/nginx/o/2022/04/20/14496052t1ha723.jpg)
- Местный соискатель работы часто слишком разборчив
- Военные беженцы не чураются никакой работы
- Постоянно не хватает именно мужских рабочих рук
Военные беженцы становятся большим подспорьем как рабочая сила, утверждают и овощеводы, и фермеры: предлагаемую работу рвутся делать 13–15-летние дети, не говоря уж об их родителях, бабушках и дедушках, и их не пугают даже самые обычные работы вроде уборки, пишет Postimees.
Райво Кюласепп, глава предприятия Grüne Fee Eesti AS, которое работает в Луунья Тартуского уезда, рассказал, что фирма провела первые собеседования с украинскими военными беженцами и подписала трудовые договоры с тремя из них. Он признает, что наем украинцев на работу – хорошая дополнительная возможность для предпринимателей. Его фирма продолжает считать приоритетом в производстве и маркетинге именно внутренний рынок и в вопросах рабочей силы тоже справляется местными ресурсами.
У Кюласеппа есть опыт: соискатели родом из Эстонии на рынке труда очень разборчивы. При этом места трудоустройства меняют очень часто. И сейчас он скорее рад тому, что у предприятия появилась новая возможность, украинцы. Кроме того, теперь один из крупнейших в Эстонии производителей свежих огурцов и зелени имеет опыт найма иностранной рабочей силы. Опыт пока еще очень новый и небольшой, потому что три женщины, бежавшие от войны в Украине к ранее жившим здесь родственникам, работают в огуречных теплицах лишь первые дни.
«Опыт еще свежий, но, судя по собеседованию, казалось, людей наше предложение мотивировало, чтобы поддерживать свое прожитье здесь, выполняя предлагаемую нами работу», – сказал Кюласепп.
Два часа – и работа не пошла
Правда, у него уже есть опыт приема на работу украинской военной беженки, которая пришла и, поработав пару часов, призналась, что такая работа ей все-таки не подходит. Но это и понятно, говорит бизнесмен, ведь почти 60 процентов женщин, приехавших сейчас в Эстонию из Украины, имеют высшее образование и едут в основном из крупных городов, где раньше такой работой не занимались.
Кюласепп подтвердил, что условия труда в AS Grüne Fee абсолютно одинаковы для всех, различий между работниками здесь не делают, и будущее, вероятно, покажет, задержатся ли на работе те три женщины, которые недавно приступили. «Поскольку наше предприятие работает круглый год, с ними сразу же заключили долгосрочный договор», – уточнил Кюласепп. Он добавил, что среди этих новичков мать с совершеннолетним ребенком и цветущая женщина среднего возраста. Их задача заключается в том, чтобы выполнять все работы, необходимые в теплице, от возни с растениями до упаковки готовой продукции.
Организация работы в фирме скорее двуязычная, тут общаются как на эстонском, так и на русском, с языком проблем нет. Кюласепп объяснил, что cообщество в этом регионе Эстонии в основном говорит по-русски: «Эстонский язык почему-то не стал родным даже для тех, кто здесь родился».
Поскольку фронт работ фирмы Grüne Feel охватывает шесть гектаров стеклянных теплиц, Кюласепп считает, что при наличии доброй воли и достаточной мотивации у всех сотрудников предприятия существуют возможности для развития, и не только от одной теплицы к другой. «У нас есть люди, которые работают по 20 лет и приближаются к пенсионному возрасту. Это может привести к ситуации, создающей новые возможности для других», – отметил он.
Почти 60 процентов женщин, приехавших сейчас в Эстонию из Украины, имеют высшее образование и едут в основном из крупных городов, где раньше такой работой не занимались.
В марте в штате Grüne Fee было 110 человек, а нужно ли предприятию больше, чем первые три завербованных военных беженки, Кюласепп не уточняет. «Сейчас все потребности в рабочей силе удовлетворены, но поинтересоваться всегда можно, ведь завтра ситуация вдруг да изменится», – пояснил он. Что и понятно, возраст сотрудников – от 30 до 70 лет.
