/nginx/o/2019/10/16/12659746t1hee98.png)
/nginx/o/2021/11/23/14217681t1h59df.jpg)
Оба "Мемориала" - и историческое общество, и правозащитный центр (признаны иноагентами) - оказались на грани закрытия. Би-би-си поговорила с молодыми сотрудниками организации о том, почему они работают в "Мемориале" и каким видят свое будущее.
Общество "Мемориал" оказалось на грани уничтожения. Что об этом думают его молодые сотрудники? (2)
Потомки: "Я воспринимаю "Мемориал" как частичку прадедушки, а значит, и частичку меня"
Саше Лавуту 15 лет, он девятиклассник и волонтер "Мемориала". В 2019 году он раздавал свечки и листки с именами репрессированных на ежегодной акции "Возвращение имен". А сейчас он занимается "Тиктоком" и другими соцсетями общества. "Я рассматриваю варианты быстрого развития соцсетей к суду, к 25 ноября, чтобы быстро рассказать, что происходит, рассказать историю общества. Я человек, который понимает, в каком формате моим сверстникам нужно подавать информацию - мы стараемся заинтересовать молодежь", - рассказал Саша.
Его сверстники про "Мемориал" в основном не слышали, признает он. Саша слышал. Родители еще маленьким водили его на мероприятия в "Мемориал". Его зовут так же, как прадеда, диссидента и некогда редактора "Хроники текущих событий" Александра Павловича Лавута.
Прадед умер, когда Саше было всего семь лет. Он вспоминает, что тот курил трубку и любил посмеяться, а летом на даче они играли в шахматы и мастерили лук со стрелами. Однако о том, что Александра Павловича в СССР отправили в тюрьму и ссылку, Саша узнал только в 13 лет. Тогда, в 2019 году, В Москве шли протесты против недопуска независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму, и Саша вспоминает, что заинтересовался и "влился в этот контекст".
Он упрашивал отца взять его на несогласованный митинг 27 июля - тот самый, после которого началось "московское дело", а некоторых участников арестовали. Отец все-таки поехал на митинг один, и вечером ему пришлось прятаться от ОМОНа в храме Космы и Дамиана.
Начав изучать историю семьи в 2019 году, Саша узнал, что прадед провел семь лет в тюрьме и ссылке за правозащитную работу. "Я осознал, насколько это было самоубийственное занятие. В 2019 году - ну задержат тебя на митинге, и все. А в СССР меня удивила ожесточенность, с которой государство подходило к враждебным элементам. За то, что перепечатал какую-то бумажку, ты мог оказаться в лагере на много лет", - говорит волонтер.
Александр Павлович Лавут до самой смерти сотрудничал с "Мемориалом". В том числе он читал школьные сочинения для конкурса о памяти, который ежегодно проводило общество.
"Это некрасиво и трусливо - отвергать прошлое близких людей и говорить: ну да, он этим занимался и да, проблема не ушла, но мне какое до этого дело? - рассуждает о прадеде и его деле Саша. - Если мы не достигли того, за что он боролся, - соблюдения прав человека в России - то нужно продолжать это дело, начатое в намного более тяжелых условиях. Я воспринимаю общество "Мемориал" как частичку прадедушки, а значит, и частичку меня".
"Запретить заниматься историей репрессий нам никто не может"
Обычно волонтеры "Мемориала" постарше, чем Саша Лавут. Эвелина Руденко пришла туда волонтеркой в 20 лет, на третьем курсе исторического факультета МГУ. И "Мемориал" определил ее научную работу на годы вперед.
/nginx/o/2021/11/23/14217672t1hfd83.jpg)
Волонтеры требовались для того, чтобы сканировать документы: то есть брать письма или фотографии и класть в сканер. Но сами документы потрясли Эвелину. Это были истории людей, угнанных в Третий рейх в качестве рабочей силы во время войны. "Это отдельный опыт, когда ты держишь в руках фото, сделанное в Третьем рейхе в 1943 году, и ты такая: вау. Под руками каждый день были ужасно интересные, мало изученные документы, и все время хотелось с ними что-то сделать".
Эвелина тогда училась на кафедре истории стран ближнего зарубежья. Пошла туда потому, что не могла определиться, за какой исторический период ей взяться. "Мемориал" помог. Диплом Эвелина написала об остарбайтерах из стран Балтии в Третьем рейхе. Тема редкая, как выражается историк, маргинальная: вернувшимся остарбайтерам было опасно рассказывать об этом в СССР, все замалчивалось до самой перестройки. Вот и получилось, что специалистов и данных по этой теме очень мало.
Все эти документы оказались у "Мемориала" почти случайно: в 1990 году ошибочно объявили, что именно "Мемориал" будет выплачивать компенсации бывшим остарбайтерам и их родным. И в общество тогда прислали 320 тысяч писем с историями угнанных на принудительный труд. "Это не то что "Мемориал" такой - а давайте найдем все запретные темы XX века и срочно изучим! Но все это получилось именно из-за большой известности "Мемориала" в 90-е, - говорит Эвелина. - Если бы не это, такого чуда бы не произошло".
Эвелина Руденко и другие волонтеры остались в "Мемориале", чтобы сделать из этих документов выставку Postscriptum: ее показывали в московских школах и музеях нескольких городов России и Белоруссии. Так она проработала в "Мемориале" четыре года. Сейчас Руденко готовит VR-приложение - экскурсию по лагерю ГУЛАГа на Мертвой дороге, которую можно будет посмотреть в очках виртуальной реальности.
