Алар Карис - Rus.Postimees: эта война - не вина русских или украинцев, тем более, русских, которые живут здесь

Президент Алар Карис говорит, что все жители Эстонии должны чувствовать себя в безопасности, вне зависимости от национальности и цвета паспорта. Фото: Sander Ilvest

• Алар Карис сейчас считает главным общение с людьми и разъяснение позиций
• Украинские учителя-беженцы могут помочь в обучении приехавших в Эстонию детей
• Президент не видит проблемы во встрече с Путиным, но пока не видит причины

Президент Эстонии Алар Карис сказал в интервью Rus.Postimees после посещения Таллиннской Ляэнемереской гимназии, что снять напряженность в обществе можно, общаясь с людьми и объясняя им, что все живущие в Эстонии могут чувствовать себя в безопасности вне зависимости от национальности и цвета паспорта. Войны начинают политики, — узкий круг политиков  — а страдают от войн простые люди. И нужно постараться облегчить их страдания, а не использовать ситуацию в своих целях.

- Чувствуете ли вы межнациональную напряженность?

- Эта напряженность, конечно, есть, и мы должны смотреть, чтобы она не усугублялась в нынешней ситуации. В этом есть и моя роль: я стараюсь разговаривать с людьми и делиться теми знаниями, которые у меня есть. И мои визиты в школы предназначены для того, чтобы объяснить, что я думаю, поделиться фоновой информацией. Конечно, количество беженцев увеличивается, и эта напряженность неизбежно будет расти. И, возможно, даже не между людьми разных национальностей, а внутри самого народа, если мы не сможем организовать нормально их прием.

- Есть и другая сторона: сейчас люди начинают спрашивать, почему государство в течение многих лет не могло решить определенные вопросы, а для беженцев решения находятся мгновенно: виды на жительство в течение нескольких дней, социальная защита, рабочие места. Эту напряженность как снимать?

- Все эти решения являются временными. Но это может помочь обратить внимание на то, что у нас, возможно, не было сделано до сих пор. С помощью этого мы сможем решить собственные накопившиеся проблемы: посмотрим им в лицо. С одной стороны, есть то, что нужно решать сразу и быстро предлагать людям помощь. С другой стороны, есть возможность разобраться, как лучше решать проблемы тех, кто живет здесь давно.

- Но как сейчас объяснить людям, что проблемы беженцев намного острее и важнее, чем тех, у кого есть трудности, но они хотя бы могут жить у себя дома?

- Конечно, своя проблема ближе и острее. Но сейчас едут тысячи и тысячи людей, которым мы должны быстро помочь. Мы не можем оставить их на улице. Параллельно нужно смотреть, чтобы удержать на плаву рынок труда. Все это очень новые проблемы, которыми нужно заниматься.

- На прошлой неделе министр юстиции Марис Лаури побывала в Нарве и местные жители говорили, что не чувствуют себя в безопасности: дома все понятно, но люди боятся отпускать детей в Таллинн, где они, возможно, могут подвергнуться нападениям за русский язык. Как объяснить, что бояться нечего и если мы сами не будем нагнетать, то напряженность не будет усугубляться?

- Тут большого выбора возможностей нет, нужно просто говорить. Привлекать молодых людей, которые, возможно, находятся в другом информационном пространстве. Говорилось о российских и белорусских студентах в Тартуском университете: возможно, и они могли бы многое объяснить. Но другой возможности тут нет, кроме как говорить и объяснять, уменьшать какие-то страхи: никто в Эстонии, вне зависимости от национальности или цвета паспорта не должен ничего бояться. Те, кто сейчас живут в Эстонии, могут чувствовать себя в полной безопасности.

- А как объяснить другой стороне, что нужно избегать крепких слов и  фильтровать то, что они говорят?

- Такое происходит везде. Всегда найдутся люди, которые попытаются использовать напряженность в своих или чьих-то еще интересах. Я считаю, что нужно оставаться в рамках вежливости. Нет никаких причин на то, чтобы кого-то оскорблять или обзывать только потому, что человек принадлежит к какой-то национальности. И эта война - не вина русских, украинцев, а уж тем более, русских, которые живут здесь. Эта война — вина политиков, очень узкого круга политиков. А кто страдает? Страдают обычные люди.

- Поговорим о школе. Уже понятно, что многие украинские дети останутся здесь надолго. Министерство образования сказало, что будет направлять украинцев в эстоноязычные школы. Но насколько это разумно в отношении детей, которые за свою жизнь не слышали ни одного эстонского слова? Как вы сами считаете, какой вариант лучше: создавать классы в эстонских школах, отправлять детей в русскоязычные школы или уже сейчас думать об открытии отдельной украинской школы?

- Это изначально политическое решение, которым должны заниматься специалисты…

- А вы — преподаватель и бывший ректор…

- ...конечно, я — преподаватель и бывший ректор, но, скажу еще раз, это политическое решение, — вопрос политики образования, а не чистой политики — найти лучшее решение. Во многом это зависит от того, чего хотят родители. И во многом это зависит от того, как долго этот ужас в Украине будет продолжаться. Если людям придется остаться здесь надолго, то разумно подумать о том, чтобы было что-то на украинском языке. Очень многое зависит от того, сколько лет ребенку. Я жил за границей, и мои дети пять или шесть лет росли в другой стране. Моя дочь пошла в школу в Голландии и особых проблем в итоге не возникло: за полгода она освоила язык — тут даже делать ничего не пришлось, все произошло естественным образом. Мы это видим и здесь. Был клип, в котором показывали маленькую украинскую девочку, которая уже может говорить на эстонском какие-то слова, понимает, когда единственное число, когда множественное. Конечно, сейчас очень сложно рассуждать и давать какие-то оценки. Мы должны также посмотреть на возможности наших школ. Нельзя отправлять детей туда, где нет возможности их учить.

- Вы высказали интересную мысль, которая пока еще не звучала: среди беженцев есть и украинские учителя, которые сейчас могли бы получить работу и помочь в обучении детей.

- Да. И статистика говорит, что украинцы — очень образованный народ. Нужно создать базы данных и понять, кто у нас есть и что мы можем сделать. Могут они учить только украинских детей или есть возможность дать им работу и в других учебных заведениях.

- До войны вы говорили, что если будет конкретная тема, вы готовы встречаться с руководством России. Сейчас вы к этому готовы?

- Встретиться с кем?

- С Путиным.

- Я не вижу сейчас причин. Думаю, что моя встреча с ним ничего бы не изменила. Если есть конкретный вопрос, я не вижу никаких проблем, чтобы встретиться с Путиным, но на это должна иметься весомая причина. И не только причина: от встречи должен быть какой-то результат, какое-то влияние. Сейчас наша встреча, если бы она произошла, не имела бы никакого значения.

- Например, для защиты Эстонии. Все боятся, что мы можем быть следующими.

- Я не боюсь. Если Путин хочет что-то испытать на прочность, то он будет тестировать НАТО и весь мир. И это уже не вопрос Эстонии.