Мадис Каху, работавший директором по производству AS Sagro, заявил, что поток украинских военных беженцев в Эстонию улучшает предложение рабочей силы в тех сферах, где есть большая потребность в женской рабочей силе, но не решает проблему рабочей силы там, где нужен мужской труд. Там, где не хватало мужских рук, их не хватает и до сих пор, сказал он по своему многолетнему опыту работы.
«Поскольку в этом году Sagro больше не будет сеять, сажать и выращивать овощи, я не буду работать в Sagro, теперь управляюсь самостоятельно, и у меня по-прежнему будут работать мужчины из местных. Пара женщин в пик сезона приезжает на помощь из Украины, но по предварительной договоренности», – уточнил он.
Национальность не определяет условия труда
Каху, по собственным словам, поставляет в несколько раз меньшие объемы, чем Sagro, и овощи – лишь небольшая часть продукции. «Основные площади под зерном, у нас есть надежные партнеры, для которых мы его и выращиваем», – сказал он. Поскольку вся продукция тут же идет на продажу, потребность в рабочей силе падает. Хотя Каху уверен: если ему снова понадобится больше рабочих рук, то неважно, будет ли на предприятии работать эстонец, русский или украинец: «Работа, которую необходимо выполнять, одинакова для всех. Если она сделана хорошо, то должна быть оплачена независимо от национальности».
Поток украинских военных беженцев в Эстонию улучшает предложение рабочей силы в тех сферах, где есть большая потребность в женской рабочей силе, но не решает проблему рабочей силы там, где нужен мужской труд.
Рауль Пеэтсон, глава предприятия Halinga OÜ, занимающегося полеводством и молочным животноводством в Пярнумаа, отметил, что его фирма уже несколько лет пользуется подмогой украинцев. В его фирме работало от 10 до 14 человек, и мужчин было больше, чем женщин. Теперь, когда началась война, все, кто работал в Halinga OÜ и хотел на время боевых действий привезти сюда свои семьи, смогли это сделать.
А работы есть как раз столько, чтобы предложить ее всем тем, кто приехал и хочет трудиться. И они хотят: у Пеэтсона есть опыт с четырьмя прибывшими семьями украинцев, которые бежали сюда от войны и желают трудиться. «Мы предлагаем им работу как на воздухе, так и в помещении, список дел длинный. Работать рвутся 13-15-летние сыновья, не говоря уже о родителях детей, которые ходят в детский сад», – сказал он и привел пример: молодежь с удовольствием хоть подоконники моет.
«Работа, которую необходимо выполнять, одинакова для всех. Если она сделана хорошо, то должна быть оплачена независимо от национальности».
На фермах очень важны все те работы по благоустройству и уборке, которые приходилось постоянно откладывать из-за более срочных дел. «Для мам с маленькими детьми можно составлять очень гибкий график работы», – пояснил Пеэтсон. Он руководствуется принципом, что человек, который хочет работать, должен иметь такую возможность. Если благодаря помощи украинских военных беженцев на хуторе и в его окрестностях каждый день будет такой же порядок, какой был накануне Дня открытых хуторов, это, по мнению владельца, взаимовыгодно.
В песочнице нет проблем с языком
Пеэтсон также помог военным беженцам найти жилье в общине и получить места в детском саду. И здесь он также отметил обоюдную выгоду. В детском саду возросло уважение к пенсионерам: владеющие русским языком сотрудники и дети, пробывшие в садике несколько дней, уже общаются в песочнице без всяких языковых проблем. Так что, считает Пеэтсон, украинцы хорошо здесь адаптируются, и сейчас, когда надо помогать, эстонцам не стоит беспокоиться о проблемах, которые могут возникнуть в будущем. «Для такой нации, как наша, которая пострадала и получила помощь, большая честь в свою очередь помочь другой нации, спасающейся от войны», – сказал он.
Пеэтсон говорит по-русски, перемежая речь массой украинских выражений. По его словам, такой говор он воспринял, прослужив три года, с 1987-го по 1990-й, на Черноморском флоте, где сослуживцами были украинцы.