Потёмкинские каналы или о «европейскости»

Вадим Штепа. Фото: личный архив

С легкой руки Пушкина Санкт-Петербург называют «окном в Европу». Но это именно «окно», а не сама Европа.

Петербургский преподаватель и публицист Дмитрий Травин написал недавно весьма восторженную зарисовку о своем родном городе. Разумеется, с ним трудно спорить, когда он сравнивает современный Петербург и довольно запущенный Ленинград позднесоветских времен. Однако эпоха пандемии все-таки искажает восприятие – далее он заявляет: «Полтора года не бывая в других европейских городах, я постепенно стал замечать, насколько истинно европейским стал мой собственный город».

Глаз автора радуют и каналы с частными лодками, как в Амстердаме, и уличные столики ресторанов, как в Париже… Но вообще-то модернизация городов – процесс глобальный. Симпатичные уличные кафешки можно встретить и в китайском Шанхае, и даже в Минске при диктаторе Лукашенко. Но означают ли они, что там существует Европа в фундаментальном, ценностном смысле слова?

Боюсь, что преподаватель Травин воспроизводит именно российское, идущее еще с Петра восприятие «Европы» как набора некоторых бытовых удобств, но не европейских общественных принципов. Российская империя в свое время охотно заимствовала европейские научные и технические новации, но вот европейские гражданские права казались ей опасным «вольнодумством».

Однако первого не бывает без второго, иначе получаются только пресловутые «потёмкинские деревни». Например, весьма трудно представить, что всякий петербуржец может, как амстердамец, свободно приобрести лодку и поставить ее на каком-нибудь канале. Имея опыт взаимодействия с российской бюрократией, могу уверенно утверждать, что для этого потребуется немереное множество «согласований» и зачастую не без «коррупционной составляющей».

Потому что власть в России воспринимает себя как нечто отдельное от народа и давно уже отвыкла от реальных и свободных выборов, которые являются неотъемлемой частью европейского общества.

Кстати, это касается не только петербуржцев, но и москвичей. Многие из них, даже если не во всем согласны с властью, все равно уверены, «как похорошела Москва при Собянине». Или даже заявляют, что в Москве «уже Европа по качеству жизни», и просто не понимают европейцев, которые твердят о каких-то «ценностях». Разумеется, когда большинство ресурсов и налогов огромной страны стекается в один город, его жители могут чувствовать себя вполне комфортно.

Но такая ситуация как раз и объясняет, почему Россия и Европа политически и ментально всё более отдаляются друг от друга. Для европейцев гражданские права и в целом международное право все-таки остаются приоритетом. Такой ситуации, как в нынешней России, когда президент «обнулил» свои сроки, а мирные оппозиционеры объявляются «экстремистами», невозможно представить ни в одной европейской стране.

Кстати, весьма показательны грядущие Дни Довлатова, которые одновременно проходят в Таллинне и в Петербурге. Для Таллинна – это один из многочисленных культурных праздников, в организации которого принимает участие городская власть. Портрет писателя вывешивают на главной площади, и никому не придет в голову объявить его «иностранным агентом». А в Петербурге Довлатовский фестиваль – это осторожная по нынешним временам интеллигентская фронда. Весьма наглядная разница в «европейскости».