Ученый-экономист Хейдо Витсур поделился в интервью Rus.Postimees мыслями о предпочтительных мерах по сдерживанию роста цен, предполагаемом уровне инфляции, угрозе «зеленому повороту» в энергетике и перспективах транзитного сектора.
- Может ли государство прибегать к регулированию цен, и в какой мере оно может это делать, чтобы помочь людям и не погубить экономику?
- Я думаю, что ценовое регулирование – это последняя мера, к которой следовало бы прибегать эстонскому государству. Это приходится делать, когда больше ничего не помогает. Самое очевидное, что можно сделать предстоящей зимой – оказать материальную поддержку людям, чтобы они пережили тяжелые времена.
Однако нужно понимать, что повышение цен и удорожание жизни произошли не по какой-то одной причине. Все началось с пандемии коронавируса. Ей сопутствовали сбои в поставках, в первую очередь, сырья, которые привели к дефициту многих товаров. Важными причинами роста цен были и санкции в связи с переходом на возобновляемую энергию. В нужный момент не у всех государств нашлись возможности для инвестиций в такой переход. В результате совпадения этих факторов, в том числе, закрытия электростанций, ощущалась нехватка электроэнергии.
- Еврокомиссар по энергетике Кадри Симсон говорит, что потребление российских энергоресурсов не вернется к прежним объемам. В связи с этим Еврокомиссия рекомендует странам-членам ЕС и далее снижать налог с оборота, сетевую плату и акцизы. Сработают ли эти меры в военное или послевоенное время?
- Очевидно, что российского газа в прежних объемах не будет, а сжиженный природный газ (СПГ) дороже и не может полностью компенсировать наши потребности. В связи с этим цены будут предстоящей зимой расти. Газ нужен не только для выработки электроэнергии, он также используется в производстве минеральных удобрений. Так что дефицит будет.
Сейчас правительство предпочитает компенсировать удорожание энергии людям, у которых не хватает средств. Трудно определить при этом, кто больше других нуждается в компенсациях. Далеко не всегда в самом тяжелом положении оказываются люди с самыми низкими доходами. Нередко бывает и так, что у людей, получающих солидную зарплату, есть обязательства по лизингу и кредитам. Их бюджеты сбалансированы так, что им бывает без преувеличения трудно выделить на что-то лишние 10 евро.
- Некоторые политики и эксперты говорят, что в конце года в Эстонии могут начаться уличные протесты, если из-за роста цен многие люди перестанут сводить концы с концами...
- Демонстрации никогда не исключены. Но я убежден, что по-настоящему массовых протестов не будет. Я думаю, экономическая ситуация все-таки позволит большинству перетерпеть сложности и найти способ наладить свои дела, не выходя на улицы.
- Банк SEB в своем экономическом обзоре на прошлой неделе указал, что средняя инфляция составит около 13 процентов – самый высокий показатель с середины 1990-х годов. Что будет после 2022 года?
- Я думаю, цены в Эстонии окончательно вышли на плато. Сейчас они выше на 20 процентов, чем были год назад. Рост цен, однако, начался еще летом прошлого года, и годовой показатель инфляции действительно может составить около 13 процентов. Но во втором полугодии нынешнего года разница в годовом измерении будет не так существенна.
- Почему в Эстонии темпы инфляции превышают среднеевропейские едва ли не в 2,5 раза?
- На маленьких рынках экономические колебания отражаются сильнее, чем на больших. Лодке сложнее справиться со штормовой качкой, чем теплоходу. Кроме того, Эстонии очень не хватает конкуренции. Здесь может доминировать несколько продавцов, которым удобно завышать цены. По той же причине нам труднее получать продукцию от производителей по столь же привлекательным ценам, что и на больших рынках. Там есть долговременные стабильные контракты, и колебания цен происходят реже.
- Насколько СПГ-терминал, о строительстве которого на этой неделе рассказал министр экономики Таави Аас, смягчит потенциальные кризисы в энергосекторе?
- Когда Литва построила такой терминал в Клайпеде, это выровняло цены на газ не только в Литве, но и в Эстонии. Точно такой же благотворный эффект можно будет наблюдать, когда такой терминал появится и в Эстонии.
- Кая Каллас на прошлой неделе сказала, что Эстония принимает меры на случай нехватки газа. Это запасы в газохранилище в Литве в объеме 1 тераватт-час, договоры с Латвией и Финляндией, переключение на другие виды топлива. Означает ли это отказ от зеленого поворота?
- Конечно, некоторые из предлагаемых мер вступают в противоречие с целями зеленого поворота. Но у нас есть возможность использовать свое сланцевое масло, которое замещает недостаток газа. На Нарвских электростанциях активно используется древесина. Если ее перенаправить на отопление жилых домов, удалось бы существенно снизить цены на топливо.
- Можно ли сказать, что из-за войны в Украине отказ Эстонии от сланцевой составляющей в энергетике произойдет позднее, чем планировалось?
- Война не может длиться вечно. Я не вижу причин говорить, что из-за нее зеленый поворот в эстонской энергетике откладывается на долгое время. Может быть, он будет отложен на год, на пару лет.
- Министр экономики и инфраструктуры Таави Аас предложил частично компенсировать зарплаты на предприятиях транзитного сектора во избежание сокращений. Возможна ли переориентация этих предприятий?
- Я не представляю, как Казахстан и другие центральноазиатские страны будут возить свои грузы в Эстонию, если этого не позволит Россия. Я думаю, придется создавать новые рабочие места там, где раньше работали эти предприятия. В первую очередь, в Ида-Вирумаа.
