/nginx/o/2024/10/18/16427047t1h820e.png)
/nginx/o/2021/08/03/13964919t1h311a.jpg)
В марте прошлого года, когда в надежде обуздать первую волну коронавирусной пандемии европейские страны начали одна за другой вводить жесткие требования массовой самоизоляции, Швеция решила испытать другую стратегию борьбы с пандемией.
Ковид-эксперимент: как Швеция пережила пандемию без строгого карантина?
Чтобы минимизировать неизбежный экономический ущерб от остановки промышленности и закрытия сферы услуг, в Стокгольме решили сделать ставку на коллективный иммунитет. Введенные там в результате ограничительные меры были значительно мягче, чем в соседних странах, и носили преимущественно рекомендательный характер.
Например, всю весну прошлого года, пока большинству европейцев было фактически запрещено выходить из дома без уважительной причины, в Швеции можно было собираться группами до 50 человек. Только ближе к зиме максимальное число участников собраний снизили до восьми - и то не очень надолго.
Ходить в масках шведам было официально рекомендовано лишь в январе текущего, 2021 года. До этого человек, появившийся на людях с маской на лице, вызывал в лучшем случае удивленные взгляды окружающих, а иногда и нелестные комментарии в свой адрес, сообщает местная пресса.
Если в большинстве стран для борьбы с вирусом власти первым делом закрыли учебные заведения, то шведские школы продолжали работать в обычном режиме. Начавшаяся в стране несколько месяцев назад вакцинация - дело тоже абсолютно добровольное. Хочешь - прививайся, не хочешь - твое право. В отличие от большинства других европейских стран, в Швеции делать прививку не обязаны даже врачи и другие сотрудники системы здравоохранения.
Юридически никакой разницы между привитыми и непривитыми жителями тоже нет: и для тех, и для других действуют абсолютно одинаковые правила и рекомендации.
При этом еще год назад аналитики отмечали, что сложившаяся в Швеции ситуация во многом довольно уникальна. В частности, жители там традиционно доверяют властям, а потому показывают высокий уровень самодисциплины и следуют даже необязательным рекомендациям.
/nginx/o/2021/08/03/13964904t1h27b4.jpg)
Кроме того, в начале пандемии в стране еще и сложилась благоприятная политическая ситуация: предложенная стратегия борьбы с вирусом не вызвала принципиальных возражений ни у одной партии политического спектра.
Впрочем, идеализировать шведов тоже не стоит. В местной прессе можно найти немало и других историй: родители, отказавшиеся отпускать детей в школу даже под угрозой штрафа - из страха, что те подхватят там инфекцию; работодатели, настойчиво призывавшие или даже обязавшие сотрудников вернуться в офис, несмотря на официальную рекомендацию властей работать из дома; посетители ресторанов, ежедневно сдвигающие вместе специально расставленные сотрудниками подальше друг от друга столы.
Соседи ближние и не очень
Но сработала ли принятая стратегия? Насколько шведским властям удалось спасти экономику страны, конечно же, важно, но главный вопрос всё же - не пришлось ли заплатить за это жизнями своих сограждан?
Итальянские ученые, изучившие статистику смертей из 67 стран мира, пришли к выводу, что в 2020 году в Швеции избыточная смертность (то есть число погибших, превышающее среднегодовые показатели) оказалась куда выше, чем в большинстве стран Северной Европы.
Если быть точным, в соседней Финляндии «лишних» смертей на душу населения было зафиксировано в шесть раз меньше; в Германии, Эстонии и Латвии - в два с небольшим; в Норвегии - и вовсе в 50 с лишним раз.
/nginx/o/2021/08/03/13964905t1hd1a3.jpg)
Впрочем, авторы работы призывают не спешить с однозначными выводами: например, в Польше или Литве, где ограничительные меры были значительно строже, этот показатель вдвое выше шведского (167 против 85), а в России (245) - даже втрое.
Официальные показатели смертности от вируса дают несколько другое соотношение, но в целом картина получается очень похожей: по этому показателю Швеция опережает соседние Финляндию и Норвегию почти в 10 раз, Эстонию и Германию - примерно в полтора раза, но все так же уступает Польше и Литве (официальные цифры российской статистики вызывают у авторов много вопросов).
Самую масштабную базу данных собрали для исследователей Ариэль Карлински с кафедры статистики Еврейского университета в Иерусалиме и Дмитрий Кобак из Университета Тюбингена в Германии. Они ведут учет избыточной смертности по всему миру, с самого начала пандемии.
В настоящий момент там можно посмотреть статистику погибших из 104 стран и территорий, для большинства из которых цифры приведены за последние 16 месяцев - с марта 2020-го.
/nginx/o/2021/08/03/13964906t1h55ec.jpg)
Согласно этим данным, избыточная смертность в Швеции все так же опережает показатели Финляндии и Германии - но при этом остается ниже, чем почти во всех остальных странах Евросоюза (за исключением Ирландии и Люксембурга). Так что вряд ли можно утверждать, что стратегия шведских властей (ставка на коллективный иммунитет) полностью провалилась. Хотя - смотря с чем сравнивать.
