний раз защищал профессионала, который всерьез занимался торговлей наркотиков, пять лет назад. Их с подельником даже и взяли случайно - дорожный патруль остановил для проверки документов. Наркотиков в машине не было, но зато были девять глушителей радиосигнала, рукописные карты города с нанесенными углами охвата видеокамер и складной снегоход. "Остальное - место склада и финансовый центр - из них выбили пытками. Но больше с тех пор ко мне такие не приходили. Сейчас это обычные люди, которые не умеют ничего, конспирации их никто не учит", - рассказывает юрист.
/nginx/o/2021/07/26/13944903t1h5609.jpg)
Сами курьеры редко употребляют наркотики. Вербовщики торговлю ими обычно преподносят как бизнес, сами они чувствуют и называют себя предпринимателями. Это чувствуется и в разговорах, которые Би-би-си вела с кураторами нарко-шопов, об этом говорят и ловившие их полицейские. Курьеры, особенно юные, легко поддаются на такие манипуляции, считают, что наконец-то могут себя проявить "по серьезке", а не на уроке в школе.
"В итоге у нас кто не употребляет - тот садится за распространение. Молодежь исчезает на глазах", - вздыхает один из оперативников управления по борьбе с наркотиками из Перми. Он подтверждает, что все причины и схемы, работающие в Омске, характерны и для других регионов.
"Они все думают - со мной это не случится. Многие еще и не знают, какие сроки за это предусмотрены", - объясняет адвокат Михайлова. А те, кто знает, уверены, что их не поймают.
"Оправдательный приговор по 228-й, считай, невозможен. Можно только снизить сроки, - говорит Кириченко. - Так что родителей приходится потихоньку готовить: мол, даже если дадут шесть-восемь лет, то может быть замена вида лишения свободы или УДО. Готовьтесь подождать три года".
Для "первоходов" есть отдельная колония в ямальском поселке Лабытнанги, куда отправляют ранее не судимых, но приговоренных к строгому режиму. По закону таких людей нельзя сажать в колонию с уже сидевшими зэками. В итоге зона в Лабытнанги оказалась чуть ли не специализированной: подавляющее большинство заключенных сидит там по статье 228 - вместе с теми, кого осудили за квалифицированный разбой и терроризм.
Федоров, судя по его разговорам в последние дни жизни, думал о колонии, но не думал о возможном смягчении сроков. Его уверенность, что он сядет на 25 лет, и необходимость объясняться с семьей довела его до срыва, считают юристы. "В таком деле, как у Федорова, нет ничего важнее доверителю сказать следующее: послушай, тебе сейчас 25. Даже если судья сойдет с ума и даст 20, что невозможно, то когда ты выйдешь - даже без УДО - тебе будет 45. Посмотри на меня, мне 39, и поверь мне, жить хочется сильнее, чем в 20. И жить в общем-то прикольнее".
"Я вообще был бы рад погрустить и сказать, насколько в Омске все плохо и нет работы, и что остается только торговать солью, но, черт, это не так, - говорит один из адвокатов. - Выйти ночью и раскидать пакетики - это легче, чем тяжело работать каждый месяц. Так что жадность людей и их лень - причины, о которых не сказать нельзя. И еще это вопрос не бедности, а правильного предложения и доступности".
С доступностью, действительно, проблем нет. Я хожу по центру Омска вдоль закрашенных граффити, обещающих подработку от 60 тысяч рублей в месяц, зная, что скоро на их месте появятся новые. В большинстве наркомагазинов существует отдельная должность и оклад для трафаретчиков.
Вспоминаю, как в прошлый приезд в Омск смс-сообщения с предложением такой работы приходили моим собеседникам во время разговора. "Нужна подработка? Стремление повысить ЗП в три раза больше областной! Контроль доставки от склада к покупателю. Четыре часа в сутки. Неопытных обучим всему", - говорилось в них.
/nginx/o/2021/07/26/13944904t1hc770.jpg)
"Почему так несправедливо происходит? Почему садятся бедолаги, которые, положа руку на сердце, минимальную опасность для общества представляют? Очень просто - потому что капитализм так устроен. Прибыль рассредоточивается на самом верху, а все риски перекладываются в самый низ", - пытается объяснить систему бывший сотрудник уголовного розыска работающий теперь адвокатом.
"В нулевых фасовщики начали получать зарплату, а не гонорар. А как только прибыль превращается в заработную плату - значит, появился капиталист, который зарабатывает на чужом труде. Тогда я с ужасом понял, что это сеть федеральная. Может, их несколько, а может, она вообще одна", - размышляет он.
Управленчески, по его словам, в таких сетях все устроено "просто и гениально". "В страну каким-то образом заезжает 100 тонн наркотиков. Кстати, как через границу протащить фуру наркотиков в тот же Омск? В 2006 году город в сутки потреблял 60 кг наркотиков. Москва сколько тогда употребляла - страшно посчитать. Сказки о том, что все это провезли одиночные курьеры в анальном проходе - просто смешно", - считает юрист.
Дальше, рассказывает он о преступной схеме, зовут доверенного человека: мол, вот там тебя ждет "Газель", везешь "соль" на такую-то квартиру и делаешь там кульки по 50 кг. "Получаешь деньги и уезжаешь, на этом роль твоя закончена. Следующий из 50 делает 10 кг и снова уезжает и так далее. Ни один из них не получает прибыль от торговли, только зарплату. И таким каскадом, через такую дисперсию пакетик в 5 грамм попадает на самый нижний уровень - это к курьерам-закладчикам. Они не значат вообще ничего. Они никогда не смогут сдать никого", - говорит юрист.
/nginx/o/2021/07/26/13944905t1hc1a6.jpg)
"Можно ли снизить срок для людей, имеющих операции с наркотиками? Нельзя, тогда цена на них упадет. Можно ли их не преследовать? Тоже нельзя, цена упадет. Я вообще уверен в том, что высокие тюремные сроки - это единственное, что позволяет основателям наркосетей зарабатывать на наркотиках", - считает он.
Наркотики обеспечивают одну из самых высоких норм прибыли в криминальном бизнесе. По данным журнала "Финансовая безопасность", который издает Росфинмониторинг, от куста коки в Андах до продажи кокаина на городских улицах накрутка составляет около 30 тысяч процентов.
Отец Федорова вышел на пенсию и работает в Омске таксистом. Ему нужно платить за ипотеку - за год до смерти сына родители купили ему квартиру - и за адвоката. Он все еще надеется доказать в суде невиновность сына. Лапшичная на улице Ленина, где Федоров встречался с друзьями, разорилась. Его группа Insomnia больше не репетирует. За могилой Федорова появилось четыре новых ряда крестов.
/nginx/o/2021/07/26/13944906t1hef37.jpg)
Другие материалы Олеси Герасименко можно прочитать здесь.
/nginx/o/2019/10/16/12659746t1hee98.png)
