Некоторые пациенты даже проснувшись после наркоза не верят, что у них корона (2)

Copy
В отделении интенсивной терапии были пациенты, которые даже проснувшись после наркоза продолжали считать, что у них обычное воспаление легких.
В отделении интенсивной терапии были пациенты, которые даже проснувшись после наркоза продолжали считать, что у них обычное воспаление легких. Фото: Kristjan Teedema
  • Больницам очень не хватает персонала
  • Клинике ТУ очень помогли студенты-медики
  • Восстановление ковидного больного - это длинный путь

Утро среды. Клиника Тартуского университета предоставила мне возможность побывать в ковидном отделении и посмотреть, что делает третья волна корнавируса с персоналом больницы и пациентами, пишет Postimees.

Меня встречают старшая медсестра Пульмонологической клиники Карине Гросс и пульмонолог Сулев Меристе. Идем в отделение, где замечаю персонал в светло-желтых защитных халатах, который мечется туда-сюда.

«Вы хотите поговорить с кем-то из пациентов?» - спрашивает Гросс. На утвердительный ответ меня ведут к санитару Менхарду Восману, который помогает мне переодеться. Сначала надеваем респиратор, после светло-желтый защитный халат, как у всех остальных, после резиновые перчатки. На голову надеваются специальные защитные очки. После каждой манипуляции нужно продезинфицировать руки. «Эта одежда проще», - говорю Мейнхарду, вспоминая свой предыдущий приход в больницу, когда нужно было надеть белый комбинезон и пластиковые тапочки.

В палате нас ждет Марит, у которой хорошее настроение. Последнее обусловлено тем, что сегодня она выписывается домой. В больнице Марит провела неделю: «Я десять дней была дома и думала, что поправлюсь. Но не случилось. Сюда попала в очень плохом состоянии, но на сегодняшний день выздоровела настолько, что осмелюсь сказать: мне повезло, и я искренне благодарна за мою жизнь».

Старшая медсестра Карине Гросс говорит, что больнице очень помогли постешивние на помощь студенты-медики. 
Старшая медсестра Карине Гросс говорит, что больнице очень помогли постешивние на помощь студенты-медики. Фото: Kristjan Teedema

Настроение изменилось с приходом тяжелой болезни

Пациентка, конечно, была не вакцинирована, но принципиальной противницей вакцинации не являлась: «У меня целая семья медиков, но воспринимала все это обособленно, хотя понимала, что беру на себя и ответственность. Все это я перенесла очень тяжело». На вопрос, почему Марит не вакцинировалась раньше, если знала, что течение болезни настолько тяжелое? Она ненадолго задумывается и отвечает, ну, вот так.

Интересуюсь у Марит, с какими чувствами она смотрела с больничной койки на происходящее на площади Вабадузу? «Когда я смотрю на это с позиции обычного человека, то, бога ради, пусть выражают мнение. Некоторых вещей там могло бы и не быть. Мне также жалко музыканта Тыниса Мяги. Мне кажется, что с ним несколько перегнули палку, но это мое личное ощущение. Пошла бы я туда сама? Нет».

Марит говорит, что болезнь изменила ее чувство безопасности в отношении заболевания: «Сегодня отсюда я выйду уже другим человеком. Дальше, конечно, буду более толерантной к разным мнениям и разногласиям».

"Сегодня отсюда я выйду другим человеком", - говорит Марит.
"Сегодня отсюда я выйду другим человеком", - говорит Марит. Фото: Kristjan Teedema

В шутку спросила, сделала ли болезнь Марит лучше? «Да, так можно сказать», - ответила она. Когда я уходила, она задержала меня в дверях: «Я прошу, напишите это. Это замечательная клиника. Напишите о том, насколько трудно работникам, они видят такие ужасные вещи, и они такие профессионалы: начиная с раздающих пищу и до врачей». Обещаю, что обязательно напишу об этом, и мы прощаемся. В коридоре меня жду врачи-пульмонологи Сулев Меристе и Виктория Иванова. Спрашиваю у них, какой пациент сейчас находится в самом плохом состоянии? И получают в ответ, что все в сравнительно плохом состоянии.

С жаром говорим о продолжительности дежурств, которые выполняет персонал. «Мы стараемся вызывать Викторию сюда поменьше, потому что это ненормально», - говорит Меристе, ссылаясь на длинные рабочие дни доктора Ивановой. «Но я такой человек, мне нравится помогать. Если вижу, что коллеге нужна поддержка, то я с удовольствием приду на помощь», - говорит Иванова.