«Из всех скандинавских стран Швеция действительно пострадала больше всех - каким методом ни считай, - соглашается Ариэль Карлински. - Возможно, если бы там поступили так же, как в Дании, Норвегии, Финляндии, то можно было бы не только избежать избыточной смертности, но и уменьшить средний показатель смертности за предыдущие годы [как это произошло в Дании]».
Впрочем, авторы всех работ подчеркивают, что делать выводы об эффективности ограничительных мер в той или иной стране пока что очень рано. А может быть, и вовсе не имеет особого смысла.
По словам экспертов, огромное влияние - возможно, куда большее, чем предписания властей - на показатели смертности в той или иной стране оказывают другие факторы. Такие как качество медицинских услуг и пропускная способность национальной системы здравоохранения, а также климат, плотность населения, действующие там культурные нормы и т.п.
Редакция журнала Economist, ведущая собственный анализ хода пандемии, пришла к довольно неожиданному выводу: разница в числе жертв на душу населения проще всего объясняется не строгостью введенных мер и даже не географией, а экономикой. Если быть точным - уровнем неравенства в конкретной стране: чем больше разрыв между богатыми и бедными, тем выше показатель избыточной смертности на душу населения.
/nginx/o/2021/08/03/13964907t1h972c.jpg)
А что в итоге с бизнесом и экономикой?
Алексей Калмыков, бизнес-корреспондент Би-би-си
Удалось ли Швеции пройти особым ковидным путем к материальному благополучию, избежать убытков и разбогатеть, пока соседи душили экономику локдаунами и тратились на поддержку бизнеса и граждан?
Швеция - единственная страна ЕС, не вводившая локдаун в разгар пандемии в прошлом году. В итоге, как показывает статистика, спад деловой активности в Швеции был не таким глубоким, как в других европейских странах, а восстановление идет бодро.
Но есть нюансы.
Во-первых, вовсе избежать падения или хотя бы выступить лучше соседей не удалось.
Пусть Швецию и миновал обвал ВВП на 8-10%, как в Испании, Италии и Франции в прошлом году, однако ее экономика все равно усохла на 2,8%, примерно как финская или эстонская. И это далеко не лучший результат в Европе, с учетом того, что ВВП соседней Норвегии сократился за 2020 год всего на 0,8%. Лучше шведской пережили ковидный год экономики Литвы (-0,9%), Дании (-2,1%) и Польши (-2,7%).
Во-вторых, шведская экономика плотно вплетена в европейскую и мировую. Пока Китай, США и Европа сидят по домам и закрывают границы, у Швеции нет возможности производить и экспортировать товары и услуги даже в прежнем объеме. О росте речи и вовсе не идет.
И в-третьих, экономическая активность определяется не только текущими спросом и предложением внутри страны и за рубежом, но и настроениями потребителей и производителей. А они зависят от их взглядов на будущее.
В тех развитых странах, где пандемия резко поставила жизнь на паузу всеобщим локдауном, людей и бизнес поддержали из казны на искусственном дыхании на заемные средства в счет будущих доходов. По окончании этой паузы все принялись с удвоенной энергией тратить и инвестировать, подстегивая восстановление.
А те страны, где выбор пал на естественное течение событий, лишили свое население и бизнес четких границ между нормальной жизнью и пандемией. Это теоретически способно уменьшить потенциал восстановления, поскольку шведы, например, живут в неоконченном эксперименте, они не могут ориентироваться ни на чей опыт и не знают, чем этот эксперимент закончится.
Хорошая иллюстрация тому - прошлая весна. Прошел год пандемии, Скандинавия оттаяла, Дания, Финляндия, Норвегия более-менее вернулись к прежней жизни. А в это время Швеция, которой все же пришлось ввести ограничения, готовилась снять их лишь к июлю и продолжала бить рекорды заболеваемости в Европе.
В теории, в подобных ситуациях экономические агенты возвращаться к норме не спешат, тратят меньше, инвестируют в расширение дела неохотно и в целом осторожничают. Это вредно для экономики.
Однако это только в теории. Эффект и даже наличие подобных настроений оценить тяжело.
Пока что шведы уверены в будущем - опросы Национального института экономических исследований NIER демонстрируют рекордный оптимизм производителей и прекрасные настроения в сфере услуг и среди потребителей.
А может, было бы еще лучше, не будь эксперимента и особого пути?
Это открытый вопрос, ответ на который мы получим намного позже, как это было с наследием «испанки» начала прошлого века. Экономисты лишь недавно собрали воедино статистику того времени и пришли к выводу, что пока смертельный грипп бушевал, всем было одинаково плохо, а вот восстановление производства оказалось быстрее там, где власти быстро и масштабно ввели социальное дистанцирование и подтянули гигиену. Швеция может доказать обратное, но придется подождать с выводами еще не один год.