МНЕНИЕ ⟩ Почему даже после Бучи в Украине есть те, кто верит Путину, а не своим глазам

Ольга Матвеева - первая украинская военная беженка, которая приступила к работе в Тартуском университете. До войны она была доцентом публичного администрирования в университете Днепра. Фото: Kristjan Teedema

В разные периоды пророссийские политические силы поддерживало от 20 до 30 процентов населения Украины. Теперь часть их электората изменила свое мнение, а стабильные приверженцы продолжили искать оправдание действиям России, и этому есть четкое объяснение, пишет лектор института политических исследований им. Йонхана Шютте, беженка из Украины Ольга Матвеева. 

Война в Украине вывела на мировую повестку вопрос об опасности пробелов в формировании ценностей внутри европейских государств, которым не уделялось должного внимания ранее. Так, к примеру, недавняя политическая гонка кандидатов в президенты Франции обнажила лояльность и доверие французов к политикам-проводникам интересов Путина в ЕС. Это тревожный сигнал, даже несмотря на то, что Мари Ле Пен под давлением международного сообщества скорректировала свою позицию.

Украина на своем опыте столкнулась с последствиями свободного распространения прокремлевских политической повестки. Эта война стала полем для важнейшего противостояния между идеями демократии и авторитаризма, поэтому осознание роли идеологий, владеющих умами людей по обе стороны баррикад, стало решающим фактором.

Сторонники российской агрессии в Украине

Тем не менее, феноменом остается приверженность и доверие политике Кремля среди украинцев – нации, продолжающей упорное и ожесточенное противостояние фактическому геноциду, осуществляемого российской армией. Спустя три месяца после начала войны, даже в Украине (не говоря уже о других странах, в которых проживают россияне) находятся люди, оправдывающие и поддерживающие вторжение России.

Подтверждением этому являются активные публичные дискуссии о том, что, якобы, украинцы сами заслужили оккупацию. Кроме того, в соцсетях повсеместно встречаются «пассивные» признаки одобрения вторжения – «лайки» соответствующих публикаций и подписка.

Таким образом, при том, что все меньше украинцев испытывают симпатии к россиянам и, тем более, выражают лояльность политике Путина, сплотившись против его армии как против общего врага, существует и так называемое «альтернативное мнение» (к примеру, о том, что «в России и с Россией – лучше», «российские новости – честнее», «путь России – правильнее»). Фактически, оно пытается оправдать действия агрессора, как и «неизбежность его вторжения к несогласным». И пока доминирующая часть Украины противостоит российской оккупации, ее реакция на «другие мнения» остается резкой: «Как можно выбраться из ада, видеть, как все происходит, и все равно оставаться тем «советским человеком»?

Пророссийские СМИ пытаются убедить читателей в достоверности более выгодных Кремлю нарративов, выдергивая из общей картины подходящие сюжеты и переключая внимание с важных событий на второстепенные.

Фейковые новости, запущенные российской пропагандой, методически разбирают, проверяют на соответствие фактам и опровергают сотни исследовательских групп, чтобы не допустить конструирования «другой реальности».

Прежде всего, война в Украине в значительной степени «оцифрована» – прямо из своего окна люди документируют вопиющие преступления российской армии и делятся ими в социальных сетях. Все это не оставляет возможности искажения фактов и создания «альтернативной действительности».

Однако все еще остаются и те, кто во всем многообразии доступной информации продолжает выбирать и доверять про-кремлевским СМИ. Украина знает немало примеров семейных ссор на политической почве – когда члены семьи выбирают разные стороны, казалось бы, однозначно понятного конфликта.

Классическая украинская ситуация: отец семейства выступает за Россию, доверяя российским новостным изданиям. Он утверждает, что будет поддерживать Россию как родину предков в ее светлые и темные времена. Вину России в Украине он не признает, т.к. в качестве главного виноватого видит Америку. Дети, выросшие в патриотической атмосфере школьного и университетского образования, придерживаются проукраинских взглядов, однако переубедить отца они не могут из-за веса его семейного авторитета.

