/nginx/o/2022/07/02/14667553t1h6384.jpg)
Официальная формулировка Нобелевского комитета, вынесшего решение в октябре 2021 года, гласила: за «усилия по защите свободы слова, которая является необходимым условием демократии». Дмитрий Муратов разделил тогда премию с филиппинской журналисткой Марией Ресса. Речь шла о странах, где на свободу слова идет наступление.
Нобеля Не прошло и полугода, как Россия перешла в другое наступление, напав на Украину. А «Новая газета», после 32 дней борьбы за честь называть вещи своими именами, объявила о приостановке своей деятельности в России. Сейчас филиал «Новой» запускается в Европе, но старая команда остается в Москве. И поистине выдающееся событие в истории газеты произошло 20 июня 2022 года, когда золотая нобелевская медаль Дмитрия Муратова была продана на аукционе Heritage в Нью-Йорке за 103,5 миллиона долларов (97,87 млн евро) при стартовой цене в 550 тысяч (520,1 тыс. евро). Покупатель не назвал своего имени. Для сделки такого масштаба это вполне ожидаемо.
Во-первых, это самая дорогая нобелевская медаль за всю историю премии. С большим отрывом за ней следует медаль генетика Джеймса Уотсона, которую российский миллиардер Алишер Усманов купил в 2014 году за 4,1 миллиона долларов (3,88 млн евро) и тут же вернул ученому, поддержав таким образом его исследования. Во-вторых, деньги, вырученные за медаль журналиста и правозащитника Муратова, отправляются в Детский фонд ООН для помощи детям – жертвам войны в Украине. Это благородные, но для военного времени опасные деньги. От кого именно они поступили, мир может узнать и позже. Российские пропагандисты тут же заявили, что им известно, чьи это миллионы. Разумеется, они все знают о своих врагах заранее!
Сколько словесного шлака породили эти труженики троллинга в адрес Дмитрия Муратова, когда он неожиданно для большинства граждан России, не читающих «Новую газету», оказался в центре внимания в 2021 году! Проклятий вылилось не меньше, чем в 2015 году на Светлану Алексиевич, первую писательницу из Беларуси, удостоенную Нобелевской премии по литературе. Семь лет назад российские патриоты возмущались, что премию дали женщине, которая пишет по-русски, но живет не в России и пишет совсем не то, что нравится «русскому миру». А в прошлом году впали в ярость оттого, что премия досталась главе газеты, которая помнит Россию без Путина. То есть, знает, какой она должна быть в будущем.
«"Новая" появилась задолго до нынешней российской власти, – поясняет Кирилл Мартынов, работавший до конца марта заместителем главного редактора «Новой газеты». – Она существует с 1993 года и никак исторически не связана с Путиным и другими героями нашей печальной эпохи. И они иначе относятся к структурам, которые были созданы не ими и не с их благословения».
Действительно, «Новую газету» не трогали до конца марта 2022 года. Более того, после принятия закона о «дискредитации вооруженных сил», запрещающего называть войну войной, газета больше месяца оттачивала мастерство иносказаний, а потом приостановила себя сама ради безопасности журналистов. Это немыслимая ситуация для современной России, где привыкли не просто подчиняться, но упреждать капризы начальства. Независимость и непотопляемость «Новой газеты» вызывала кривотолки о всесилии ее покровителей. Слухи, что «Новую» кто-то защищает «на самом верху», были слышны и раньше по мере эволюции путинского режима.
Начиная с первого номера, который вышел в апреле 1993 года и вплоть до марта 2022 года, газета принадлежала коллективу журналистов. Это настоящий кооператив, если угодно, фаланстер. Кстати, параллель с одноименным книжным магазином в Москве, чья культовая репутация тесно связана с нестандартной формой его самоуправления, тут вполне уместна. О разрыве шаблона говорит в этой связи Кирилл Мартынов: «Многих коллег Муратова просто выкинули с постов, потому что редакторы пропустили момент, когда собственники переписали уставы изданий в своих интересах. У «Новой» же никогда не было собственника. Были акционеры, инвесторы. Ни Александру Лебедеву, ни Сергею Адоньеву, ни другим предпринимателям, которые на разных этапах поддерживали «Новую», она никогда не принадлежала».
