Чулпан Хаматова: это наше высказывание о человеке, который изменил мир

Алвис Херманис, Евгений Миронов, Чулпан Хаматова на встрече со зрителями в Таллинне. Фото: Борис Тух

За полтора часа до спектакля «Горбачев» состоялась короткая встреча с его создателями: режиссером Алвисом Херманисом и артистами Евгением Мироновым и Чулпан Хаматовой. Вот некоторые выдержки из того, что говорилось на встрече.

Евгений Миронов: В первые секунды после того, как Алвис предложил эту идею, я и подумать не мог, что сыграю Горбачева. Мне казалось, что я не очень подхожу на эту роль. Михаил Сергеич представлялся мне таким брутальным; у него низкий голос, а у меня тенор. Но чем сложнее задача, тем ведь интереснее!

Я очень долго боялся заговорить его голосом. Потому что количество пародистов было словно бесконечным; каждый, кто занимался этим жанром, старался спародировать Горбачева. И чтобы не впасть в пародию, мне потребовалось найти своего Горбачева. А это было достаточно долгим путем.

- Когда вы работали над спектаклем, Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна были для вас реальными людьми – или все-таки художественными образами, которые предстояло воплотить на сцене?

Чулпан Хаматова: Я думаю, что это соединение и того, и другого. Они были реальными людьми и все их знают; Михаил Сергеевич жив и сегодня. Но с другой стороны это и художественные образы тоже. Это наше высказывание по поводу того времени и этих людей, их любви, по поводу того, как человек может изменить мир.

- Как вы считаете, человеку, Михаилу Сергеевичу Горбачеву, удалось изменить мир?

- Безусловно. Этому человеку безусловно удалось изменить мой мир. Мою жизнь. Я очень ему благодарна за то, что в возрасте 14-15 лет я уже росла в понимании того, что существует уважение к свободе. Свободе передвижения, свободе слова, свободе вероисповедания. Я на этом понимании выросла, и сегодня я такая, какая есть, благодаря Михаилу Сергеевичу, тем преобразованиям, которыми он изменил мир вокруг нас.

- Раиса Максимовна для вас трагическая фигура?

- Да, это очень трагическая фигура в нашей истории. Абсолютно!

- Во всякой паре всегда есть лидер и есть ведомый. Вам не казалось, что в этой паре Раиса Максимовна иногда брала на себя роль лидера?

- Смотря с какой точки зрения рассматривать. Я бы не хотела поддерживать все эти нечистоплотные сплетни, которые ходили при ее жизни и не утихли после смерти. Будто она руководит мужем, он у нее под каблуком. Конечно, для него она была важным человеком. Конечно, ее мнение учитывалось. Но Михаил Сергеевич сам принимал решения, сам все взвешивал, и в этом у меня нет сомнения. Он был очень упрямым человеком.

- Говорят: за каждым великим мужчиной стоит великая женщина. Ваш спектакль подтверждает это?

- С этим я соглашусь. Да, она успевала его подхватывать, когда ему было тяжело. Была его опорой.

- Как шла работа над постановкой?

Евгений Миронов: Мы репетировали в самом начале пандемии. Два месяца сидели по квартирам, репетировали в зуме. Мы обложились материалом. До этого у нас была пьеса, которую Алвис написал, опираясь на разные источники. Но теперь мы получили возможность, работая над характерами, дополнять образы какими-то интересными деталями. Например, из детства наших героев. Образ Горбачева для меня выстраивался по его поступкам. Начиная с раннего детства. Из отношений с матерью, с отцом, с дедом, бабкой. Школьные годы, университетские. Вдруг открывались какие-то его поступки, о которых я раньше не знал. Именно они сформировали его характер и позволили смотреть на мир такими глазами, какими он смотрел.

Знаете, для нас это история человека, а не история политика. Вначале я сопротивлялся этому. Алвис убрал из пьесы шесть лет правления Горбачева. А они включали в себя столько интересных событий! Как он реагировал, скажем, на Чернобыль. Но мы говорили в первую очередь о человеческих отношениях. О любви.

- Играть реального человека сложнее, чем вымышленного персонажа?

Евгений Миронов: Интереснее. У меня таких случаев практически три. Александра Исаевича Солженицына я сыграл в сериале «В круге первом»; космонавта Алексея Леонова в фильме «Время первых» и вот теперь Горбачева. Судьба каждого потрясающа. Не случайно все трое стали, если позволительно так сказать, мировыми звездами. Они что-то свершили, что-то сделали. Конечно, это интереснее.

- Горбачев ведь видел ваш спектакль?

- Да. Чулпан, расскажи. Что это было? Как ты волновалась.

Чулпан Хаматова: Я с утра, зная, что Михаил Сергеевич придет на спектакль, так волновалась, что не могла глотать. Но в какой-то момент я взяла себя в руки, заставила себя ни о чем не думать и только реагировать на Женины эмоции. Женя, наверно, тоже волновался. Но нужно отдать должное Михаилу Сергеевичу, он ни разу не спросил про пьесу: мол, чего вы там понаписали. Он остался приверженцем свободы. И очень тепло говорил с нами о спектакле.

- Вы не задумывались над тем, как будет реагировать зритель?

Евгений Миронов: Мы делали то, что очень хотели сделать. Мы углубились в историю, мы рассказывали о людях, которые нам очень интересны. А то, что у зрителей будет разное к этому отношение, мы прекрасно понимали. Это же естественно! Хотя скажу по секрету, в Москве на спектакле было огромное количество людей, и у некоторых, несмотря на их отрицательное отношение к Горбачеву, возникло понимание, что это история об очень незаурядных людях. Возможно, отрицательное отношение к Горбачеву-политику у них сохранилось. Но как к человеку – нет. Они прочувствовали его искренность и порядочность. До последнего. Я видел, в их глазах загорались какие-то новые искры.

Чулпан Хаматова: А есть и те, кто изменили свою точку зрения, не так примитивно стали к нему относиться, как до спектакля. Я разговаривала с такими людьми, и они признавались мне в этом.

- Знаете, очень важно то, что вы в своем спектакле говорите именно о людях, о любви. Ведь у очень многих образ любого политика, да и не только, образ любого выдающегося человека, складывается плоским, двумерным, о нем судят только со стороны его деятельности, останавливаясь на неудачах, на негативном отношении. Но вспоминаются слова Пушкина:

Оставь герою сердце. Кто же

Он будет без него? Тиран.

Горбачев, конечно, тираном не был, но мне ваш спектакль, а я впервые видел его весной, в режиме онлайн, дорог именно тем, что в нем бьются сердца этих двоих людей…

Евгений Миронов: Мне нечего здесь прибавить.