Без нее мы становимся недочеловеками

Елена Скульская. Фото: Tairo Lutter/Postimees

Известный московский кинокритик Антон Долин в интервью деликатным и интеллигентным ведущим передачи Кофе+ Елене Соломиной и Андрею Титову высказал несколько дней назад ряд соображений, касающихся русской культуры, которые вызвали во мне крайнюю степень недоумения и заставили усомниться в знакомстве Антона Долина с предметом разговора.

Среди прочего, Антон Долин заявил, что якобы в советских школах все без исключения учителя настаивали на том, что Чацкий – хороший, а окружающие его люди – плохие. И иные точки зрения были запрещены. Хотя на самом деле, – подчеркнул Долин, – «Горе от ума» можно понять и так: какой-то идиот разрушил и свою жизнь, и жизнь любимой девушки…

Так вот: сказанное Долиным является чистейшей ложью! В школьную программу и в советское и в постсоветское время входила статья Ивана Гончарова «Мильон терзаний», где, пользуясь термином Долина, Чацкий - хороший, но входило и письмо Пушкина А. Бестужеву, где, в частности, говорится: «Теперь вопрос. В комедии «Горе от ума» кто умное действующее лицо? ответ: Грибоедов... Первый признак умного человека — с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому подоб.».

И письмо П. Вяземскому цитировалось: «Читал я Чацкого — много ума и смешного в стихах, но во всей комедии ни плана, ни мысли главной, ни истины. Чацкий совсем не умный человек — но Грибоедов очень умён». А школьникам велено было самим решать – хороший Чацкий или плохой, умный или глупый. На всех филфаках на вступительных экзаменах бела тема: «Умен ли Чацкий?»

Антон Долин, вероятно полагает, что залетел в дремучую провинцию, где никто и понятия не имеет о русской классике. Так, он сообщил ведущим, что «Три сестры» Чехова набиты до отказа философствующими русскими офицерами, а потому естественно от произведения этого сейчас уместно отказаться. При этом Долину не приходит в голову, что главного офицера, подполковника Вершинина – слабого, безвольного, не пившего с утра чаю и чаю не получающего, голодного подкаблучника безумной жены как раз и хорошо было бы вывести на сцену и показать бессилие российского офицерства. Уместны в такой разоблачительной постановке были бы и застреленный на дуэли незадачливый и нелепый поручик Тузенбах, и злобный штабс-капитан Соленый – фигура попросту сатирическая. Вот вам и российские военные – полюбуйтесь!

За несколько минут было сказано столько нелепостей, что и перечислить трудно. Российская, мол, власть всегда пользовалась деятелями культуры для своего продвижения и процветания. Сталин пользовался.

Кого же интересно из выдающихся деятелей культуры использовал Сталин? Осипа Мандельштама, который умер от голода и вшей в лагере? Варлама Шаламова, почти всю жизнь в лагерях проведшего? Марину Цветаеву, повесившуюся в Елабуге? Анну Ахматову, чьего сына держали в тюрьме? Булгакова, чьи пьесы снимали одну за другой из репертуара? Расстрелянного Бабеля? Сталин планомерно, сознательно и последовательно уничтожал весь цвет российской культуры, а те, кем он «пользовался», к культуре отношения не имели. Потому что издревле известно, что талант уходит от того, кто готов его продать.

Антон Долин сказал, что российская культура всегда была религией и идеологией русского человека. Но даже если и не спорить с этим до детскости наивным утверждением, то чему же, интересно, учила эта религия? Разве не «...чувства добрые я лирой пробуждал»? Разве не «Мне на плечи бросается век- волкодав, / Но не волк я по крови своей...»? Разве не «Только с горем я чувствую солидарность»? Или Антон Долин знаком с какой-то другой русской культурой, которая оправдывает насильственную мировую гармонию, возведенную на «слезинке ребенка».

В заключение Долин пообещал, что русская культура, посидев на паузе, станет только лучше. Действительно: ампутация головы – идеальное средство от перхоти!

Но сейчас не до шуток. Постановка культуры на паузу есть введение ее в искусственную кому, то есть сознательное отключение мозга. Нашего мозга. Ибо без культуры мы все – без любой культуры – русской ли, эстонской ли, украинской, немецкой, французской, любой – становимся недочеловеками.