Насколько эстонская экономика сегодня зависима от России?

Флаг Эстонии. Фото: Mihkel Maripuu

Банк Эстонии подсчитал, какова степень зависимости экономики Эстонии от России.

Согласно анализу Каспара Оя, экономиста Банка Эстонии и экономического советника президента Алара Кариса, экспорт на российский рынок составляет около двух процентов валового внутреннего продукта (ВВП) Эстонии.

Это с учетом международных цепочек ценности, то есть как прямого экспорта в Россию, так и того факта, что в Эстонии производят промежуточные продукты, из которых, в свою очередь, в других странах производят продукты, экспортируемые в Россию, пояснил Оя в блоге Банка Эстонии.

Хотя влияние варьируется от одного сектора деятельности к другому, оно по-прежнему относительно невелико для экономики в целом. «Открытость экономики Эстонии для России — одна из самых высоких среди развитых стран, потому что Россия — наш сосед, и поэтому торговые связи здесь теснее, чем во многих других странах. При этом доля России в нашей экономике со временем снижалась», — отметил экономист.

В своем анализе Оя ограничился только влиянием России как экспортного рынка на Эстонию, исключив другие влияния, такие как иностранные инвестиции и роль импортируемых из России товаров в цепочке ценности. «Таким образом, экономические отношения, безусловно, затронут большую часть экономики, чем рассмотрено в анализе», - подчеркнул он.

По словам Оя, сегодня доля России в экспорте товаров и услуг меньше, чем в 2014 году, исходя из платежного баланса и данных так называемой статистики внешней торговли, которые также включает товары иностранного происхождения, экспортируемые через Эстонию, что расширяет их товарооборот, но мало влияет на Эстонию.

«На самом деле кризисы обычно приводили к снижению доли России на экспортных рынках. С одной стороны, события 2014 г. сопровождались снижением покупательной способности России, а с другой стороны, углубилась экономическая неопределенность, связанная с Россией. Оба фактора снижают привлекательность России как экспортного рынка», — пояснил он.

Оя подчеркнул, что роль России в экспорте Эстонии нельзя измерять только прямым экспортом из Эстонии в Россию. «Во-первых, не вся экспортируемая ценность поступает из Эстонии, потому что для экспортной продукции использовались импортные товары. Этот фактор снижает влияние России. С другой стороны, некоторые эстонские товары попадают в Россию через другие страны, и это увеличивает влияние России. Чтобы учесть оба этих фактора, стоит проанализировать международные цепочки ценности, обзор которых был составлен, например, ОЭСР и ВТО».

Оя использует базу данных «Торговля добавленной стоимостью» (TiVA) ОЭСР, которая основана на таблицах ОЭСР и Всемирной торговой организацией. «Самый свежий выпуск данных 2021 года содержит данные 2018 года. Стоит относиться с осторожностью, потому что последняя опубликованная таблица «ввод-вывод» от Эстонии датируется 2015 годом. В базе данных мировых таблиц «ввод-вывод» самая свежая таблица датируется 2014 годом», — пояснил экономист.

Из анализа Оя становится ясно, что российский спрос оказывает наибольшее влияние на транспортную деятельность в Эстонии. Наибольшее влияние оказывается в секторе воздушного транспорта, но следует учитывать, что этот сектор получил государственную помощь, и поэтому добавленная стоимость в этой сфере  деятельности не отражает реальную заработную плату или потоки доходов от капитала. По этим причинам доля добавленной стоимости, связанная с Россией, может неправильно отражать роль России в развитии сектора.

Наиболее открытой для России являются сферы электроники и фармацевтической промышленности. «В случае с электронной промышленностью роль, вероятно, сыграет экспорт мобильных устройств в Россию через страны Северной Европы. Российский рынок, скорее всего, будет замещающим в этом секторе», — говорит Оя.

По его словам, аналогичные расчеты можно сделать и для других стран мира. «Кипр наиболее тесно связан с Россией через международные цепочки ценности. Из стран ОЭСР Эстония, Латвия и Финляндия наиболее открыты для России через цепочки ценности, но эта открытость по-прежнему составляет около 2 процентов от ВВП Эстонии и Латвии, это не очень много», — заключил Оя.