/nginx/o/2022/03/24/14444039t1h502c.jpg)
В Мелитополе российские военные борются с украинцами, которые не хотят превращаться в россиян, рассказали Би-би-си местные жители. В захваченном в первые же дни войны городе часть жителей сотрудничает с новой властью, а часть ждет, когда их освободят вооруженные силы Украины.
Днем во вторник сотрудники комендатуры города Мелитополя, захваченного российскими военными 1 марта, собрали в ДК имени Шевченко всех старших по домам и предложили сообщать силовикам о том, «где живут фашисты».
Под фашистами, рассказал Би-би-си один из жителей Мелитополя, подразумеваются все, кто не согласен, что Мелитополь - это Россия, все, кто хранит или демонстрирует флаг или герб Украины, и все, кто считает легитимными украинские власти.
На вопрос Би-би-си, кто сейчас работает в комендатуре города, наш собеседник отвечает: «Там непонятно. По факту все не русские. - То есть местные? - Нет. (...) Кадыровцы или хрен его знает кто. Но на русских очень мало похожи».
В Мелитополь, столицу украинской черешни, российские танки въехали 25 февраля. Именно в этот город вошли чеченские подразделения, утверждают очевидцы.
/nginx/o/2022/03/24/14444023t1h214c.jpg)
Поначалу местные жители митинговали против вторжения каждый день. В городе, где спущены все украинские флаги и подняты российские, нет бензина и наличных, 40-летняя Ирина Безуглова ходила на все акции в поддержку Украины.
«Оружие вывезли из города 24 февраля, - рассказывает она. - Всех оставили безоружными. Мужики ждали команду к обороне. Но всем раздали трудовые и отправили по домам. Может, так и правильно было, но это как отдать маньяку на растерзание».
Первое время, по словам собеседников Би-би-си, безоружные мелитопольцы тормозили машины с российскими военными и разворачивали их. «Они тогда стреляли, но возле ног. Потом появились активисты-организаторы, объяснили, что надо снимать много видео, зигов не трогать и машины не тормозить», - рассказывает Би-би-си Безуглова. «Зигами», «зетовцами» и «орками» в Мелитополе называют военных из России.
«Мы ходили и протестовали каждый день. Ребята [постепенно] отсеялись, но я ходила. Нас не трогали тогда на улицах. Но потом оказалось, что тягали, задержанных били сильно и заставляли подписывать документы. И никто ничего не говорил. А после того как взяли организаторов, нас уже в открытую стали щемить и забирать на перевоспитание».
По словам 30-летней Анны Ким, особенно много людей вышло на улицу 11 марта, после того, как российские военные похитили местного мэра Ивана Федорова. 16 марта украинским властям удалось договориться о его освобождении в обмен на девятерых российских пленных.
Переломным в истории мелитопольского сопротивления стал митинг 14 марта. Тогда, рассказывают участники акции, на главную площадь города привезли много бронетехники, ее оцепили «больше ста военных», а по периметру расставили снайперов. Но активисты «все равно туда просочились». В центре площади их оказалось не больше 20 человек.
«Военные нас не били, ну, они нас тягали, - вспоминает Безуглова. - Забрали у нас паспорта, сказали, это теперь не документы, а вообще бумажки. Наши начали кричать, мол, верните паспорт - мы уйдем. Одного из наших мужиков забрали, но он такой проукраинский патриот, его придется бить сильно и долго».
Безуглова рассказывает о девушке и юноше лет 17-ти. На плечах молодого человека был желто-синий флаг. «Военные ему говорят, мол, пошел вон отсюда, - вспоминает собеседница Би-би-си. - Он говорит, почему? Это моя земля. Они говорят - это Россия. Он начал кричать "Слава Украине!" Его начали бить, тянуть, сорвали флаг - я накрутила его на себя».
«Его девушка стояла и плакала, а на нее замахивались прикладами и орали: "Уйдешь ты отсюда или нет?!" Я вступилась, говорю, отпускайте пацана, ну вы чего, он же ребенок».
Молодого человека вытянули из машины, «начали что-то говорить в духе, чтобы больше не появлялся, а он их <...> послал». «Они ему всадили в живот и опять утащили в машину. Я полезла за ним в машину, кричу, что берите тогда и меня», - рассказывает Безуглова.
