Вопрос свободы

Революция в шапочках из фольги против засилья монологичности.

Интересный народ эстонцы. В то время как большинство жителей Европы волнуют насущные проблемы — налоги, бюджетные сокращения, низкие зарплаты, эстонцы, сцепив зубы, выплескивают недовольство в интернет-комментариях или в Facebook и, затянув потуже пояса, продолжают вкалывать. Однако стоит упомянуть абстрактные ценности, вроде «свободы» и дать понять, что ее хотят «ограничить», как люди выходят на улицы.

Безусловно, причиной прошедших в субботу митингов, в которых участвовали «всего» пара тысяч человек (не совсем понятно, почему СМИ сообщили о том, что в них приняло участие «меньше человек, чем ожидалось», хотя очевидно, что это самая многочисленная акция со времен поющей революции), стало не только недовольство антипиратским соглашением АСТА, это был лишь один из поводов. Вопрос упирается в более широкое и абстрактное понятие, чем свобода.

Это и свобода оставаться при своем мнении, не опасаясь, что тебя за это морально осудят, и свобода высказывать свои мысли, и, что самое главное, свобода получать информацию о происходящем и быть правильно информированным.

Проводимая правительством агрессивная тактика коммуникации навязала нам правила игры, вызвавшие резкий протест у тех поколений, которые не привыкли к тому, чтобы им говорили, как обстоят дела, особенно если тот, кто это говорит, находится по другую сторону дигитальной пропасти.
Этот стиль управления, основанный на монологе, нелегко изменить, тем более что правящим партиям он принес успех и на выборах. По крайней мере, так это выглядит со стороны. И то обстоятельство, что наконец предпринята попытка изменить эту тенденцию, не может не радовать.

В сегодняшнем номере Postimees депутат парламента, реформист Ханнес Асток задается вопросом, что пошло не так в отношениях между государственной властью и народом, какие события привели к тому, что между ними нет диалога.

По мнению Астока, первопричину следует искать в событиях двухлетней давности, когда в условиях кризиса власть без долгих разговоров изменила ставку налога с оборота.

Это был первый случай, когда не сочли нужным спросить мнения общественности по столь важному вопросу. И поскольку этот шаг не вызвал серьезного протеста, правительство укрепилось во мнении, что так можно и нужно поступать и впредь. Это был один из монументов монологичности, каковых, как физических, так и нравственных, полно в Эстонии и в ее законах.

Последние события должны стать предупреждающим сигналом для тех, кто говорит о демократии как о явлении, требующем времени и допускающем исключения.

Раньше или позже монологичность приведет к тому, что власть утратит легитимность. А власть без легитимности может попытаться восстановить легитимность при помощи насилия, использовав для этого оружие или слово.