В преддверии 30-летия восстановления независимости Эстонии известный общественный деятель, один из основателей «Народного фронта», писатель, литературовед, эмерит-профессор Таллиннского университета Рейн Вейдеманн рассказал о настроениях тех лет и оценил нынешнее состояние нашего общества и политики.
Выдержки беседы:
– Что мешает современным политикам мыслить государственными масштабами?
– Я бы сказал, что мешает состав партий.
Нынешняя партийная жизнь мне очень напоминает Советский Союз. Раньше все начиналось с комсомола, теперь штампуют партийных бройлеров.
У многих из них нет никакого специального образования, эти люди живут в рамках одной партии. Карьеру они тоже делают в рамках этой же партии.
Политики утратили связь с жизнью. В такой обстановке не вырастают личности. Масштабных личностей осталось так мало!
Где эти люди, о которых можно сказать, что они невероятно много знают, являются авторитетными и уважаемыми людьми? В советское время у нас у всех сначала были профессии и только потом мы становились политиками. Теперь все иначе.
Эстонии нужно растить личности, на которых можно было бы равняться.
– Чьи интересы у современных политиков стоят на первом месте – европейские или эстонские?
– К сожалению, эгоистические.
Каждый руководствуется эгоистическими партийными интересами. Партии конкурируют только за голоса, сидят в окопах по разные стороны фронта и забрасывает друг друга гранатами.
Боюсь, что эта конкуренция в конечном итоге их уничтожит. На первом плане должно быть сотрудничество.
А у суверенного государства на первом месте всегда стоят его собственные интересы.
Однако крошечные пограничные государства рискуют оказаться в изоляции собственного суверенитета. Им нужны выходы на разные стороны, чтобы укрепить свою динамичную позицию в Европе и мире в целом.
Мой учитель Ю.М.Лотман, столетие со дня рождения которого мы будем отмечать в следующем году, говорил, что граница должна не столько разделять разные стороны, сколько быть мостом.
– Как вы смотрите на ситуацию с выборами президента Эстонии?
– Уже когда Арнольд Рюйтель стал президентом, нужно было менять систему выборов.
Существуют две возможности. Народ выбирает президента с расширенными полномочиями или же решение принимает расширенный состав Коллегии выборщиков.
Боюсь, что и в этот раз все закончится, как пять лет назад. Безрезультатные попытки в Рийгикогу, Коллегии выборщиков и возвращение выборов в парламент, который проголосует за техническую кандидатуру.
– Почему этот пост настолько обесценился, что мало кто из заметных личностей хочет на него претендовать?
– Сказывается партийный эгоизм. Ищут идеального президента, отца народа, которым в каком-то смысле был Арнольд Рюйтель. С другой стороны, у нас был Леннарт Мери – президент-суперинтеллектуал. Сейчас хотят найти смесь двух образцов.
Боюсь, что в итоге мы все получим президента, которого опять никто не знает или знает очень узкий круг людей.
Не хотелось бы такого повторения. Надо искать! Искать среди писателей и мыслителей, которых люди знают и которым могут доверять. Взять хотя бы бывшего ректора ТЛУ, полиглота Рейна Рауда. Профессор Рауд знает 30 языков, настоящий интеллектуал, свободно говорит по-русски, а значит способен вести диалог с разными группами общества.
Наш будущий президент должен хорошо говорить и по-русски, чтобы наладить контакт с простыми людьми – не только с тетей Малле, но и с дядей Иваном.
– Что важно помнить о событиях 20 августа 1991 года?
– Мы долго готовились к этому дню. Никто не знал, сколь стремительно будут развиваться события. Произошедшее было подобно взрыву бомбы.
Вообще-то мы готовили почву для выхода из Советского Союза на договорной основе. Идея о выходе давно витала в воздухе. Ожидалось, что во второй половине августа эстонская делегация отправится в Москву на подписание документа о пошаговом выходе Балтийских стран из СССР. И вдруг 19 августа всё рухнуло. Нужно было действовать быстро, эффективно и ответственно.
Я представитель того поколения, которое родилось и выросло в Советском Союзе. Мы хорошо помнили, что в 1918 году, когда рухнула власть двух империй – немецкой и российской, – эстонцы действовали очень быстро. Латвия, Эстония и Финляндия обрели независимость. В 91-м году нам пришлось реализовывать похожий сценарий. И мы знали, что еще одной такой возможности уже не будет.
– Вы вели дневник о событиях тех лет. Какими словами вы описывали в нем то, что переживали в тот момент?
– Словами это даже не описать. С одной стороны – это страх, потому что путч еще продолжался. С другой стороны, мы понимали, что должны предпринять исторический шаг.
Если бы мы этого не сделали, на нас осталась бы вина перед будущим поколением.
– Какие глобальные итоги можно подвести спустя 30 лет? Всё ли удалось? Или что-то могло быть иначе?
– Многое могло бы быть иначе.
Достаточно высокой оказалась цена за вхождение Эстонии в двадцатку экономически развитых стран.
Кроме того, много уступок пришлось сделать в вопросе интеграции и возвращения имущества, отчужденного в 40-м году (Закон о реституции – прим.ред.).
Возвращение права на собственность прежним владельцам оскорбило часть жителей Эстонии и породило конфликтные ситуации, последствия которых приходится расхлебывать до сих пор.
– Вы считаете Закон о реституции ошибкой?
– В том виде, в котором он в итоге был принят, считаю ошибкой.
– Какие проколы, по вашей оценке, были допущены по части интеграции?
– Одна треть эстонского общества – русскоязычная. Эти люди не виноваты в том, что они остались здесь.
Развал союза был шоком и для русских, и для эстонцев. Все вдруг попали в другое государство.
Для русских было несколько путей дальнейшего развития. Один из них – в рамках диаспоры на основе Закона о культурной автономии. Но для культурной автономии требовалось наличие гражданства, а для получения гражданства нужно было знание языка. Получился замкнутый круг.
Я до сих считаю, что для более активного участия русских в строительстве и развитии новой Эстонии можно было бы использовать на практике два языка.
В период между двумя войнами в Эстонии использовались даже три местных языка: немецкий, русский, эстонский.
Закон о культурной автономии помог бы сохранить идентитет (самосознание) русских, русские школы и т.д.
В свое время мы предлагали начинать изучение эстонского уже с детских садов. Однако в начале этого века эстонский стали насаждать сверху с помощью формулы 60%, причем без всякой подготовки – при отсутствии учителей и учебников. Только требовали и требовали. Считаю, так делать неправильно.
Сейчас ситуацию пытаются повернуть назад, но такие изменения возможны только через смену поколения.
И еще один важный момент. Развитие общества должно строиться на патриотизме и национальных чувствах. Напомню, что суверенное Российское государство тоже строилось на основе русского национализма. Во главе этого процесса стоял Борис Ельцин. Кстати, Эстония перед ним в большом долгу. Ельцин передал нам ключи к восстановлению независимости.
Подробнее в повторе!
:format(webp)/nginx/o/2021/08/18/13999693t1h2e66.jpg)
Одежда ведущей: Tallinna Kaubamaja/ Joop!
/nginx/o/2016/10/12/5949557t1h7d36.jpg)