Игорь Калакаускас ⟩ Перенос памятников – это псевдопроблема

Памятник советским воинам, парк Раади в Тарту. Фото: Маргус Ансу

Если слегка развить фразу «политика – искусство возможного», которая приписывается Бисмарку, можно предположить, что политик – это человек, способный почувствовать подходящий момент для какой-то общественной акции. В этом смысле я не торопился бы признать разумной и своевременной инициативу лидера рвущейся к власти партии «Ээсти 200» Кристины Каллас – сбор подписей за исключение памятников Красной армии из публичного пространства, пишет учитель и публицист Игорь Калакаускас.

Я склонен полагать, что «Ээсти 200» стала прощупывать почву на предмет броского заголовка для своей предвыборной кампании. Не уверен, что народ Эстонии активно поведется на эту дискуссию. По большому счету, сейчас проблема выглядит надуманно. Мало того, именно оживление дискуссии непременно вызовет негативную реакцию со стороны представителей русской общины. Повторения «бронзовых событий» ждать не стоит, но общественная нервозность гарантирована.

Как выяснилось, охраняемые государством памятники, которые связаны с советским прошлым, можно пересчитать по пальцам одной руки. Решение по переносу или ликвидации остальных можно принять на уровне местных самоуправлений. Народные избранники могут провести обсуждение этого вопроса на своем уровне, выбрать приемлемый вариант и поставить общество перед фактом. Иными словами, необходимости в широком обсуждении нет.

Как лично я отношусь к этим памятникам? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, мне придется прочесть скучную лекцию о том, как сочинялась в советское время история страны и Великой Отечественной войны, в частности. Но среднестатистическому обывателю в это будет неинтересно погружаться. Поэтому буду лаконичен: смысла сохранять большинство этих памятников я не вижу, но это не значит, что их нужно ликвидировать. Наверное, достаточно будет со временем убрать их и поставить выполненные в едином стиле мемориальные таблички, которые напоминали бы о событии с нейтральным комментарием на эстонском, русском и английском языках. Разумеется, если в этих местах будут обнаружены останки павших воинов, их нужно будет перезахоронить на ближайшем кладбище и сделать это достойно.

Ни о какой передаче российской стороне названных памятников не может быть и речи. По большому счету, оснований требовать этого от Эстонии у Российской федерации нет. По нам, конечно, пройдутся в нескольких новостных выпусках и всласть оттопчутся на теме «искажения истории» в дежурных ток-шоу российского ТВ. Вряд ли есть смысл переживать по этому поводу. Совершенно очевидно, что память о понесенных Советским Союзом жертвах в России любят увековечивать больше на словах.

Будет нелишним заметить, что по данным российского МИДа, которые были опубликованы в 2000 году, в Эстонии покоится прах свыше 80 тысяч советских военнослужащих (Германия считает это число сильно заниженным). Значительная часть погибших до сегодняшнего дня так и осталась лежать в лесах и болотах нашей страны, и власти РФ по этому поводу не сильно переживают, отдавая на откуп подобающее предание земле воинских останков местным поисковикам-энтузиастам.

Нам также не стоит переживать, что в памятные даты (как правило, это 9 мая, 22 июня, 22 сентября) кто-то приносит цветы к памятникам. Чем меньше местные медиа будут делать из этого событие, тем быстрее это перестанет волновать чутко реагирующих граждан и напоминать общественную акцию. Отдавать дань памяти погибшим – это нормальный человеческий поступок, который не нуждается в пиаре.

А вот на месте госпожи Каллас я бы озаботился тем, что Эстония вышла в лидеры ЕС по темпам инфляции. Что значительная часть населения страны чувствует себя если не брошенной государством, то отодвинутой на второй план. И всем политическим силам, чувствующим свою ответственность перед народом, избранниками которого они себя позиционируют, стоило бы подумать, какими мерами стоит смягчить ценовой шок.

Конечно, кому-то сильно хочется зациклиться на запоминающемся переносе скульптур и монументов. Но что-то мне подсказывает, что эффект от «окончательного решения советского вопроса» если кому-то и принесет удовлетворение, то ненадолго. Не говоря уже об общественной пользе.