Десять рассказов об эстонской культуре: кто сейчас пишет стихи и кто их читает?

Лариса Йоонас. Фото: Скриншот с видео

Поэзия никуда не девается, она живет и, как некоторые считают, развивается даже активнее, чем она развивалась в предыдущие годы. Сейчас очень много пишущих стихи, и из-за того, что у нас сетевая поэзия довольно активная, у людей короче путь к публикации. Т.е. достаточно опубликоваться где-то в социальных сетях, и уже человек — поэт. Из-за того, что этот путь короткий, число поэтов большое, число хороших поэтов — тоже большое, а вот число гениев, наверное, как всегда очень маленькое, рассказывает поэт, писатель и переводчик Лариса Йоонас.

Да, есть определенные периоды в нашей жизни, когда слово весит больше, когда слово весит меньше, но всегда это слово что-то значит.

В Эстонии поэзия на русском языке, естественно, существует. Но нельзя сказать, что она существует в благоприятных условиях, потому что есть сложности, и они связаны с тем, что окружающая нас культура иная, и нет вокруг нас много образцов красивого языка, количество русского языка меньше для современных детей. Но ведь культура всегда питалась книгами, а в книгах язык остается на достаточно высоком уровне. Те, кто читает, остаются внутри русской культуры, и неважно, где они физически живут. Интернет, конечно, тоже убирает расстояние, но он неидеально культурный, надо правильно выбирать места, где вы присутствуете, а молодым людям это может быть не всегда очевидным.

Начинают писать стихи обычно в юном возрасте. Как-то традиционно получается так, что романтические чувства и отношения выражают в романтических стихах. Но молодые и юные, которые пишут стихи, не всегда продолжают писать их в зрелом возрасте. А в зрелом возрасте достаточно разные люди остаются писать стихи, и вот как раз эти люди и оказываются поэтами.

Поэзия — это несколько более сложная вещь, чем выражение мыслей и чувств. Это выражение чего-то, чего выразить не может больше никто. Нужно, чтобы человек чувствовал что-то особенное, и мог это свое особенное состояние выразить словом, для этого нужен комплекс каких-то особых умений и, в принципе, да, наверное, с этим надо родиться.

Появилось опять очень много социальных стихов. У нас уже такой период был, и не один раз: Маяковский, например, социальные стихи 60-х гг. И опять сейчас очень важно, например, проговаривание травмы, фем-письмо и т.д. Но с другой стороны, если поэт прежних поколений мог воздействовать на аудиторию, собрать полный стадион, выступить, изменить что-то в людях, и воодушевленно они шли делать что-нибудь необычное, героические подвиги совершать, то теперь влияние поэзии на людей значительно меньше.

Я скажу ужасную вещь, наверное, ее потом придется вырезать, но в общем-то стихи читают только те, кто их пишет. Я объясню. Современная поэзия из-за того, что она очень широко развивается, стала очень сложной.

Чтобы понять, хорошее это стихотворение или нет... Вот раньше с этим было проще: в рифму, хорошо звучит «розы-березы», размер соблюден, значит, стихотворение хорошее. И были формальные признаки того, что это хорошее стихотворение. А теперь стихи имеют самую различную форму. Мало того, что они по-разному выражаются словесно, они могут иметь какие-то другие формы выражения: перфоманс, визуальная поэзия и что-то подобное. Возникает вопрос, а как определить, какое стихотворение хорошее, а какое — плохое? Если человек хочет разобраться в этом, уметь определить это, он должен быть специалистом. Обычному читателю не до этого, он прочитал что-то ему созвучное, пусть даже ему приятно слышать «розы-березы», и он доволен. А человек, которые начинает в этом разбираться, это, как правило, свой же брат-поэт.

Есть некое божественное откровение — если говорить высокопарно старым языком, - которое любую вещь может облагородить до чего-то более высокого. Т.е. стихотворение — это то, когда автор и читатель поднимаются на какую-то ступеньку выше; когда они ожидали ощутить что-то знакомое, а ощутили что-то новое; когда они не были готовы ко встрече с этим стихотворением, а оно изменило их. Т.е. по-прежнему критерий такой: то, что нас изменяет, то, что оказывается выше нас — это хорошее, но определить стало сложнее.