В связи с Днем защиты детей уместно напомнить, что в Эстонии 745 детей, находящихся на замещающем попечении, и только 32 семьи занимаются патронатным воспитанием. Из сотен детей, о которых не смогли заботиться их родители, двадцать живут в семейном доме в Тилси.
На юге Эстонии, в волости Пыльва, есть небольшая деревня Тилси, где помимо мызы, основной школы, детского сада, центра семейной медицины и библиотеки есть и семейный дом (ранее называемый детским домом) с двадцатью детьми. Большинство из них учатся в начальной школе, четверо ходят в детский сад (самому младшему из них три года), и пятеро посещают центр профессионального обучения.
Семейный дом состоит из четырех уютных и светлых домов, в каждом из которых хватает места для шести детей. В понедельник в домах было пустовато, потому что многие сдавали экзамен по эстонскому или ушли в детский сад. Для тех, кто вернулся с экзамена, глава семьи (воспитатель) Сирье Латтик приготовила пиццу с ветчиной и сказала, что после такого обеда на ужин, вероятно, будет молочный суп.
«Дети поступают к нам под опеку. Обычно об их появлении мы узнаем за несколько дней, и успеваем подготовить к этому событию и других воспитанников, и комнату. При этом официальным родителем является местное самоуправление, а мы — так сказать, местные воспитатели», — объяснила заведующая семейным домом Теа Кант. В большинстве случаев у каждого ребенка есть своя комната, но иногда комнату делят - например, сестры.
В каждом доме по три семейных воспитателя, которые попеременно работают по пять дней подряд, а потом у них десять выходных. «Каждая делает все то, что должна делать мать в семье, а потом ее сменяет другая», — сказала Кант, добавив, что эту работу выполняют особые люди, с чувством миссии. «Мы все эдакие целители мира. Чтобы лучше было тем, у кого дома нет таких возможностей. Эти дети здесь, и их нельзя оставлять без помощи», — сказала Кайре Ярвпыльд, социальный педагог семейного дома в Тилси и бывший воспитатель.
На вопрос, как один родитель справляется с нагрузкой, заведующая ответила, что им тяжело, потому что они как матери-одиночки с шестью детьми: учеба, тренировки, питание вне дома, развозка, иногда бессонные ночи, потому что кто-то болеет. Соответствует ли заработная плата такой работе? «Точно нет. Поначалу, возможно, это было нормально для региона, но инфляция быстро накатила. Свободные дни это немного компенсируют», — признала Теа.
В семейном доме есть дети, которые живут там уже восемь лет. Только в прошлом году семейный дом покинул молодой человек, который провел в нем 13 лет. «Некоторые возвращаются к родителям, если ситуация дома становится лучше. Другие попадают в приемную или опорную семью, а третьи так у нас и остаются», — говорит Кант.
Хотя Тилси небольшая деревня, там хватает развлечений для детей. Особенно им нравится ходить в молодежный центр. Однако более серьезной проблемой является общественный транспорт, который практически не ходит, поэтому семейным воспитателям приходится возить детей на занятия в Пыльва. Иногда, когда у кого-то заканчивается тренировка и его привозят домой, через час надо снова ехать за пятнадцать километров.
«Многие дети уже живут наполовину своей жизнью. Некоторые ходят в ПТУ и живут в общежитии, сюда приезжают на выходные. Выпускнику основной школы тут действительно особо нечего делать», — говорит глава семейного дома.
Кетлин Лепикульт, главный специалист службы замещающей опеки отдела благополучия детей Департамента социального страхования, сообщила, что в настоящее время есть тридцать две активные приемные семьи и 98 лиц или семей, желающих взять приемного ребенка.
С помощью кампании «Ребенок ждет семью» мы хотели побудить людей задуматься над тем, чтобы предложить любовь и заботу детям в кругу своей семьи. Мы видим, что кампания помогла сделать более заметными вопросы усыновления и патронатного воспитания», — сказала Лепикульт.
По ее словам, возросла осведомленность о значении приемной семьи и количестве детей, ожидающих принятия в семью: «Кроме того, исследования показывают, что негативные стереотипы, распространенные о детях из детских домов, с каждым годом ослабевают».
Кампания заставила пять процентов участников последовавшего за ней исследования (выборка из 525 человек) всерьез задуматься над тем, чтобы стать приемной семьей, а главная воспринятая людьми идея, которую донесла кампания, заключалась в том, что ребенок ждет, нуждается, заслуживает или хочет попасть в семью.
«В год проведения акции заметно увеличение числа обратившихся в мае-июне – в активный период кампании, и в сентябре – в период подведения итогов кампании. К сожалению, количество поступивших заявок за год не выросло», — сообщила Лепикульт.