Интересуюсь, как она понимает, что кому-то тяжело? Она говорит о силе эмпатии: «Я вижу, каким взглядом смотрит человек, как говорит… То же самое с пациентами. Крона влияет на человека не только физически, она влияет и душевно. Кроме лекарств мы стараемся помогать людям и словами: иногда нужно обнять, иногда подбодрить».

Разговор заходит и о людях, которые не хотят вакцинироваться. Иванова начинает говорить, но останавливается. Слезы текут по щекам молодого врача. «Мне действительно тяжело говорить. Во время того митинга я была на дежурстве, все это очень печально», - признается Иванова и добавляет, что в действительности очень много бесчеловечных поступков совершают и молодые люди. В пример она привела мнение молодежи о том, что им болезнь не страшна, это – болячка стариков. «Но почему 60-летний человек не может пожить еще лет 20? И это могла бы быть очень качественная жизнь. Почему мы должны устанавливать границу, мол, 60 лет – пусть умирает?»

Пульмонолог Виктория Ивнова говорит, что кроме лекарств пациентам нужно помогать и добрым словом.
Пульмонолог Виктория Ивнова говорит, что кроме лекарств пациентам нужно помогать и добрым словом. Фото: Kristjan Teedema
По словам пульмонолога Сулева Мериста, все находящиеся в ковидном отделении больные пребывают в одинаково плохом состоянии.
По словам пульмонолога Сулева Мериста, все находящиеся в ковидном отделении больные пребывают в одинаково плохом состоянии. Фото: Kristjan Teedema

Позже старшая медсестра Карине Гросс расскажет, как во время второй волны пандемии менялось общее отношение к короне. Многие в сфере обслуживания потеряли работу и искали, на чем заработать: «Нам нужен был дополнительный персонал в ковидных отделениях для лечения пациентов. И сюда в отделение пришли на работу, например, ассистент зубного врача, работники по обслуживанию клиентов, акушерки, учитель труда. Они оказались большими молодцами, как и Мейнхард, с которым вы уже встречались».

По ее словам, больнице очень помогли и в Тартуской высшей школе здравоохранения, а также на медицинском факультете Тартуского университета: «Они сами приходят и предлагают помощь и очень мотивированы. Я хотела бы поблагодарить учебные заведения, что они отпускают студентов к нам. Мы им очень благодарны. Сейчас мы опять находимся в ситуации, когда должны публиковать призыв, чтобы они пришли на работу. Есть план – брать всех, кто придет».

В шутку спросила, а если бы я попросилась на работу, меня бы не взяли? Гросс сказала, что они обучили бы меня, и я могла бы работать санитаркой.

Чуть позже к нам присоединился хирург-пульмонолог Танель Лайсар, который пришел с операции: «Все намного хуже, чем люди думают и СМИ пишут». Он ссылается на материал, который несколько дней назад был опубликован в Postimees, в котором сообщалось об остановке планового лечения.

По его словам, такой ситуация стала не за последние две недели. Катастрофа продолжается с самого начала эпидемии. Например, за время ковидной пандемии сильно пострадало лечение рака легких. Что это означает для пациентов? Лайсаар объяснил, что в больницах нет свободных мест, чтобы брать людей хотя бы на обследования. Но если пациента не обследовать, он не получит и диагноза.

Хирург-пульмонолог Танель Лайсаар говорит, что ситуация намного хуже, чем люди думают.
Хирург-пульмонолог Танель Лайсаар говорит, что ситуация намного хуже, чем люди думают. Фото: Kristjan Teedema

Спрашиваю у врачей, что они думают о видео, на которых люди с камерой ходят вокруг больницы и снимают темные окна, якобы, места в больнице полным полно?

«Люди могут взять план больницы и посмотреть, сколько места нужно для того, чтобы заведение работало. Больница же не состоит только из палат. Я думают, что одной большой проблемой является то, что людям советуют думать своей головой, но для того, чтобы что-то думать, нужно иметь какие-то изначальные знания. Я не думаю своей головой о том, что касается эпидемиологии, распространения. Мне важнее послушать тех людей, которые знают об этом больше. Я же не начну сразу думать своей головой, чтобы починить телевизор. Скорее пойду к специалисту. Почему не послушать в таких делах компетентных людей?»

