«Паспорт хорошего русского» пока не получил никто

«Перед нами стоит исторический вызов: уцелеть в виде цивилизации и не сгнить под чекистами в родных палестинах», - говорит Виктор Шендерович. Фото: GRIGORY DUKOR

Война поставила перед многими россиянами вопрос ребром: как оставаться людьми в глазах мирового сообщества. Оппозиционеры, уехавшие из страны, попытались решить эту проблему созданием списка несогласных с режимом. Оставшиеся в России увидели в этом сегрегацию.

Хотели как лучше, получилось как всегда

В Вильнюсе состоялась антивоенная конференция в рамках Форума свободной России, созданного после начала агрессии РФ против Украины. Ее организаторами и участниками стали многие известные политические эмигранты: шахматист Гарри Каспаров, бизнесмены Михаил Ходорковский и Евгений Чичваркин, бывший вице-премьер России Альфред Кох и другие.

Они решили создать движение, объединяющее представителей российского общества, которые выступают «против развязанной Путиным войны, а также против созданной в России диктатуры». Гарри Каспаров считает, что такое движение станет возможностью для российских граждан дистанцироваться от «людоедского режима».

«Из-за войны отношение к россиянам в мире изменилось, – отмечает и бывший депутат Госдумы, один из организаторов антивоенного комитета, Дмитрий Гудков. – С 24 февраля мы все – граждане страны-агрессора. Хотим мы того или нет, но Путин убивает людей в Украине от имени государства, то есть и нас с вами. В итоге те, кто против этой войны, столкнулись с проблемой двойных санкций. В России – репрессии, за ее пределами – дискриминация. Это несправедливо и неправильно, но это реалии жизни».

Десятки миллионов россиян не хотят быть причастными к военным преступлениям режима. Однако, уверен Гудков, находящиеся за пределами России миллионы россиян чувствуют себя гражданами второго сорта. «Многие не могут открыть банковский счет, получить вид на жительство, визу. Бизнесменам закрывают счета, блокируют аккаунты на криптовалютных биржах, отказывают в кредитах, – говорит он. По его словам, за помощью по таким вопросам в группу помощи эмигрантам «Ковчег» обратились 100 тысяч россиян. «Однако в ручном режиме всем помочь невозможно, – говорит Гудков. – Для этого и предлагается платформа для самоорганизации тех россиян, кто против войны».

Чтобы попасть в это «тайное общество», предлагается подписать декларацию, которую комитет распространил в интернете. Дмитрий Гудков уверен, что эта инициатива позволит создать широкое политическое представительство, субъект международного права, от имени которого можно будет разговаривать с западными политиками, чиновниками и бизнесом.

Были «новые» – стали «хорошие»

Однако благородные, на первый взгляд, намерения превратились в другую форму дискриминации. Невозможно узнать, кто первый сказал, что оппозиционеры хотят выдавать всем подписантам декларации «паспорта хороших русских».

Но именно это понятие вызвало настоящий критический шквал. «Глуповатое словосочетание «хорошие русские», прозвучавшее в контексте поисков адресной группы для помощи, было многократно дезавуировано авторами идеи», – напоминает писатель Виктор Шендерович. Но слово вылетело и ушло в народ.

Интернет отреагировал мгновенно. Предлагалось делить русских на «хороших» и всех остальных по результатам государственного школьного экзамена. Выдавать документ «хорошего русского», документ «русского похуже» и документ «вообще плохого русского». Вспомнили и слоган многочисленных украинских пабликов: «Хороший русский – мертвый русский».

Журналист Александр Невзоров планирует решить вопрос просто: он подал заявку на получение украинского гражданства и сообщил, что «встает на сторону жертвы».

Бывшая сотрудница «Первого канала» Марина Овсянникова, которая появилась в прямом эфире с антивоенным плакатом, заявила, что она не «хорошая русская», а украинка, которая в знак поддержки Украины намерена сменить фамилию на свою родную – Ткачук.

Имущественная сегрегация

«Отбросив лукавство, следует признать, что паспорт «хорошего русского» нужен только для реализации практических целей облегчения эмигрантской жизни. Для тех, кто находится внутри России, выгоды паспорта «хорошего русского» сомнительны, а потенциальные издержки весьма ощутимы, – уверен экономист Максим Миронов. – Это явная сегрегация по имущественному признаку. Многие сейчас хотят уехать, но могут лишь те, кто относительно богат по российским меркам (неважно, в чем измеряется богатство, в деньгах, или в обладании международной профессией). Бедные люди, и даже большинство среднего класса, уехать из России не могут по экономическим соображениям. То есть «хороший русский» – это, прежде всего, богатый русский», – подводит неутешительный итог Миронов.

Бизнесмен Евгений Чичваркин парирует, что в случае «набора критической массы» авторы идеи надеются на принятие документа европейскими странами и послабление санкций для «хороших русских» со стороны иностранных компаний. Однако, судя по отсутствию реакции со стороны европейского сообщества, критическая масса так и не была набрана. Комитет не ответил на запрос Rus.Postimees о количестве подписантов декларации.