«Здесь важно подчеркнуть, что желание стать приемной семьей не рождается в одночасье, а требует взвешенного рассмотрения, оценки собственных желания, готовности, и ресурсов. Таким образом, мы считаем, что непрерывная информационная деятельность также принесет больше заявок», — сказала Лепикульт.
Одна из девушек, живущих в семейном доме, планирует поступить в профессионально-техническое училище, собираясь выучиться на повара. Она очень довольна своей новой жизнью в семейном доме и в Тилси: если, например, издевательства были проблемой в ее прежней школе, то в здешней основной школе у нее хорошие отношения со всеми.
Раньше девочка жила с бабушкой, но постепенно их отношения стали портиться, и домашняя обстановка стала для девушки причиной многих душевных проблем. Она ушла из дома и не хотела возвращаться. Как и у многих детей в семейном доме, причиной разлуки этой девочки с родителями стали их проблемы с алкоголем, и она с матерью и отцом общается редко.
Часто ли вообще родители посещают своих детей, находящихся на замещающем попечении? «Кого-то посещают регулярно, к кому-то вообще не приезжают», — сказала Кант, отметив, что одного ребенка недавно навещали, но когда родители уезжали, он был совершенно разбит и плакал больше часа. Некоторые воспринимают визиты менее чувствительно и не выказывают разочарования. «Но детям никогда не говорят заранее, что их родители приедут, например, в субботу, потому что обещания не всегда выполняются», — отметила Кант.
В семейном доме Тилси действует программа лиц поддержки, благодаря которой некоторые дети могут годами посещать семьи, в которых их ждут. В одном случае поддерживающая семья хотела окончательно стать приемной семьей, но дети рассудили, что им и в семейном доме неплохо. «Больше всего пользы от тех, кто приходят к детям в гости не один раз, а регулярно посещает и играют с ними», - говорит Кант.
Несмотря на то, что в семейном доме много детей и работы, сотрудники утверждают, что, к счастью, все друг с другом ладят, и из-за этого не приходится много беспокоиться. «Иногда нужно находить очень непростые решения, когда неизвестно, что было бы самым правильным. Конечно, иногда происходят небольшие ссоры, но они решаются между собой», — сказала заведующая.
Тем не менее, нельзя сказать, что вызывающиеся коронавирусом проблемы с психическим здоровьем обошли Тилси стороной, и все дети посещают каких-то специалистов в Пыльва и Отепя, а порой и в Тарту. «Весной у нас наконец-то появился логопед, который приезжает помогать детям. Логопедов просто нет. В школе тоже так. Места для них вроде бы созданы, но они не заполняются, — рассказала социальный педагог семейного дома, — Со всеми детьми также беседуют семейный терапевт, психолог. Мы стараемся водить их повсюду, куда только можно».
Кант сказала, что средства на содержание семейного дома и необходимые услуги, так сказать, подушное финансирование, поступает от местного самоуправления: «В некоторых случаях есть еще специальные пособия, особое финансирование или помощь Департамента социального страхования. Такой уж бюрократический порядок — если на ребенка требуются деньги, мы должны написать заявление».
По словам заведующей, их подушное финансирование означает, что если критическое число мест оказывается вакантным, приходится серьезно задумываться над увольнением кого-либо: «Хороших и опытных сотрудников хочется ведь сохранить. К счастью, до сих пор получалось так, что когда мы снова оказывались на грани, поступали новые воспитанники. Несчастье одного — счастье для другого. Конечно, лучше всего было бы, если бы дети здесь совсем не оказывались…»
«Еще одна проблема заключается в том, что если набирать молодых людей из группы очень высокого риска, это может так сильно вывести из равновесия, что вы больше не сможете справляться, — сказала она, приводя в пример некоторых молодых людей из группы риска, прибывших два года назад, у которых было много неприятностей с полицией и из-за которых, по ее словам, нарушился микроклимат практически всей деревни. — В то же время возникает вопрос, где место для этих очень трудных детей? Куда-то же их нужно определять».
А как местные жители относятся к детям из семейного дома? «В последнее время во многих школах начали проводить обучение на тему детей с травматическим опытом. Были ведь и времена, когда говорили, что это невоспитанность. В Тилси детский дом существует так долго (в декабре ему исполнилось 100 лет – прим. ред.), что, к счастью, ни о травле, ни об отторжении как таковых не было слышно» — рассказала Кант, утверждая, что они со всем справляются и сейчас их самая большая мечта — получить дополнительную землю, на которой дети могли бы играть, а пока что дело упирается в бюрократию.