«Внутри развязала парню глаза, руки, спросила, сильно ли били. Говорит, пока живой. Я его начала уговаривать выйти, сказать, что больше не пойдет митинговать, говорю, ну ради меня, ну что тебе стоит. Он вышел, и они его отпустили. А потом военные ко мне заходят: "Ну что, ты за них сюда полезла, а они все разбежались". Я говорю: да мне все равно».
Раз десять военные заходили к Ирине в машину: «Рассказывали, куда они меня вывезут, что они со мной сделают, а у меня состояние - ну просто все равно, <...>, я в своем городе ничего сделать, что ли, не могу? Я только за собаку свою боялась. В итоге они меня сами попросили вылезти из этой машины. Я им говорю, везите куда хотите, снимать флаг не буду». Безуглова так и ушла во флаге.
/nginx/o/2022/03/24/14444024t1hc7d8.jpg)
На следующий день Безуглова и другие активисты пошли на акцию к Братскому кладбищу. Оттуда, как она рассказывает, ее забрали во второй раз - посадили в невысокую машину с бойницами для автоматов.
«Я начала кричать, чтобы других туда не сажали, пыталась выпихнуть ногами того, кто тащил туда людей… Он меня ударил прикладом, поволок по машине, пристегнул наручниками. Мужика рядом тоже стали бить… Один был в черных очках - я еще подумала, что он шпион, - а он поворачивается, а у него зубов нет и половина лица отметелена…»
Пока митинговавших везли из города, они выбросили телефоны через отверстия бойниц. Машина остановилась в 50 километрах от Мелитополя, и людей выпустили в поле. Там Безуглова увидела, как выглядят пригороды: «Ну просто все разбито, разрушено, разворовано, везде эти солдатские пайки, срач полнейший, техника без конца ездит, просто ад…»
/nginx/o/2022/03/24/14444025t1he944.jpg)
В поле мелитопольцев не били. Просто выпустили, и домой они шли пешком. Безуглова говорит, что ей даже флаг вернули, которым она «из окна махала и оттуда же фак им показывала».
По поводу среднего пальца Ирина добавляет: «Ну, это уже истерическое. Это просто невозможно. У нас тут много людей, которые свою позицию прятать не собираются. Понятно, что мы ничего тут не сделаем с голыми руками. Город безоружный, всех пацанов поуводили на Запорожье, милиции нету, все административные здания разбиты, военные во всех домах сидят, окна заложены кирпичами. Постоянно под дулом пулемета ходим - на рынке торговать разрешили, только сбоку военный с видеокамерой и автоматом».
Подавляющее большинство военных в Мелитополе - из Чечни, считают пять собеседников Би-би-си. «Их просто колоссальное количество», - утверждает Ким, добавляя, что ведут себя чеченские военные «очень агрессивно, на контакт с местными не идут».
Другая волонтерка в разговоре с Би-би-си, наоборот, отметила, что чеченцы «вежливее и обходительнее» солдат ВСУ: «Наши и матом могут, и вообще… А эти такие галантные. Говорили нам, что пришли нас спасать и прочие слова, которые в новостях на "Первом канале" говорят».
Российские солдаты из других регионов на предложения мелитопольцев вернуться домой обычно отвечают: «Да мы уже дома» или «Мы уже в России». Хотя бывали случаи, по словам Ким, когда некоторые признавались, что «ждут только лишь приказа вернуться обратно, потому что им уже это надоело».
Сейчас в Мелитополе, по словам собеседников Би-би-си, митинговать невозможно. Активисты если и решаются выйти на улицу, то максимум вдвоем - «и то вокруг нас в парке ходят военные, приглядывают». «Наверное, мы как люди в Москве теперь себя чувствуем», - вздыхает Безуглова.
«Российские военные вычисляют уже наперед, где мы можем собраться - и уже там огромное количество военных. Территория оцеплена везде, где можно было хотя бы более-менее какой-то толпой собраться», - описывает ситуацию с протестами Анна Ким.
/nginx/o/2022/03/24/14444026t1h69f7.jpg)
Мелитопольцы, по словам местного жителя, графического дизайнера Дмитрия, уже планируют собирать виртуальные проукраинские митинги в «Зуме», раз у них нет возможности выходить на улицы.
«Если речь идет о митингующих украинцах, то сейчас военные очень прямо борзеют, внаглую людей крадут», - утверждает Дмитрий. На время пропадают журналисты, активисты, предприниматели, пожарные и участковые.
