Лауристин: до русских до 1990 года не доходило, что они живут не в Советском Союзе

Ученый, преподаватель и политик Марью Лауристин 30 лет спустя говорит, что не чувствовала страха, когда в августе 1991 года писала решение о восстановлении независимости Эстонии, поскольку у нее не было времени на страх.

- Что первым вспоминается вам о 20 августа 1991 года?

- Это не может быть чем-то иным, кроме как последнее голосование. Для меня это во многих смыслах было несколько иначе, чем для других членов Верховного совета. Во-первых, я выступала с речью с трибуны, знакомила с текстом решения и спорила с русскими делегатами, которые устроили настоящую атаку. Я чувствовала, что отвечаю за текст, поскольку участвовала в его составлении.

Во-вторых, с моей собственной точки зрения, было важно, что я могла делать это с той же трибуны, с которой мой отец Йоханнес Лауристин выступал с противоположным сообщением. Теперь я могла сказать, что Эстония станет независимой, и то, что было в промежутке, было преступлением и ошибкой. Это был мой долг, моя миссия. Я не сказала этого, но я серьезно так чувствовала. Некоторые чувствуют, что отвечают за историю. (Йоханнес Лауристин 21 июля 1940 года сделал в зале Рийгикогу в замке Тоомпеа предложение объявить Эстонию советской социалистической республикой, т.е. присоединить ее к Советскому Союзу - прим. автора).

- Правда ли, что вы до последней минуты сомневались, правильно ли принимать решение о восстановлении независимости?

- Естественно, это не правда. Слухи, будто текст решения о независимости задержался, потому что Лауристин и Лийа Хянни не хотели независимости, - сознательная клевета. Все затянулось потому, что решение о восстановлении независимости надо было сформулировать так, чтобы оно выдерживало критику с разных сторон. Шлифуя текст, мы пытались достичь того, чтобы мир однозначно понял, что независимость Эстонии восстановлена. Во-вторых, решение должно было сказать народу Эстонии, что будет дальше. Как мы будем двигаться дальше? Мы искали эту формулу.

Конгресс Эстонии решил на первом заседании 1 марта, а верховный совет – 30 марта 1990 года, что мы приступаем к восстановлению независимости и конституционного порядка Эстонской Республики. Это были не пустые слова. Основной вопрос восстановления конституционного порядка в том, какая конституция действует. Причем один к одному нельзя было вновь ввести конституцию 1938 года, поскольку там были такие вещи, которые в наши уже не были применимы.

- Но были политики, которые хотели вновь ее ввести.

- Всегда найдутся политики, которые хотят странных вещей. Некоторые хотят войны с Россией, чтобы получить сетусцев обратно. Но нам нужно было восстановить независимость Эстонии, а не бросаться лозунгами. Поэтому было важно, что мы озвучим такой путь, чтобы не вступать в бесконечные споры о том, что мы будем делать независимыми. Так ведь произошло в нескольких странах, хоть в несчастной Украине, где народ жаждал на Майдане свободы, а потом наступил момент, когда пришлось что-то делать. Сколько лет они уже спорят?