Марика Кирх ⟩ Резиновый штамп на детских пособиях

Кая Каллас и другие члены Партии реформ. Фото: Mihkel Maripuu

К настоящему времени люди перестали понимать политику правящей коалиции. Является ли это политикой всей коалиции, или это заслуга какой-то одной партии? И какова в сложившейся ситуации роль парламента? Такими вопросами задается социолог Марика Кирх.

В правящей коалиции все еще две партии, но, кажется, решения по бюджету принимает только одна. Недавно премьер-министр Кая Каллас заявила: «Внести популярное предложение о том, чтобы все получали больше денег – половина дела. А потом, когда все будет почти решено, Партии реформ предстоит разбираться, где найти деньги». То есть в действительности доступ к денежным вопросам имеет только та партия, в чьих руках находится портфель министра финансов. Партнеру по коалиции неохотно дают формальную возможность принять какое-то решение по бюджету – например, выдать внеочередное пособие на ребенка и пенсионера в размере 50 евро в год. Что, скорее, выглядит как насмешка и выставляет партнеров по коалиции второстепенными статистами, цепляющимися за свои места. Ни одно из их предложений всерьез не воспринимается. Будто это не партия, а какой-то забавный прыгучий пудель.

Правящая коалиция смогла продавить дополнительный бюджет, только связав его с вотумом доверия. Слабая позиция Центристской партии в правительстве привела к тому, что одна из сторон использует партнера по коалиции только для сохранения власти при принятии бюджетных решений. Но и рейтинг Партии реформ в последнее время колеблется от четверти до трети, то есть ее мандат не настолько силен, чтобы принимать финансовые решения без учета других партий и парламента.

Впишутся ли семейные пособия, предлагаемые четырьмя партиями, в проектируемый на осень бюджет в нынешнем виде, сейчас никто предсказать не может. Однако приоритеты в государственном финансировании расставляет Рийгикогу, и проблема должна рассматриваться в общем парламентском контексте, а не в свете разногласий между двумя партиями.

Государственный бюджет сложен настолько, что даже те, кто его принимают, не имеют полного представления о его содержании. Как мы знаем из опыта последних лет, в ведении народных избранников находится только распределение так называемых зонтичных денег. Эта деятельность доступна и понятна, но унижает работу парламента. Хотя некоторые политики даже считали это нормальным (все и не должны понимать!), большинство представителей, вероятно, остаются этим недовольны. Иначе почему сейчас принято решение обозначить бюджетные приоритеты на следующий год?

Если Рийгикогу не понимает, как устроен бюджет, проблематично принимать решения. Легко подчиниться диктату министра финансов, если у парламента нет достаточных компетенций. Все изменения со стороны Рийгикогу могут быть отвергнуты со ссылкой на то, что источников финансирования нет, и деньги придется выделять только за счет образования, пенсий или зарплат полиции. Годами предложения поправок воспринимается как политическое шоу. Недавно председатель финансового комитета Андрей Коробейник пояснил: «Поправки не были учтены, так как не соответствовали пунктам бюджета, или предложенный источник покрытия не подошел». Таким образом, возможность внесения поправок в Рийгикогу перешла в теоретическую плоскость.

Не каждый член парламента может в одиночку проделать объем работы, над которым месяцами трудится несколько отделов Минфина, прежде чем подать проект бюджета в парламент. Поэтому анализ бюджета и его перевод на понятный язык – это длительная работа отдельного структурного подразделения в парламентах многих стран.

В результате этой работы народные избранники получают выжимку, которая отвечает их конкретным интересам и помогает разъяснить ситуацию избирателям. Заодно это гарантирует, что расчеты произведены правильно. У нас же случалось, что представленные министерством цифры не сходились. Тогда бывшие и действующие министры финансов принимались противоречиво и несколько комично обвинять друг друга. К этому все уже привыкли, а избиратель по-прежнему пребывает в неведении. В финансовой комиссии Рийгикогу над законопроектами работают 11 парламентариев и 3 советника, в специальной комиссии по контролю за бюджетом – 6 парламентариев и 1 советник. Длительный анализ таким коллективам явно не под силу. Поэтому бюджет принимается с фиктивным обсуждением, а госконтроль потом вдогонку умничает, что законопроект неясен или непрозрачен, хотя дела это уже не меняет.

Итак, Рийгикогу просто ставит штамп, так как его канцелярия не имеет соответствующей компетенции. Вслед за другими странами нам следует ввести порядок, при котором народные представители могли не только получать обзор финансов в разрезе нескольких лет и разных сфер финансирования, но также вносить изменения, которые бы имели обратную связь. Для чего требуется увеличение штата и повышение его компетентности. Логично, что четыре партии, представленные в Рийгикогу, недовольны тем, что только Министерство финансов контролирует бюджет, который принимается после фиктивных прений или вотума доверия. Чтобы выйти из роли резинового штампа, Рийгикогу должен критически анализировать предложения министерства и вести конструктивный диалог при принятии окончательных решений.