«У нас тут двое протестующих пропали, так военные нам говорят - они у нас, но все в порядке, мы их не насилуем. А мы отвечаем - а что, должны были? Но нам дали с ними поговорить, ребята живы вроде, - рассказывает Ирина. - Не знаю, как мы это все выдержим, оккупация во всей красе».
Кого-то забирают с митингов, кого-то зовут на личную беседу, к кому-то приходят по ночам с оружием, перечисляет Безуглова. По ее словам, цель всех бесед - запугать и перевоспитать: «Всем объясняют главное - что тут теперь Россия и что высовываться нельзя».
Собеседники Би-би-си рассказывают, что на улицах задерживают молодых людей с татуировкой тризуба - герба Украины. «У нас таких ребят много, - подтверждает Безуглова. - Военные им говорят, что это свастика. Потом мешки на голову, бьют по почкам, печени. Люди подписывают какие-то документы, пустые листы. И многие потеряли надежду».
Многие после допросов и разговоров согласились сотрудничать с российскими военными, говорят мужчины-мелитопольцы: молодые люди, служившие в силовых структурах Украины, с семьями и домами в Мелитополе, не видят для себя другого выхода.
18 марта пророссийские телеграм-каналы распространили видео, на котором, по их утверждениям, «обычный паренек из Мелитополя рассказывает, как информационные спецподразделения ВСУ промыли ему мозги и провоцировали местное население выходить на акции протеста за деньги». Запись типична для жанра «извинений на камеру», который популярен среди силовиков Чечни.
«Я за то время, пока здесь посидел, просто понял простые вещи. Вот эти митинги, которые проводились, нас просто тупо кинули. Людей кинули на улицы без какой-либо организации. То, что там рассказывают по новостям, что тут орки, что российские военные пришли людей убивать, это все бред. Я понял, что сюда русские войска - они с нацистами пришли воевать, а не с мирными жителями. А на митингах участникам платили от 300 до 500 гривен», - говорит на записи 25-летний мелитополец.
Волонтеры опознали на видео одного из своих активистов. Андрей пропал за несколько дней до появления видео и не выходил на связь.
Местные жители подозревают, что к похищениям представителей украинских властей и активистов может быть причастна «новая коллаборационистская власть в городе». По мнению Анны, коллаборанты - это местные депутаты из пророссийской партии «Оппозиционный блок», одного из многих ответвлений «Партии регионов» Виктора Януковича, сформировавшихся после его побега из страны в 2014 году.
«Эта партия в нашем городе сейчас узурпировала власть. И.о. мэра, его заместители, даже некоторые объекты ЖКХ, в частности, водоканал, уже находятся под властью представителей "Оппозиционного блока"», - рассказывает она.
Так, по ее словам, владелец местного телеканала - мелитопольский депутат от «Оппозиционного блока» - добровольно отдал его частоты под вещание российского ТВ.
О том, что в городе теперь транслируют только госканалы России, Безуглова узнала, услышав по телевизору песню «Когда мы дойдем до Львова, не спрашивайте, за что».
«На следующий день какой-то <...> там в микрофон пел и предлагал раздавить полбутылки за победу… - вспоминает она. - Если бы не было интернета, то просто кажется, что ты в аду».
Безуглова - бухгалтер. Она работала в пекарне, на заводе «Металлист», в Таврической литейной компании (ТАЛКО). Как и другие собеседники Би-би-си (свадебный дизайнер, маркетолог, программист), она не верила в приближавшуюся войну и уезжать не собиралась. Но жить в Мелитополе ей становится с каждым днем страшнее.
Знакомые из Москвы пишут ей, что для таких, как она, не замолчавших о своих взглядах на вторжение, якобы готовят фильтрационные лагеря. Новости по телевизору в Мелитополе теперь только те, что рассказывают российские каналы, - и там тоже говорят о чистках.
«Есть небольшое количество людей, которые считают, что Мелитополь теперь останется "серой зоной", поэтому они уже сейчас думают, как отсюда выбраться», - говорит дизайнер Дмитрий.