Тогда политические темы становятся семейным табу, и обе стороны стараются не заходить на тонкий лед, дабы не спровоцировать конфликт на кухне. И столкновения аргументов становятся причиной семейных ссор, иногда доводящих до разводов.

Три группы

Такие ситуации ярче подсвечивают проблему различия в системе ценностей внутри украинского общества. Доминирующая и активная его часть, сыгравшая ключевую роль в глубинных трансформациях и изменениях Украины после 2014 года, жаждет становления демократии, укрепления независимости, а также безопасности в стране, выбравшей европейское будущее.

Пассивная часть (численность которой существенно снизилась с началом войны), как правило, помимо тактики невмешательства, исповедует абстрактные ценности, такие, как «мир» и «порядок». Некоторые из них и вовсе стремится получить (заслужить) «мир» и «порядок» лояльностью и даже сотрудничеством с российскими оккупантами. Именно эта категория граждан Украины была умело использована Кремлем для создания зоны лояльности в Украине – окном и сразу дверью в общество и страну, через которую впоследствии вошли танки.

Наиболее простым способом выявления пророссийски настроенных украинцев можно считать количество людей, поддерживающих оппозиционные партии в Украине, в первую очередь, проспонсированный Кремлем «Оппоблок». На протяжении последних лет по этим электоральным симпатиям можно было определить число приверженцев политики Кремля в Украине.

В разные периоды оно составляло от 20 до 30 процентов, населения, если подытожить голоса всех, кто голосовал за пророссийские силы. После закрытия в Украине прокремлевских каналов (это произошло перед выборами), рейтинги оппозиционных партий резко снизились. Часть их электората изменила свое мнение, стабильные приверженцы же продолжили искать оправдание действиям России в Украине в схожих источниках.

Удивительно, но даже во время войны факты вопиющих преступлений россиян не всегда убеждают приверженцев политики Кремля и не заставляют их пересмотреть свои убеждения. Так, трагедию в Буче они называют «темной дырой» и «непонятной постановкой», а обстрелы жилых домов – «происками ВСУ» (именно такие описания являются наиболее популярными в пророссийских группах Facebook или каналах Telegram).

То есть людей обстреливают россияне, они видят, что тут гибнут другие люди, но говорят: «главное, чтобы наступил мир, а после войны мы разберемся, кто в кого стрелял». Они «лайкают» комментарии авторов, которые называют войну «преступлениями самих украинцев против украинцев «по заказу Запада».

Доверяют только тому, что нравится

Люди, ранее убежденные пропагандой, выбирают только те СМИ, которые питают их понимание ситуации и поддерживают их точку зрения. Они охотно, не подвергая сомнению, доверяют тому, что им нравится и не доверяют тому, что не нравится. Эта ловушка, заданность восприятия, успешно используется в пропагандистской работе.

Так возникает, а затем застывает и цементируется информационный пузырь, который становится все менее проницаемым для новой информации, т. к. она не соответствует уже установившимся взглядам. Помогают этому и алгоритмы соцсетей, которые предлагают пользователю то, что он хотя бы раз лайкал.

Поэтому очень важно не допускать проникновения враждебно настроенных новостных ресурсов и СМИ в информационное поле. Зависимые СМИ, финансируемые Кремлем, будут поддерживать и оправдывать действия заказчиков – от продвижения пророссийской агенды до оправдания захватнических войн и насилия над обороняющимися. И их позиция подойдет читателям, стремящимся получать простые и легкие для восприятия ответы на насущные политические вопросы. Не менее важно контролировать формирование культурно-политических «информационных пузырей», закрывающие малые сообщества от внешней среды информационным щитом.

Внутри этих замкнутых мирков люди будут защищать свое «альтернативное мнение», отличающееся от общепринятого, закрепленного законом, в частности из-за страха понести ответственность за соучастие.

Однако для того, чтобы мирно решить проблему противодействия агрессивной дезинформации, необходимо рассеивать такие «пузыри» в общем информационном поле. В первую очередь, нужно уменьшать разрыв в уровнях медиаграмотности и осведомленности, тогда начнет происходить «разгерметизация пузырей». Именно она позволит противостоять поляризации общества на политической почве.