До выборов президента Эстонии остается три недели. Академик Тармо Соомере намедни был исключен из борьбы в пользу неизвестной компромиссной фигуры. Кого могут «достать из рукава» парламентские партии? С какой попытки удастся избрать президента?
На вопросы Rus.Postimees ответил в прямом эфире представитель конституционной комиссии Рийгикогу, зампредседателя фракции Центристской партии Андрей Коробейник.
Фрагмент беседы:
– Существует мнение, что отклонение кандидатуры Тармо Соомере является частью закулисной игры центристов в пользу Юри Ратаса. Это так или нет?
– Повторюсь, что мы готовы были поддержать кандидатуру Соомере. Хотелось бы обратить внимание на один момент.
Отсутствие компромиссного кандидата, которого бы поддержало обычное большинство в Коллегии выборщиков, резко повышает шансы нынешнего президента.
У нее есть поддержка Isamaa, социал-демократов. Кроме того, она с большой симпатией относится к Партии реформ.
Поддержки Isamaa, социал-демократов и реформистов недостаточно для избрания Кальюлайд в парламенте, но этого хватит для ее победы в Коллегии выборщиков.
Как только кандидатура Ратаса возникнет в Коллегии выборщиков, это будет автоматически означать победу Кальюлайд.
– Договориться по кандидатуре Юри Ратаса в Рийгикогу нереально?
– Его не поддерживает Партия реформ. Считаю это большой ошибкой со стороны реформистов. Они отклонили кандидатуру Ратаса в самом начале. Если бы реформисты этого не сделали, коалиция бы от этого только выиграла.
Нежелание реформистов поддержать Ратаса вбило серьезный клин в отношения партнеров.
И неизвестно, чем это аукнется в период между местными и парламентскими выборами. Думаю, что коалиции будет тяжело.
– Шансы Керсти Кальюлайд растут с каждым днем?
– Да, в Коллегии выборщиков я бы поставил на нынешнего президента. Все действия Партии реформ говорят о том, что они поддерживают выдвижение Кальюлайд на второй срок.
– Может ли Кальюлайд собрать 68 голосов уже в I туре?
– Нет, это исключено. Не уверен, что она соберет на этом этапе даже нужное количество подписей.
Если реформисты поставят свои подписи под кандидатурой Кальюлайд, это будет означать конец коалиции.
– Почему партии не выдвигают своих кандидатов и упорно продолжают закулисные переговоры, которые заканчиваются безрезультатно?
– Для избрания президента в парламенте с первой попытки нужно 68 голосов. Поскольку у EKRE есть свой кандидат, которого другие партии не поддерживают, остается очень маленькое пространство для маневров. По сути, остальные четыре партии должны договориться между собой.
Это означает, что, по всей видимости, политические кандидаты на начальном этапе – не вариант. Поэтому сейчас ищут кандидатов, не связанных с политикой.
– Но был же у вас такой вариант – академик Тармо Соомере…
– Партия реформ его кандидатуру не одобрила.
– Сложилось впечатление, что единства не было и в центристских рядах...
– Нет! Это не так. Мы договорились с Соомере, что если в парламенте будет согласие по его кандидатуре, мы его поддержим. Однако, по итогам переговоров Юри Ратаса с Каей Каллас выяснилось, что этой поддержки нет.
Отсутствие политического опыта у кандидата – это минус. Мы хорошо это видим на примере нынешнего президента. Керсти Кальюлайд, вместо того, чтобы объединять общество, рассказывает всем, что правильно, а что неправильно, и это очень сильно общество разъединяет.
В результате мы видим сильный всплеск радикальных идей, которого бы не было, если бы президент пыталась говорить с каждой группой населения отдельно – даже с теми, чьи идеи она не разделяет.