Врачи в унисон говорят, что самой большой проблемой является нехватка персонала: «И тут я вижу, как один человек в социальных сетях говорит, что весной же могли лечить людей, почему сейчас не могут? Это или злонамеренность, или глупость. За каждым койко-местом стоит персонал: медсестры, санитары, уборщицы». Лайсаар, говоря о вакцинации, отвечает, что невакцинированный человек – это биологическое оружие: «Кто-то объясняет, что ребенка не нужно вакцинировать, что это нарушение прав ребенка, а мы сейчас видим, что дети заражаются в школе и принося болезнь домой. Заболевают мать и отец, один из двоих умирает. В интересах ли это ребенка? Нет же. Люди говорят, что у вакцин есть побочные эффекты, но мы же постоянно употребляем лекарства, у которых имеются те же побочные эффекты. А побочные эффекты от болезни несравнимо больше, опаснее. Говорят, что может быть через десять лет начнут рождаться дети с рогами. У половины больных, кто прошел через больницу, через год по-прежнему имеются какие-то симптомы, главным образом, нарушения дыхательных путей или нервной системы. Ничего подобного вакцинация не вызывает».

Человек на исскусственном дыхании приносит много работы персоналу.
Человек на исскусственном дыхании приносит много работы персоналу. Фото: Kristjan Teedema
Физиотерапевт Яника Аррас говорит, что восстановительное лечение начинается при первой же возможности.
Физиотерапевт Яника Аррас говорит, что восстановительное лечение начинается при первой же возможности. Фото: Kristjan Teedema

Госпитализация и восстановление ковидного больного – это большой путь

Спустя какое-то время мы идем в отделение интенсивной терапии, где десять койко-мест занимают ковидные пациенты. Они лежат в искусственной коме, с разными проводами, подключенными к телу. Картина еще более печальная, чем в предыдущем отделении.

«Обычно люди проводят в больнице с короной 10-11 дней. А в отделении интенсивной терапии – 18-19 дней. Самый большой срок был три месяца. Этот человек попал на пересадку легких», - описывает ситуацию руководитель клиники анестезиологии и интенсивной терапии Юрий Карягин и добавляет, что самое дорогое лечение обошлось в 280 000 евро.

Спрашиваю у него, были ли на интенсивном лечении люди, которые не верят в корону, даже когда лежат тут под аппаратами. «Конечно. Они не верят даже тогда, когда просыпаются после наркоза, считают, что у них обычное воспаление легких», - говорит Карягин.

Спросила о восстановлении и меня познакомили с физиотерапевтом Яникой Аррас. «Восстановительную терапию начинаем при первой же возможности. Сразу, как пройдет критическая ситуация», - говорит Аррас. Физиотерапия нужна не только для тех пациентов, которые находятся в сознании. Работа ведется и с теми, кто без сознания – оценка дыхательной способности, заместительное лечение и пассивная физиотерапия, целью которых является сохранение подвижности мышц и суставов и в бессознательном состоянии.

Человеку на ИВЛ нужно каждый час чистить дыхательную трубку.
Человеку на ИВЛ нужно каждый час чистить дыхательную трубку. Фото: Kristjan Teedema
Доктор Карягин говорит, что самое дорогое лечение от ковида обошлось в 280 000 евро.
Доктор Карягин говорит, что самое дорогое лечение от ковида обошлось в 280 000 евро. Фото: Kristjan Teedema

Когда пациент уже в сознании, начинаются дыхательные упражнения, попытки подняться с постели и упражнения в постели. Просто сесть на краю постели – это уже большое испытание для пациентов. Восстановительное лечение ковидных больных – это очень длительный процесс: находившиеся в интенсиве пациенты крайне обессилены.

Интересуюсь, что для медсестры интенсивной терапии Кетлин Акушевич значит то, что человек находится на искусственном дыхании? «Очень много работы. Пациент не двигается сам. Его нужно переворачивать через каждые два или три часа, давать ему очень много лекарств, каждый час чистить дыхательную трубку, делать разные анализы, обследования», - перечисляет она.

Старшая медсестра отделения интенсивной терапии Кайре Цяро добавляет, что корона принесла очень много работы. И в этом отделении единодушны: персонала не хватает: «Да, проблема не в аппаратуре… Ее можно купить, а персонал…»

Выхожу из отделения. Уходя из больницы ее раз особенно тщательно дезинфицирую руки. У двери уступаю дорогу торопящимся студентам-медикам. Мысленно благодарю их.

Комментарии (2)
Copy
Наверх