EKRE - лидер: если надеть фрачную пару на осьминога…

Вячеслав Иванов. Фото: Личный архив автора

Когда в 2019-м народные консерваторы заняли место среднего - по числу мандатов - партнера в коалиции, на фоне всеобщего шока диссонансом прозвучали немногочисленные, но исполненные надежды голоса экспертов, которые высказали смелое предположение: мол, став реально правящей, EKRE обретет респектабельность, перестанет фраппировать общество.

Благим этим пожеланиям не суждено было сбыться. Экреиты не только не оставили фрондерский тон, но, наоборот, лишь усилили эту ноту в своей партитуре, перенеся скандалы из публичных дискуссий в зал парламента и в кабинеты глав разных министерств и ведомств. Отчасти протрезвление наступило лишь тогда, когда старшему партнеру – центристам – надоело подтирать за консерваторами, а младший – Отечество, почел за благо остаться в сторонке. И EKRE вылетела из коалиции, тем самым отправив в небытие и саму коалицию.

Думатель стал думать

Справедливости ради следует признать, что для лидеров консервативной народности этот урок не прошел даром. После короткой (и вполне оправданной) истерики EKRE сумела перестроиться на марше и, мобилизовав имеющиеся ресурсы, начать игру на новых условиях.

Случившееся можно описать словами из повести братьев Стругацких «Сказка о Тройке». Конкретно – эпизодом с настырным изобретателем эвристической машины Эдельвейсом Машкиным, которого главный герой Саша Привалов нашел способ нейтрализовать, засадив его за перепечатку пятитомника «Жизнь животных» Брема с перспективой в виде 90-томного издания Льва Толстого. «При этом, – было обещано изобретателю, – анализатор агрегата будет анализировать, думатель… – у ей внутре ведь есть, кажется, думатель? – …думатель будет думать, и таким образом агрегат станет у вас обучаться».

Впрочем, в отличие от агрегата Машкина, EKRE показала себя действительно способной к самообучению структурой. Первым сигналом в этом направлении стала смена председателя партии Марта Хельме на Хельме же, но Мартина. И хотя этот шаг, предпринятый в качестве упреждающего, не спас коалицию от распада, а EKRE – от ухода в оппозицию, но, учитывая одиозность фигуры старшего из двоих Хельме, слегка повысил привлекательность партии в глазах молодых интеллектуалов, внеся некоторое разнообразие в ее электорат, что стало своего рода заделом на будущее.

По сути такая рокировка имела еще менее принципиальное значение, чем во времена óны – замена Путина на Медведева, но с точки зрения рядового обывателя это выглядело как акт высокого гражданского мужества.

Еще больше в этом сегменте электората, но уже русскоязычной его части, акции EKRE подскочили после того, как в Нарве её кандидаты разместили на дрейфующем по городу автофургоне свою предвыборную рекламу, выполненную только на русском (!) языке.

Может быть, этот демарш и не вызвал бы сколько-нибудь значимого резонанса, если бы не бдительный кандидат в столичное горсобрание от Партии реформ Евгений Криштафович, который пламенно разболтал про это вопиющее нарушение Закона о языке всему миру, а особенно Языковому департаменту. Тем самым наверняка добавив соперникам не одну сотню голосов, и не обязательно только в Нарве…

Куда ведут дороги с Северного полюса?

При сильном желании можно, конечно, поверить, что националистическая по сути партия вдруг резко поменяла курс и стала интернациональной или, как минимум, этнически толерантной. Но вера – понятие скорее религиозное, чем рациональное. На самом деле, можно ведь и на осьминога напялить фрак, но, во-первых, будет ли это приятно самому осьминогу. А во-вторых, все равно не стать ему принцем Уэльским или хотя бы герцогом Эдинбургским.

Да, сегодня, когда голос каждого избирателя дорогого стоит (тем более что на этих выборах двери открыты и для неграждан), можно и нужно убрать подальше с глаз этнические предпочтения и надеть хотя бы и косоворотку с плисовыми шароварами: ни от кого не убудет…

…Так получилось, что – уж не знаю, по стратегическому ли замыслу или просто в масть легли карты, – но EKRE со своими идеологическими установками оказалась на крайней северной точке эстонского политического глобуса, откуда все дороги ведут только на юг. Поэтому, куда бы сегодня ни проложили свой маршрут ее штурманы, со стороны может казаться, будто они ведут корабль в предсказуемом направлении с вменяемыми ориентирами.

Но чем дальше от полюса, тем больше возможностей для маневра: юг, восток, запад, вправо, влево, по диагонали, буквой Г; да хоть обратно на север. Угнаться в этом смысле за прихотливыми изгибами национально-консервативной мысли – занятие не просто трудное, но и бесполезное. Зато не скучное – это правда.