Мы не обсуждаем с Кириллом историю газеты. Например, что костяк ее аудитории сформировался на рубеже 1990-2000-х, когда свободная Россия была еще слишком малочисленна, чтобы предотвратить дрейф к власти силовиков, но достаточно сильна, чтобы помнить о будущем. Именно тогда, в начале нового века, стал слышен твердый голос Анны Политковской, освещавшей в газете самые острые темы, связанные с политикой России на Кавказе. За это ее сначала отравили в сентябре 2004 года, чтобы она не приняла участие в переговорах с захватчиками школы в Беслане, а затем и вовсе застрелили в октябре 2006 года в лифте ее дома на Лесной улице в Москве. Все это общеизвестные факты, их нечего обсуждать. Но их приходится вновь перебирать и сопоставлять, думая о роли Дмитрия Муратова в сохранении «Новой газеты», когда это становилось все труднее.
«Люди из социальных сетей видят в нем сторонника мягких компромиссов, – спокойно констатирует Кирилл Мартынов, – но этот человек пережил немыслимые риски и потерял множество друзей – по всей видимости, убитыми. Мне не раз доводилось слышать от него, что в сложных ситуациях он задает себе вопрос: «А как бы сейчас поступила Политковская?» Бывают моменты, когда только память помогает осознать, что компромиссы кончились, надо рубить связи, рисковать, делать отчаянные жесты. И он их делал не раз», – напоминает Мартынов.
В июне 2019 года Дмитрию Муратову довелось в компании другого ветерана российских медиа 1990-х, Алексея Венедиктова, встречаться с высшими чинами московской мэрии и полиции, чтобы защитить журналиста «Медузы» Ивана Голунова, задержанного за его профессиональную деятельность. А всего за несколько месяцев до этого «Новая» и лично Муратов оплачивали скорую медицинскую помощь писателю Дмитрию Быкову, которого пытались отравить. Точно так же, как за 15 лет до этого – Анну Политковскую, а еще раньше – Юрия Щекочихина, занимавшегося расследованием роли силовых органов в коммерческих сделках.
Для тех, кто считает себя хозяевами России, правда – более сильный яд, чем тот, что убивает журналистов. На церемонии в Осло Дмитрий Муратов перечислил имена коллег и друзей, кому в действительности присуждена его премия. Из них лишь имя Анны Политковской увековечено мемориальной доской на здании редакции в Потаповском переулке. Еще никто не посмел ничего сделать с этим памятником. Возможно, потому что заказчикам ее убийства невдомек, что мрамор – это роскошь, а хранилище человеческой памяти. Пока нет досок и памятников Юрию Щекочихину и Наталье Эстемировой, Станиславу Маркелову и Анастасии Бабуровой, Виктору Попкову и Светлане Орлюк – всем сотрудникам и соратникам «Новой» по борьбе за новую Россию. Ее несгибаемый главный редактор уже после приостановки выпуска получил в апреле 2022 года свою черную, точнее, красную метку. В поезде «Москва – Самара» на него напал неизвестный и облил красной краской, выкрикнув: «Вот тебе за наших пацанов!». Пока родина только так готова оценить заслуги независимой журналистики.
Продажа медали – наиболее весомое, но не единственное выступление главреда «Новой» на фронте благотворительности. Заядлый хоккейный болельщик и коллекционер клюшек, Муратов в 2020 году продал с аукциона клюшку легендарного Валерия Харламова за 100 тысяч долларов (94,5 тыс. евро), чтобы помочь фонду для лечения детей со спинальной мышечной атрофией. «Клюшки – его резерв, – считает Кирилл Мартынов. – Но использует он его лишь потому, что других все меньше, а не помогать он не может. Как социальный театр, который он тоже знает и любит».
До конца марта 2022 года в России еще выходила газета, которую могли читать в тюрьмах, где нет интернета. Газета, которую ее рулевой назвал в своей нобелевской речи «антидотом от тирании». Теперь уже нет сомнений, что она будет выходить в будущем, как бы судьба ни обошлась с конкретными людьми, работающими ради спасения человечества в бесчеловечные времена.
Дмитрий Муратов
• Родился в 1961 году в Куйбышеве.
• В 1983 году окончил филологический факультет Куйбышевского (ныне Самарского) университета и был призван в армию.
• В 1987 году оставил должность в газете «Волжский комсомолец» и уехал в Москву работать в «Комсомольской правде».
• В 1993 году совместно с Сергеем Кушнеревым, Павлом Вощановым, Акрамом Муртазаевым начал запуск проекта «Новая ежедневная газета».
• В 1995 году стал главным редактором «Новой Газеты» (в 2017-2019 годах по выборной процедуре уступал этот пост Сергею Кожеурову)
/nginx/o/2023/12/08/15769194t1h2566.png)