"Мы ее доделаем в любом случае, будем искать пути. Мы не можем просто это бросить на полдороге", - отвечает Эвелина на вопрос, что будет с проектом, если "Мемориал" все-таки ликвидируют.
Под угрозой закрытия сейчас не только ее работа, но и университет: Эвелине осталось год доучиться в "Шанинке", ректора которой недавно отправили в СИЗО. Под угрозой ее личные, дорогие ей места: "Государство пытается отобрать мою работу, сложно с этим мириться. Чувствуешь себя каким-то меченым, клейменым. Это очень неприятно и злит. А уезжать категорически не хочется. Потому что я здесь родилась, я плачу налоги, так какого черта?"
Впрочем, Эвелина считает, что ей и ее коллегам еще повезло. "Мы не физлица-иноагенты, не сидим под домашним арестом как Doxa, не политзаключенные - есть те, кому хуже, и очень хочется их поддерживать и за них бороться".
/nginx/o/2021/11/23/14217673t1h8a89.jpg)
Ее 25-летний коллега Василий Старостин - тоже историк - согласен, что близость судов по ликвидации лишь мотивирует работать лучше: "Настроение скорее боевое, пришло вдохновение делать больше работы". Старостин проводит экскурсии по московским местам, связанным с репрессиями. "На прошлых выходных на экскурсию пришло безумное количество людей, столько только летом бывает, когда тепло, - радуется он. - Это очень приятно: чувствуешь общественную поддержку, и это вызывает надежду на будущее".
Надежда на будущее у Василия пока осталась. "Мемориал" могут ликвидировать, а запретить заниматься историей репрессий нам никто не может, - уверен он. - Главное, что останется - это сама идея про сохранение памяти. Пока у людей есть возможность сходить в архив и что-то узнать про своих репрессированных родственников, наша идея будет жить".
"Если я живу в России, я хочу сидеть и умереть тоже в ней"
29-летний Роман Петрищев мечтал быть правозащитником со студенчества. Он волонтерил в "ОВД-инфо" (сейчас организация признана в России иностранным агентом), участвовал в митингах и пикетах, а в правозащитный "Мемориал" пришел недавно, в конце 2020 года. "Сейчас я работаю на работе мечты, я там, где хотел быть всю сознательную жизнь", - говорит Роман. Когда он узнал, что "Мемориал" могут ликвидировать, несколько дней находился "в полном раздрае".
Почти теми же словами о "Мемориале" говорит его ровесница, юристка Наталия Секретарева: "Это лучшая работа, которая у меня была в жизни, с лучшими людьми. Наконец я нашла свое сообщество". Она здесь с конца февраля.
Оба работают в правозащитном "Мемориале": то есть они занимаются не историей репрессий, а помогают отстаивать свои права в нынешней России. Роман координирует помощь политзаключенным, направляет к ним адвокатов. "Адвокаты обычно ничего не дают, кроме моральной поддержки и демонстрации для тюремной администрации, что за человеком следят", - признает он. Наталия же занимается исками в ЕСПЧ. Поскольку Европейский суд рассматривает дела годами, ни одного решения по ее иску он пока не принял.
/nginx/o/2021/11/23/14217675t1hca65.jpg)
Нет, работа вовсе не кажется им бессмысленной, отвечают оба. Роман радуется маленьким победам: после его жалоб одному заключенному выделили новый матрас, другого - Яна Сидорова - работа адвокатов "Мемориала" уберегла от административного надзора, то есть ограничений его прав после выхода из колонии.
А Наталия вместе с другим юристом "Мемориала" Григорием Вайпаном отстояла в Конституционном суде право семей репрессированных на возвращение домой - туда, откуда в 30-е годы забрали их родных. Закон такое возвращение предусматривает, но на практике добиться этого практически невозможно. А после решения суда Госдума обещала прописать в законе процедуру возвращения и выдачу жилья детям ГУЛАГа.
Теперь, когда "Мемориал" на грани закрытия, Роман не ждет от будущего ничего хорошего. Он морально готовится к тому, что и сам окажется в тюрьме. Одна из претензий к "Мемориалу" - что он признает политзаключенными тех, кого государство считает экстремистами и террористами (например, последователей Хизб-ут-Тахрир или свидетелей Иеговы - обе организации признаны в России экстремистскими и запрещены). Поэтому теоретически правозащитный центр можно обвинить в оправдании терроризма и экстремизма. А Роман - как раз тот человек, который общается с заключенными и их родными.
Несмотря на эти мысли, покидать Россию Петрищев совсем не хочет. "В этой стране находятся люди, которые мне дороги и которые составляют мою жизнь, и я не хочу терять эти связи, терять привычное местообитание, - говорит он. - Если я живу в России, я хочу жить, сидеть и умереть тоже в ней".
Раньше Наталии Секретаревой было обидно, что ее родственники не понимают, зачем она пошла в правозащитники, а не на спокойную работу - например, налоговым юристом. Теперь она скорее рада: значит, родственники не понимают и рисков, с которыми ее работа связана. А так и ей, и им спокойнее.
Претензии к "Мемориалу" - это попытка запретить в России профессию правозащитника как таковую, уверена юрист. Но гадать о том, что ей грозит в будущем, она не хочет. "Россия - довольно непредсказуемое государство, - говорит Наталия. - И единственный способ себя обезопасить - это совсем ничего не делать".
***"Мемориал" признан в России организацией, выполняющей функции иностранного агента
