/nginx/o/2022/03/07/14412109t1h16fe.png)
/nginx/o/2022/05/24/14573052t1h85d9.jpg)
Отвечая на запросы, 16 мая в Рийгикогу премьер-министр Кая Каллас сказала: «Начну с того, что, по данным Департамента статистики, по состоянию на 1 января 2022 года, доля эстонцев составляла 85 процентов, и так продолжается уже несколько лет». Postimees решил проверить достоверность этой информации.
По словам представителя Департамента статистики Ханны-Лийсы Рууль, по уточненным данным, по состоянию на 1 января 2022 года население Эстонии составляло 1 331 796 человек, 914 896 из которых – это эстонцы, то есть их доля составляет 68,7 процента.
Коммуникационное бюро правительства прокомментировало, что речь идет об ошибочной оговорке, и в своей речи премьер-министр имела в виду граждан Эстонии. По состоянию на 2022 год доля жителей Эстонии, имеющих гражданство страны, составляет 84,7 процента от всего населения, в предыдущие три года она составляла 84,9 процента, а в 2018 году – 85 процентов.
В понимании международных стандартов Евростата, определяющим национальный идентитет признаками являются гражданство и страна рождения. По закону о переписи населения и жилых помещений, в ходе переписи данные о национальности и гражданстве собираются отдельно, а национальную принадлежность человек определяет сам. Это также означает, что страна происхождения не обязательно определяет идентитет человека, как не делает этого и гражданство. В стратегии развития «Эстония-2035» также есть разница между эстонцами и представителями других национальностей, проживающих в Эстонии, о гражданстве там не говорится. Таким образом, утверждение Каллас о том, что доля эстонцев в стране составляет 85 процентов, как она сама признает, было ошибочным.
Несмотря на то, что на международном уровне национальность часто определяется по гражданству и стране происхождения, в контексте Эстонии есть четкая разница между национальностью и гражданством. В своей речи Каллас исходила из гражданства, чего из ее высказывания было невозможно понять.