Персона недели ⟩ Житель Эстонии, ценящий мир

Жители Эстонии. Фото: Eero Vabamägi/PM/Scanpix Baltics

9 мая в официальном календаре Эстонии – День Европы, но в этот день многие несли цветы к военным памятникам или просто вспоминали погибших и выживших в страшной войне. Несмотря на некоторое количество инцидентов и провокаций, день прошел спокойно. В абсолютном большинстве жители Эстонии показали себя с лучшей стороны – как достойные люди, не поддерживающие военную агрессию и не склонные к гротескному экспонированию и политизации памяти.

Персона недели – житель Эстонии, который ценит мир и говорит на русском языке. Здесь обобщенный внутренний монолог одного из таких жителей, но он хотя бы отчасти знаком многим из нас.

Утро 9 мая прошло самым обыкновенным образом – сварил для своего сына Данилы и жены Вики овсяную кашу, усадил обоих в наш видавший виды «Фольксваген» и отвез одного в школу, а другую на работу. Вика отправляется в очередной недельный цикл – она работает на пассажирском судне неделю через неделю. Сложно, но мы привыкли.

Затем просочился через небольшую пробку, прибыл в контору и уселся за свой компьютер, начав разбирать бумажки да почитывать новости. С новостных порталов на меня глядит Бронзовый солдат, комментарии полиции и гвоздики. Не скажу, что для меня этот памятник святая святых, но определенные чувства вызывает и значение имеет. В это утро я еще не уверен, хочу ли я вечером после работы прийти на Военное кладбище с цветком в руке и будет ли у меня на это время после рабочего дня. Посмотрим.

Память о войне жива

Война, окончившаяся так давно, живет в нас. Начало мая, его сладкий воздух всегда ассоциировался у меня с окончанием этой войны, которой я никогда не видел и о которой имею весьма общее представление. Изредка, подбирая слова и словно отрывая от себя, о войне мне рассказывала бабушка.

Я хорошо помню бабушку Лидию. Она умерла, когда мне было десять лет. 9 мая я непроизвольно вспоминаю ее мягкие черты лица и мелодичный голос, который не огрубел, несмотря на выпавшие на ее долю трудности.

У нас про семейную историю почти никогда не говорили, потому что точно не знали, что и с кем из предков случилось.

Но помню, был разговор о том, как мать и отца Лидии, то есть моих прабабушку и прадедушку, раскулачили где-то в нынешней Брянской области – слишком большим показалось властям наработанное за годы хозяйство. Перед тем как отправиться на север и там погибнуть, мои предки буквально повесили Лидию на шею соседям и в слезах умоляли спасти единственную дочь. Соседи из деревенских бедняков сжалились и в большой неразберихе умудрились удочерить ее.

Когда земля задрожала от гусениц тысяч танков, моей бабушке было всего 16 лет. Так вот когда война началась, бабушку эвакуировали в Сибирь, где определили на оружейный завод. Смены длились порой по 15 часов, еды было мало, но то не голод. Там Лидию заметили и перевели в бюро, где она освоила ценную по тем временам профессию машинистки-стенографистки.

Конечно, она была самым простым советским человеком и вместе со всеми ее окружавшими вносила свой вклад в сокрушение врага.

Там бабушка познакомилась с моим дедом, который был в городе на побывке. И они влюбились, ну или просто, вцепились друг в друга. Каков был шанс, что дед Игорь выживет? Ничтожный. Но у него получилось. Он нашел Лидию после войны. Уже супругами их послали, не спрашивая согласия, в Таллинн, служить при войсковом штабе. Тихо прожили они тут всю жизнь, оставаясь в стороне от политики.

Сохранить отношения

В этом году, и это понятно, 9 мая не могло пройти как обычно. Лет 10 назад, помню, я и сам эту георгиевскую ленту надевал. Было модно, что ли. Без особой подоплеки надевал. Сейчас не тянет больше демонстрировать, хочется просто сохранить память о бабушке и дедушке, которого я не застал – он умер от рака до моего рождения.

В России бывал не раз, там есть родня. Нейтрально относился к тому, что происходило в соседней стране, потому что это не мое дело и мой дом – Эстония. Но в этом году 24 февраля стало просто не по себе. Пожилые мать и отец болезненно реагируют на тему войны в Украине. Как-то пытался с ними просто спокойно обсудить – мол, это же совершенно ясно, что убийству мирных жителей не найти никакого оправдания, Украина имеет право жить и процветать. Происходящее – ужасно. Я не знаю, увижу ли я еще когда-нибудь своих родных из России.

Дома мы теперь не говорим об Украине. Мы предпочитаем сохранять отношения. Но это молчание, скажу честно, гложет изнутри. Я не знаю, как бабушка восприняла бы войну в Украине, выразила бы она свое мнение или тоже промолчала. Я не слышал, чтобы представители военного поколения когда-либо поддерживали войну как таковую – ее ужасы, изничтожающий душу и все человеческое жар, видимо, отпечатываются внутри. Наверное, поэтому в семье так мало и отрывисто об этом говорили.

По зову сердца

Вот уже шесть часов вечера, я заканчиваю работу и собираюсь уходить. В конторе работает секретарь Олеся и начальник Андрес – у нас смешанный коллектив. Прощаюсь, выхожу на парковку и усаживаюсь за руль. Звонит сын и сообщает, что он будет после школы у друга и домой вернется позднее. Я не водил его за ручку к Бронзовому солдату. Не уверен, значат ли что-то для сына памятники. Пусть будет так – молодому человеку уже скоро 17 лет. Но он знает про свою прабабушку и видел ее портретные фотографии.

Пока выруливал с парковки, все думал, где тут неподалеку цветочный магазин. Все-таки надо сходить к Бронзовому солдату. Там много полиции, все в оградах, и наверняка кто-то захочет устроить шоу. В этом году все по-другому и, видимо, как прежде уже никогда не будет. Закон есть закон – у нас теперь 9 мая без символики. Да и бог с ней.

Цветочный магазинчик на углу оказался закрыт. А потом я вспомнил, что к Военному кладбищу не подъехать – улица перекрыта. Оставил автомобиль за километр и отправился к Солдату через старое Александро-Нев­ское кладбище. Там красиво, по дороге встречаются могилы царских офицеров, эстонских довоенных общественных деятелей, поэта Северянина, митрополита Корнилия и еще много кого.

Покидаю одно кладбище и направляюсь на соседнее. Решил просто пройти близ памятника, стараясь не попасть в гущу людей. Посмотрел на него с минуту.

А потом вернулся через старое кладбище в машину и спустя полчаса сел за стол в собственной кухне. День подходит к концу. Созвонился с женой – у нее все хорошо, на пути в Стокгольм, она не спросила про посещение памятника, и я сам забыл ей сказать. Данила вернулся и сразу за компьютер. Завтра у меня много дел.