Покидающий Эстонию посол России: жалею, что уделил мало внимания эстонскому языку

• Хорошо, что удалось сохранить жизнь в наших отношениях
• Бороться нужно с реальными, а не с мнимыми опасностями

Посол России в Эстонии Александр Петров, завершающий в декабре свой шестилетний срок пребывания на посту, подвел итоги в интервью Rus.Postimees.

Дипломат подчеркнул, что старался действовать по принципу «õpi kogu elu» (учись всю жизнь), но сожалеет, что мало занимался эстонским. По его словам, приходится жалеть и о том, что позитивные моменты в отношениях двух стран не получили развития.

Посол отметил, что так и не смог выяснить, какой же первый шаг была готова сделать Эстония на пути ратификации пограндоговоров, и пожелал политикам двух стран возобновления диалога по этому вопросу.

Петров признал, что в этом году в Таллинне не было выдано ни одной туристической визы в Россию, и попытался объяснить, когда же границы откроются для туристов. Один из фрагментов беседы записан на видео.

– Подводя итоги вашего шестилетнего пребывания в Эстонии и учитывая общее напряжение в отношениях двух стран, хочется спросить: почему Эстония и Россия за все это время так и не обратились друг к другу с предложением «дорогие соседи, обсудим»?

– Здесь нужно понимать, что российско-эстонские отношения не развиваются сами по себе в каком-то изолированном пространстве. Они находятся в контексте отношений России с Евросоюзом, НАТО и Западом в целом. Полагать, что наши двусторонние отношения вдруг сами по себе станут лучше той атмосферы, которая сейчас преобладает в отношениях России с Западом, было бы неоправданным оптимизмом. К сожалению.

– Как долго продлится общее напряжение в отношениях двух стран? Во что это выльется?

– Это зависит от всех участников тех процессов, которые наблюдаются в настоящее время в Европе и во всем мире. Как историк по образованию, не могу не напомнить о том, что в годы Второй мировой войны народы и правительства разных стран, осознав общую опасность, исходящую от германского фашизма, смогли подняться над разделявшими их политическими и идеологическими разногласиями, объединиться вокруг общего врага и победить.

В данной ситуации мы неоднократно обращали внимание на необходимость объединения усилий мирового сообщества в борьбе с реальными, а не с мнимыми опасностями. Имеется в виду пандемия коронавируса, борьба с международным терроризмом, бедностью и т.д. Нужно объединять усилия, а не вести дело к росту напряженности, которая сейчас ощущается в наших отношениях.

Нельзя допускать роста опасной для всех конфронтации.

– К чему, по вашей оценке, нужно готовиться, поскольку ситуация только обостряется?

– Напомню еще один пример: события октября 1962 года, вошедшие в историю международных отношений под названием «Карибский кризис». Буквально в последние часы, если не минуты, руководителям обеих сверхдержав, Хрущеву и Кеннеди, удалось достичь договоренностей, которые отвели мир от глобальной катастрофы. Хотелось бы надеяться на то, что и сейчас будет проявлено благоразумие и возобладает трезвый взгляд на ситуацию, чтобы выйти из этого витка конфронтации с наименьшими потерями.

– У многих граждан Эстонии на устах вопрос: когда Россия откроет границы для туристов? Этим вопросом в последние два года задаются и те, кто ранее посещал Россию на льготных основаниях: обладатели серых паспортов, многоразовых действующих виз, журналисты, представители сферы культуры, студенты и прочие.

– Обстановка диктуется ситуацией с коронавирусом. Напомню, что в 2019 году в Посольстве РФ в Таллинне было оформлено 66 000 виз, всего по Эстонии – порядка 90 000 виз. В этом году консульский отдел за 11 месяцев оформил чуть более 5 500 виз.

Готов признать, что туристических виз среди них нет. Это остается проблемой в условиях закрытой границы.

– Дело только в коронавирусе? Или это политика?

– Самый серьезный отпечаток накладывает именно коронавирус. Хотелось бы надеться, что сбудутся определенные обнадеживающие прогнозы. В Эстонии уже наблюдается спад количества инфицированных коронавирусом и, возможно, вскоре она попадет в так называемую зеленую графу. Постепенно стабилизируется ситуация и в России. Это и будет основой для наращивания двусторонних контактов.

