Ян Левченко ⟩ Мнимый выбор Пиотровского: заявления директора главного музея России – приговор российскому истеблишменту

Михаил Пиотровский. Фото: Stanislav Moshkov

Уже скоро две недели, как интервью директора государственного Эрмитажа Михаила Пиотровского широко цитируется и с некоторым изумлением разбирается культурной общественностью.

Напомним, что 22 июня, то есть в день, который в советской и российской историографии принято отмечать, как начало масштабной спецоперации так называемых «стран Оси» против Советского Союза летом 1941 года, 78-летний академик Пиотровский рассказал «Российской газете», что россияне – «милитаристы и имперцы», что выставки за рубежом – это тоже «спецоперация» и что нынешняя Россия – больше Европа, чем сама Европа, которая превращается в Советский Союз, где все ходят строем и борются за мир. А Россия воюет, потому что только война есть самоутверждение нации. Директор Эрмитажа также заявил, что «чувство исторического достоинства» состоит в том, чтобы «соответствовать исторической миссии своей страны», то есть идти воевать или, по меньшей мере, «делать что-то не менее важное»: «когда говорят пушки, должны говорить и музы».

В первые же дни после интервью Пиотровского его решительно осудили оппозиционные блогеры, эксперты и наблюдатели. Наиболее подробную отповедь опубликовала в своем фейсбуке британская журналистка армяно-российского происхождения Карина Корквелл-Фере, посоветовавшая Пиотровскому «спросить у немцев», во что обходится такое «самоутверждение нации». Вскоре начались и заявления деятелей академического поля. Так, например, о несовместимости высказываний Пиотровского с миссией ученого и деятеля культуры высказался известный переводчик, историк литературы и гуманитарной науки Сергей Зенкин, в знак протеста вышедший из состава совета по истории мировой культуры РАН, председателем которого является Пиотровский. «Я с первого дня выступаю против войны – сказал профессор Зенкин. – Ее начало совпало с международным конгрессом в Таллинне и Тарту в честь столетия Юрия Лотмана, в котором я участвовал. В конце конгресса было принято коллективное антивоенное заявление, и эстонские коллеги доверили мне написать его текст. Я российский ученый-гуманитарий, и моя задача сейчас – сопротивляться войне прежде всего на том участке, где я более всего компетентен. Когда крупный функционер от культуры, недавно назначенный руководить мною в академическом совете, широковещательно выступает за милитаризацию культуры, утверждая, что она должна служить "спецоперации" и "самоутверждению нации" – это непосредственно касается меня, и я вынужден публично отмежеваться от него. Речь идет о защите науки и культуры от войны, от шовинистического мышления, которое несовместимо с рациональностью науки и гуманизмом культуры. Я считаю эту защиту своим патриотическим и профессиональным долгом». Тем не менее, большинство представителей академического сообщества, тем более, оставшихся в России, хранят уже ставшее привычным равнодушное молчание.

Более того, многие из них даже солидарны с позицией именитого коллеги, служащего государству. Они свой выбор сделали и тоже прекрасно знают, кому и чему служат. В определенном смысле академик Пиотровский не ошибся. Россия сейчас действительно совершает свой исторический выбор, и ее действия крайне важны. По крайней мере, в масштабах Европы, где последняя большая война происходила около 80 лет назад.

Так уж вышло, что историческая миссия России уже определилась сама собой. Вторжение в Украину, превзошедшее по масштабам предыдущие локальные интервенции России в приграничные страны, обнулило ее достижения, отключило взаимодействие с остальным миром и перекрыло основные перспективы. После 24 февраля 2022 года Россия – агрессор и изгой, который не только разрушил настоящее крупнейшей страны Европы, каковой является Украина, но и сделал несомненным ее европейское будущее. Стремление как можно дальше отодвинуть от своих границ военные базы НАТО также обернулось тем, что они теперь плотным оборонительным кольцом окружат Россию, единственный путь которой при сохранении нынешней власти – дальнейшая милитаризация общества и рост слепой человеконенавистнической истерии.

Миссию современной России, как ни странно, довольно точно определил еще в первой половине XIX века философский публицист Петр Чаадаев. Он писал, что Россия призвана служить миру отрицательным примером: «…мы жили и продолжаем жить лишь для того, чтобы послужить каким-то важным уроком для отдалённых поколений, которые сумеют его понять; ныне же мы, во всяком случае, составляем пробел в нравственном миропорядке». Причину этого пробела Чаадаев видел в историческом дистанцировании России от магистральных путей развития европейской морали, в невосприимчивости постоянно насилуемых и потому недоверчивых, но столь же и неуверенных в себе русских людей к каким-либо идеям, кроме прагматичного подчинения и рабского ожидания лазеек в законе, позволяющих удовлетворить мелкие властные и корыстные амбиции.

Это не значит, что Россия нисколько не продвинулась на путях своего развития. Это значит, что ее нынешнее руководство, которое уверовало в собственную пропаганду, отрицает любые формы сотрудничества и обесценивает любые ценности, если они не приносят прямые дивиденды, выбрало путь изоляции и архаизации. На этом фоне людям уровня академика Пиотровского приходится выступать с заявлениями, которые самым решительным образом перечеркивают все репутационные достижения Государственного Эрмитажа последних десятилетий. Статус министра, руководителя госкорпорации и тем более – крупнейшей культурной институции не дает возможности отмолчаться и не занять определенную, лишенную альтернатив, позицию. Вернее, альтернатива есть. Когда тебе скоро 80, а за плечами – не только выдвижение в Госдуму по спискам «Единой России» и не только сувенирные магазины Эрмитажа, приносящие ощутимый доход семье (расследование на эту тему «Проект» публиковал в 2021 году), но и мировая слава ученого-арабиста, и филиалы музея по стране и за рубежом, и эпохальные выставки, чьи каталоги собирают коллекционеры всего мира, и реконструкция Генштаба под началом великого Рема Колхааса, и организация биеннале «Манифеста» вкупе с другими громкими событиями не классического, но именно актуального искусства, – когда у тебя все это в активе, можно, вероятно, достойно уйти с поста. Вот только можно ли – большой вопрос.

Тот уровень, на котором находится академик Пиотровский – это такая госслужба, с которой не отпускают. Тем более, когда речь идет о гангстерском картеле, члены которого связаны не просто круговой порукой (коррупция – пустяки, дело житейское), но кровью и гарью городов, сожженных в топке неутоленных имперских амбиций. Не сказать или даже сказать иначе директор Эрмитажа определенно не мог. В период неизбежного завершения своей биографии представитель славной династии петербургских гуманитариев вступает в тени такого глубокого позора, что ему приходится отключать эмоции – благо человек опытный – и творчески подходить к техническому заданию! Если уж никак не получается избежать безобразия, остается его усилить и возглавить. В надежде приободрить других коллег, не способных выпрыгнуть из горящего поезда…