Алексей Яшин ⟩ Сегрегация губительна - единая эстонская школа нужна всем

Алексей Яшин. Фото: Erakogu

Ухудшение качества образования в русских школах неминуемо скажется на будущем русскоязычной молодежи Эстонии, пишет учитель по программе языкового погружения и член «Ээсти-200» Алексей Яшин.

Впервые я высказался публично на тему единой школы Эстонии на портале русскоязычного Postimees в сентябре 2018 года. С тех пор прошли очередные парламентские выборы, ситуация с русской школой не изменилась, научные сотрудники педагогического института Тартуского университета составили модель Единой школы Эстонии, а в последние месяцы к нам приехало более 10 000 иноязычных военных беженцев в возрасте до 18 лет.

Ученики из Украины станут либо символом объединения русской и эстонской школ, либо пополнят ряды учеников русских школ и продлят ее существование еще на несколько десятилетий. В случае объединения стоит ставить акцент на контакте между учениками с разным родным языком, на языковом погружении, а также на индивидуальной опорной системе ино­язычных учеников в эстонской школе.

Для всего этого нужны крупные инвестиции со стороны государства и решения на разных уровнях управления образованием начиная с министерства и местных самоуправлений и заканчивая директорами школ. Если же украинские дети пойдут в большом количестве в русскую школу, то мы значительно увеличим долю не владеющей эстонским языком молодежи, будущее которой в нашем высшем образовании и на рынке труда более чем туманно.

С момента написания моей статьи четыре года назад сменилось два правительства, в которые входили главные «защитники» русской школы Эстонии – центристы, под четким руководством которых ситуация не улучшается. Заявления Яны Тоом, что эстонский язык следует учить на уроке эстонского языка, а количество этих уроков следует увеличить, фактически не работает. Бывший министр образования Майлис Репс отправила в топку трех муниципальных русских школ столицы 3,3 миллиона евро на проект обучения эстонского языка. В итоге неизвестно, на что конкретно пошли деньги и каковы результаты такого преподавания. Для сравнения – статистически эффективная программа языкового погружения получила от государства по всей Эстонии за 10 лет всего 1 миллион евро.

Поговорим о цифрах. В стратегии развития эстонского языка стоит давнишняя цель, исходя из которой 90% выпускников русской основной школой должно владеть эстонским на уровне B1. В результате работы нынешних политиков и руководителей образования лишь 60% выпускников русских школ осваивают базовый уровень эстонского. Раньше, в 2015 году, ситуация была даже немного лучше – мы были у отметки в 64%. А в Ида-Вирумаа эстонским языком на уровне B1 и вовсе владеют только 50% выпускников. Из результатов теста PISA мы видим, что эстонские школы из года в год находится на верхушке рейтинга стран Организации экономического сотрудничества и развития. Из года в год мы также видим, что русские школы отстают от эстонских примерно на год в навыках чтения и знания естественных наук. Отставание по математике чуть меньше.

Откуда такая разница? Средний возраст учителей в Эстонии растет. По последним данным, он достиг 49 лет. Можем предположить, что в русских школах средний возраст учителей еще больше, так как наши университеты не подготавливают новых педагогов для преподавания на русском. Молодые учителя не задерживаются в образовании из-за большой нагрузки, относительно маленькой зарплаты и некомпетентного руководства. Многие русские школы имеют уйму выговоров от министерства за администрирование образования. Но несмотря на это директора не сменяются, так как только местные политики решают, кто и как долго сидит на месте директора муниципальной школы.

Ситуация с русской школой определяет будущее русскоязычного населения Эстонии. Если в общеобразовательных учреждениях у нас примерно 25% русскоязычных учеников, то в наших университетах лишь 13% русскоязычных студентов на уровне бакалавриата и 5% на уровне магистратуры. По данным мониторинга интеграции, русско­язычные люди зарабатывают примерно на 15% меньше, чем эстонцы. 33% опрошенных русскоязычных утверждают, что им при имеющимся доходе трудно свести концы с концами. Среди эстонцев этот процент значительно меньше – 21%. В итоге в Таллинне растет сегрегация, поскольку русскоязычные покупают больше недвижимости в панельных районах, а эстонцы оттуда, напротив, уезжают. В районные школы собирается все больше русскоязычных детей и круг замыкается.

Решение этой проблемы определенно не в том, чтобы организовать больше уроков эстонского, как утверждают одни политики и даже не в полном переводе русских школ на эстонский, как говорят другие. Решение кроется в золотой середине, то есть в Единой школе Эстонии. Теоретики и практики образовательных наук Тартуского университета говорят, что единая школа должна быть в основном эстоно­язычной, формировать выраженную идентичность и считаться с культурными особенностями каждого ученика.

Если начать переход на систему Единой школы с 1 сентября или после выборов 2023 года, легко представить изменения, которые мы увидим через десять лет. Русской школы в сегодняшнем виде через десять лет не будет, а русскоязычные дети будут учиться в одном здании с эстоноязычными сверстниками. Они смогут выбрать между эстонскими классами и классами языкового погружения. Для детей с особыми потребностями останутся маленькие классы на родном языке с элементами специальной педагогики. В муниципалитетах, где мало или совсем нет эстоноязычных учреждений, следует выстроить сеть школ языкового погружения, где учителя-носители языка будут преподавать на эстонском.

Уже сегодня мы видим значительный прорыв в знании эстонского среди тех, кто учится по методу погружения. По результатам уровневых работ, всего 25% учеников 4-х классов русских школ владеют эстонским на уровне А1. В классах языкового погружения этот процент составляет 75%. В 7-х классах похожая ситуация. На уровне А2 находится 37% учеников русских классов и 72% учеников языкового погружения. Причем уровень знания родного языка значительно не отличается.

С моделью Единой школы Эстонии можно ознакомиться подробнее в документе Тартуского университета, который был написан в рамках проекта RITA-ränne в 2019 году. Ученые описывают подробнее 5 различных вариантов Единой школы в зависимости от демографии и культурного контекста местного самоуправления.

Если задаться вопросом, что станет с преподаванием на русском языке через десять лет, ответ будет простой – оно никуда не исчезнет. Во-первых, Единая школа оставляет возможность учить русский язык на уровне родного уже с начальной школы. Во-вторых, некоторые предметы будут преподаваться на русском через десять, а может, и через двадцать лет. Это зависит от кадровой политики, но ныне действующие учителя точно продолжат преподавать, ведь по программе языкового погружения часть предметов остается на русском до конца основной школы.

Самое главное – оперативно со­здавать условия для контактов между русскоговорящими учениками и эстонцами, поскольку эффективнее всего учить язык на практике и в жизненных ситуациях.

Пока же политики сами создают проблемы и пытаются героически их решить в перспективе выборов. Если мэр Таллинна сообщает журналистам о нехватке педагогов, методик и материалов, тогда как в правительстве сидят его однопартийцы, значит, что-то работает неправильно.