Разумеется, нельзя забывать и о другом. Хотелось бы, чтобы в наших двусторонних отношениях преобладал нормальный прагматизм и они были бы лишены жесткой идеологизированной основы.

Уже признано практически всеми, что введенные семь лет назад торгово-экономические санкции идут во вред всем их участникам. Есть цифры, показывающие какой ущерб понесла за эти годы и Эстония. Хотелось бы, чтобы такие искусственные препятствия на пути нормального взаимовыгодного сотрудничества как можно скорее ушли в прошлое. Это действительно мешает обеим сторонам.

С пересечением границы есть определенные новые моменты.

Эстонские граждане, имеющие прямых родственников в России, включая проживающих в Эстонии, имеют возможность получать прямые приглашения с оформлением многократной годовой визы. Это нововведение действует всего два месяца, но пользуется заметной популярностью.

У тех, у кого нет прямых родственников – граждан России, – есть возможность выезжать для проведения курса лечения и ухода за заболевшим родственником. Все обучающиеся в России эстонские студенты в конечном итоге смогли приехать в вузы и возобновить свое обучение.

Для серых паспортов сохраняются проблемы с пересечением границы. Соглашение об упрощенном порядке пересечения границы для деятелей культуры и журналистов работает только частично.

Напомню, что в Москве действует оперативный штаб под руководством вице-премьера России Татьяны Голиковой. Мне известно, что в нем мотивированные обращения эстонских организаций о приезде рассматриваются в позитивном ключе.

– Таким образом выдаются спецразрешения на въезд, которые требуются наряду с визой. Не слишком ли это сложный путь?

– Это лучше, чем ничего.

– Треть своего срока в Эстонии вы провели в коронаограничениях. Насколько это было непросто?

– Пришлось приспосабливаться к новым условиям, вносить коррективы в рабочий график и в свою обыденную жизнь. Это сказалось на количестве встреч и контактов. Приходится воспринимать это как неизбежность. В этом смысле хотелось бы пожелать моему преемнику оказаться в более благоприятной ситуации.

– О чем вы сожалеете?

– Вспоминается песня Эдит Пиаф, которая призывала ни о чем не сожалеть.

Хотя, конечно, можно сожалеть об упущенных возможностях.

Я приехал в Таллинн в середине октября 2015 года. За две недели до моего приезда в Нью-Йорке прошла встреча министров иностранных дел Марины Кальюранд и Сергея Лаврова. На третий день после приезда в Эстонию я встретился с депутатами Рийгикогу, которые собирались в Москву на встречу с российскими коллегами. В ноябре того же года наш президент принимал в Кремле верительные грамоты от нового посла Эстонии в России, высказавшись в том плане, что мы настроены на взаимоуважительный диалог с Эстонией в духе добрососедства.

Можно сожалеть, что позитивные моменты не получили дальнейшего развития.

Встреча глав МИДов в 2015 году так и осталась единственной. Не получили развития и контакты между парламентариями обеих стран.

Сейчас определяется состав групп по связям с зарубежными странами в Госдуме РФ. Рассчитываю, что станут возможны контакты между членами этих групп. С эстонской стороны такую группу возглавляет Ааду Муст.

Хотелось бы, чтобы эти контакты получили новый импульс. Тем более, что в апреле этого года, когда состоялся телефонный разговор министров иностранных дел Эстонии и России, было условлено, что парламентарии двух стран должны более активно включаться в решение вопросов двусторонней повестки дня. Это касается и ратификации пограничных договоров.

– Будут ли подвижки в вопросе ратификации пограничных договоров в ближайшее время?

– Хотелось бы, что такой диалог возобновился.

– Придется опять все начинать с нуля?