– При этом вы продолжаете искать кандидата без политического опыта…
– Да, это так. Тот же Соомере лучше подходил на этот пост, чем действующий президент, поскольку мы имели возможность побеседовать с ним заранее. Еще неделю назад у него не было ответов ни на один наш вопрос – ни по Пограничному договору с Россией, ни по институту семьи. На следующий день они у него уже были. Любые ответы лучше, чем их отсутствие. Хотелось бы избежать той ситуации, в которой оказался прошлый созыв парламента, которому пришлось выбирать Керсти Кальюлайд.
– Может ли кандидатура Соомере всплыть в Коллегии выборщиков?
– В Коллегии выборщиков для выдвижения кандидатуры достаточно 20 подписей. В этот раз выборщиков в целом будет меньше из-за проведенной административной реформы (укрупнения самоуправлений – прим.ред.). Всего 209 выборщиков, из которых 101 – депутаты парламента.
В Коллегии выборщиков примерно по четверти голосов будет у центристов и реформистов, и чуть меньше у Isamaa. Остальные представлены достаточно скромно.
Что касается Соомере, то я не вижу смысла выдвигать в I туре кандидата, у которого нет 68 голосов. А в Коллегии выборщиков – все очень сложно. Затрудняюсь сказать.
Мне лично симпатична в качестве кандидата канцлер юстиции Юлле Мадизе, но она не очень хочет становиться президентом.
Возможно, что ее кандидатура и не всех устроит.
В шорт-листе проходят и другие имена, в т.ч. бывший госконтролер Алар Карис. Но, наверняка, на этом посту он многим нанес душевные раны.
Рассчитывать на 68 голосов при тайном голосовании ему очень сложно.
Не каждый готов идти в заведомо проигрышный бой. Часть кандидатов были бы согласны баллотироваться, если бы им была обеспечена поддержка.
Единственный, кто извлек пользу из этого в очередной раз бессмысленного подхода к президентским выборам, это Хенн Пыллуаас (кандидат от EKRE).
Последний рост рейтинга партии EKRE во многом связан с тем, что они успешно проводят президентскую кампанию.
Коалиционные партии не могут даже проводить встречи на местах, потому что у них нет своих кандидатов.
– Складывается впечатление, что у коалиции нет достойных компромиссных кандидатов и вы не можете ни о чем договориться…
– Верное впечатление. И пять лет назад ситуация была такой же, при этом у Партии реформ было сразу два кандидата (Сийм Каллас и Марина Кальюранд – прим.ред.), но они не смогли договориться даже между собой. Да, и система выборов президента, мягко говоря, несовершенна.
– Тогда почему же никто даже не пытается ее изменить?
– Я пытался ее изменить и написал законопроект, который оставляет решающее слово на выборах президента за Коллегией выборщиков. Министерство юстиции заключило, что это противоречит Конституции, с чем я не согласен и собираюсь после выборов еще раз подать этот документ.
– Если все недовольны системой выборов, то почему центристам и той же партии EKRE не объединиться в данном вопросе и не начать продвигать законопроект? Что мешало это сделать в прошлой коалиции?
– Тут нужно понять, что именно нужно менять.
Полагаю, что прямые выборы лучше нынешней системы, но при таком раскладе мы выберем президента, у которого будет огромный политический мандат в районе 500 000 голосов и минимальные полномочия.
А рядом будет премьер-министр с 10 000 голосов и широкими полномочиями. В этой ситуации конфликт неизбежен.
Мы и сейчас уже наблюдаем конфликт между двумя институтами власти, но он будет намного больше, если рядом окажутся президент с огромным политическим весом, ничего не решающий, и карликовый политик с его обширными полномочиями.
В этом случае мы можем прийти к ситуации, которая была в Эстонии до Второй мировой войны, когда, по сути, мы имели в стране диктатуру.
Подробнее в повторе!
/nginx/o/2021/08/09/13980137t1hedf1.jpg)
Одежда ведущей: Tallinna Kaubamaja/ InWear
/nginx/o/2016/10/12/5949557t1h7d36.jpg)