Несколько дней назад в городе появились «предприимчивые люди», которые за 350-500 евро предлагают уехать на их машинах окольными путями в сторону Запорожья. «Но доезжают далеко не все, много кто исчезает без вести, некоторые возвращаются неполным составом обратно на обстрелянных машинах. У моего друга так исчезли родственники, уже три дня с ними нет связи», - рассказывает Ким.
У Безугловой в городе взрослые дети и много домашних животных, цена даже в 250 евро с человека для них слишком высока. «Они уедут, когда это будет доступно и безопасно. А я сама никуда не поеду. Моя прабабка [в свое время] спалила мельницы и уничтожила скот, сожгла все дома и осталась в хибарке, чтоб не раскулачили, но не бросила свою землю».
В первые дни войны мелитопольцы организовали в местном Дворце культуры имени Шевченко волонтерский штаб. Оттуда осуществлялась координация волонтерской помощи по городу, горожане могли бесплатно получить еду, необходимые лекарства, одежду.
Но, как говорит горожанка Анна Ким, вошедшие в город российские войска захватили здание Дворца культуры, волонтеров оттуда выгнали, а всю собранную ими гуманитарную помощь заблокировали.
«Все эти ресурсы арестовали, даже личные вещи волонтеров, которые там сидели», - рассказала Ким в разговоре с Би-би-си. Но несколько дней назад волонтеров все же пустили в здание, чтобы те разобрали по пунктам помощи хранившиеся там вещи.
Пункты помощи бедным горожанам не спасли Мелитополь от мародерства. Ким говорит, что магазины начали грабить уже ночью 26 февраля, после первого же дня обстрелов. И девушка уверена, что это не были хаотичные набеги местных жителей на продуктовые.
«В одно и то же время заехали на машинах люди, которые знали, что они делают. Вскрывали магазины, супермаркеты, даже некоторые магазины одежды. Да, безусловно, очень большие массы населения поддались этому соблазну - потом уже, в течение дня. Но изначально были люди, которые целенаправленно этим занимались с самого раннего утра», - вспоминает Анна день 27 февраля.
По рассказам другого волонтера, с утра того дня в городе орудовали целые шайки местных жителей - «бедные, алкоголики, бывшие зеки». «Они быстро собрались в группы и, например, прямо у меня во дворе вскрывали продуктовый и с счастливыми лицами выносили оттуда алкашку. И не просто вскрывали, чтобы еду взять, а окна били, полки ломали, крушили все».
Та же волонтерка видела, как люди в форме не препятствовали мародерству, но пытались организовать толпу, «чтобы люди друг друга не подавили, стояли на входе, пускали местных внутрь по очереди».
В городе много людей привезенных, начинаешь с ними говорить - они даже районов не знают, утверждает Безуглова, комментируя такие рассказы.
Чтобы бороться с мародерством, жители Мелитополя сформировали «отряды охраны правопорядка» - защищали магазины от грабителей, пытались ловить мародеров самостоятельно. Около 300 человек патрулировали город ночью - и охранники из ЧОПов, и обычные мужчины.
Если они ловили мародеров, то привязывали их скотчем к дереву или столбу, кого в штанах, кого без штанов, фотографировали и оставляли на холоде, рассказывают волонтеры. Наказанных приходили отвязывать товарищи.
Еще местные объявляли акцию «Верни награбленное» - и некоторые мародеры откликнулись, принесли на пункты сбора ворованную технику и продукты.
Сейчас мародерства прекратились, но и «охрана правопорядка» больше не может продолжать патрулировать город, ее работу прекратили российские военные. По словам дизайнера Дмитрия, всех, кто находится на улице после наступления комендантского часа (шести часов вечера), обыскивают, отбирают телефоны с сим-картами и задерживают.
Продукты и топливо в городе есть, но мало и стоят они дорого. Бензин - по 50 гривен за литр, яйца продают за 50 гривен, а макароны - за 70 вместо привычных 15. Налички в банкоматах нету, на прошлой неделе получали через ломбарды, но и там она кончилась.
«В общем, у нас тут такой ужасный Советский Союз, кто в нем был - тот поймет», - подытоживает бухгалтер Безуглова.
--
В условиях войны Би-би-си не может оперативно и независимо подтвердить свидетельства людей, изложенные в статье. Российское министерство обороны не сообщало и не подтверждало фактов, связанных с поведением российских военных и порядков, установленных ими, в Мелитополе.
/nginx/o/2019/10/16/12659746t1hee98.png)