– У этого вопроса есть определенная предыстория. Предыдущий министр иностранных дел Эстонии Урмас Рейнсалу говорил, что у него нет намерения вносить предложение в Рийгикогу о возобновлении ратификационного процесса. Меня лично обнадеживали заявления представителей нового правительства – и премьер-министра Каи Каллас, и главы МИДа Эвы-Марии Лийметс – о том, что эстонская сторона готова сделать первый шаг на пути ратификации пограндоговоров. Я пытался выяснить: а в чем может заключаться этот первый шаг?

– Удалось?

– Нет, не удалось. Получилось так, что все ограничилось декларативными заявлениями.

– Нас ждет дорогая и холодная зима, космические цены на энергоносители. «Северному потоку-2» чинят препятствия. Где вы еще видите острые углы, которые теоретически можно использовать для обострения обстановки?

– Считаю, что острые углы нужно убирать. Напомню о важности при развитии двусторонних отношений учета собственных национальных интересов. Да, впереди холодная зима. Вы правы, что чинятся препятствия «Северному потоку-2». Как только наш президент заявил о готовности «Газпрома» увеличить поставки газа в Европу, цены на газ заметно снизились. И мы по-прежнему готовы это делать.

Есть решение трех Балтийских стран о выходе из энергокольца, которое соединяет их с Белоруссией и Россией. Многими признается, что это решение – чисто политическое.

Выход из энергокольца неизбежно приведет к повышению цен, что скажется прежде всего на рядовом потребителе.

И у него выбора нет.

Считаю, что не нужно заниматься политизацией вопросов, лучше руководствоваться сугубо прагматическими соображениями и отдавать себе отчет в том, как это скажется на жизни простого народа.

– Вы очень хорошо научились произносить эстонские имена и названия. Как вам это удалось?

– Вы уже спрашивали, о чем я могу сожалеть.

Я сожалею, что уделил недостаточно внимания именно эстонскому языку.

В значительной степени это объясняется тем, что почти треть населения Эстонии – наши соотечественники, и не менее 70% населения страны, согласно статистике, говорят и понимают по-русски. Это в определенной степени расслабляет.

– То есть, вы занимались эстонским языком?

– Да-да-да. Я всегда старался действовать по принципу «õpi kogu elu» («учись всю жизнь» – прим.ред.). Сожалею, что мне не удалось уделить больше внимания эстонскому языку, он красивый и мелодичный. В этом легко убедиться, когда слушаешь на эстонском песни Анне Вески, Тыниса Мяги и ряда других исполнителей.

– С каким настроением вы покидаете Эстонию?

– Тяжело расставаться с теми, с кем ты познакомился за эти шесть лет. Я мог убедиться в высоких качествах тех людей, с кем общался – и русских, и эстонцев. Побывал в разных уголках Эстонии, – от Сааремаа до юга и северо-востока Эстонии, – и у меня сложились самые приятные впечатления от общения с народом – эстонскими людьми, которые живут своей жизнью и хотели бы, чтобы в наших двусторонних отношениях было как можно меньше преград, чтобы можно было ездить друг к другу без виз, торговать без ограничений, учиться в вузах обеих стран и жить полной жизнью, как это водится в отношениях добрых соседей.

– Что вы считаете вашим основным достижением?

– Определенным достижением можно считать то, что даже в этой бесспорно сложной обстановке в мире и Европе удалось сохранить жизнь в наших двусторонних отношениях.

Это касается развития взаимовыгодного сотрудничества в целом ряде областей: в сфере культуры, приграничного сотрудничества, партнерских связей городов. Хотелось бы надеяться, что эти позитивные моменты окажут благоприятное воздействие на развитие отношений и в других областях нашего сотрудничества.

То, что удалось сохранить этот позитив, можно считать вполне определенным достижением.

– Что бы вы посоветовали своему преемнику?

– Меня сменит опытный дипломат, профессионально хорошо подготовленный (Владимир Липаев – прим.ред.). Я с ним знаком: наши пути пересекались в период моей работы в Берлине, где я был советником-посланником нашего посольства, а он – генконсулом во Франкфурте-на-Майне. Мы взаимодействовали на протяжении нескольких лет.

Он не нуждается в моих советах, но я пожелал бы ему делать упор на сохранение позитивных моментов и вести дело к тому, чтобы то, что мешает отношениям, поскорее бы уходило в сторону.