:format(webp)/nginx/o/2022/07/19/14705240t1h80f5.jpg)
После войны необходима люстрация деятелей современной русской культуры, считает писатель П. И. Филимонов.
Тут вот даже группа Little Big выпустила песню Cancellation Generation, после чего уехала из России. Разговоры об отмене русской культуры как культуры страны-агрессора идут повсеместно и с разной степенью интенсивности. То сильнее раздаются эти голоса, то немного слабеют, потом опять, и так далее. Конечно, больше всего подобной повестки доносится из Украины, где сносят памятники, запрещают русскоязычные песни и меняют школьную программу.
И вы знаете, я абсолютно могу их понять. У меня нет никаких вопросов к украинцам и украинскому государству из-за того, что они так поступают. Стоит иметь в виду их настроения, когда пытаются уничтожить их страну, сравнять с землей их города и искоренить нацию, – исключительно потому, что один носитель этой самой русской культуры переувлекся историческими анекдотами.
Если это хоть как-то восстанавливает их самолюбие, помогает бороться и держаться, пусть хоть вообще вернутся в прошлое и выдернут какого-нибудь Пушкина из мирового контекста так, будто его там и не было никогда. Не говоря уже о пресловутом Петре Первом. Так что это вполне объяснимая реакция. От агрессора нам не надо вообще ничего. Что хорошего может дать людям серийный убийца и насильник? Пусть у него была и самая нежная в мире мама, которая пела ему прекрасные колыбельные…
Другое дело – в других странах. Понятно, что здравомыслящие люди в этом конфликте занимают единственно возможную сторону – сторону Украины и поддерживают ее кто чем может по самым разным причинам: от чисто прагматических, как многие страны постсоветского пространства, до самых романтических. И все-таки мы (пока еще?) можем взглянуть на ситуацию абстрагированно, можем хотя бы пытаться различать различать русскую армию и русскую культуру.
И вот мне кажется, что в этой ситуации возможен в принципе только один ход. Особого пространства для маневров мы не имеем. К сожалению, мы не можем принимать всю русскую культуру безоговорочно и утверждать, – мысленно или вслух, – что вся русская культура скопом не имеет к этой войне никакого отношения. К сожалению, какая-то ее часть имеет. Приведу личный пример.
Недавно в Латвии я ехал в автомобиле, за рулем которого был человек, переехавший в Ригу из Украины задолго до начала войны, а сейчас еще и вывезший туда родителей. Ехать нам было долго, часа три, а в таком случае всегда рано или поздно встает вопрос выбора музыки, в автомобиле звучащей.
В острых случаях может доходить до драк и взаимных обид. В случаях, решаемых наиболее разумным путем, рано или поздно происходит следующее: кто-то из едущих просто выбирает одну песню на свой вкус, а дальше отдает все на откуп YouTube и Spotify, которые уже усилиями своего искусственного интеллекта подбирают дальнейшие треки по принципу You may also like.
Так произошло и в этой конкретной ситуации. Кто-то из нас троих, едущих в машине, выбрал какую-то песню, а дальше мы с интересом ждали, куда вырулит искусственный интеллект с похожими, по его мнению, треками. Чаще всего такой подход может завести в очень далекие от исходной точки пределы, так получилось и сейчас. В какой-то момент наш искусственный интеллект извилистым маршрутом привел нас к группе «Любэ». Тут наш водитель не выдержал, и, сказав, что это уже перебор, снова перешел на ручное управление воспроизведением.
Я это вот к чему. Особенно в связи с современными явлениями культуры никуда нельзя деться от векторов их направленности или хотя бы от позиций, высказанных производителями этих конкретных культурных контентов.
Поэтому как отменять всю русскую культуру залпом – идея, скорее, эмоционально окрашенная и не очень разумная, так и принимать всю русскую культуру без разбора – не менее плохая идея. Совершенно точно нужно разбираться.
Я пока еще верю, что добро побеждает, а зло, – или как это еще можно назвать, стремление сделать удобно собственной заднице, не обращая внимания на все вокруг, – обычно получает по заслугам. Может так случиться, что моя вера будет поколеблена, но думать об этом сейчас не хочется, так что пока будем рассматривать события с оптимистического ракурса.
На самом деле, происходящее сейчас, во время войны, будет пересмотрено, перекроено и переиначено. Нынешние черные, белые и прочие списки – это, по большому счету, часть военных действий. Но после войны нужно как-то сделать так, чтобы те артисты, художники, писатели, музыканты и танцоры балета, которые поддержали весь ужас, что сейчас происходит на территории Европы, где, как казалось еще полгода назад, такое в принципе больше невозможно, столкнулись бы с ощутимыми проблемами в организации своей профессиональной деятельности. И это даже вопрос не в личной гадливости, хотя и это, конечно, тоже будет правдой. Скорее, это история о том, что люди неправильно выбрали себе профессию.
Все так называемые творческие профессии изначально считаются очень гуманистическими, несущими посыл человеколюбия и внимания к человеческим ценностям – пусть даже через их отрицание или провокативное попирание в произведениях. Но если творческая единица выступила в поддержку убийства, изнасилования и лишения людей нормальных условий существования, мне кажется, в консерватории надо что-то подправить.
Поэтому я за люстрацию. За рассмотрение потом, в прекрасной Европе будущего, каждого случая отдельно, может быть, даже с заслушиванием сторон и с судебным разбирательством. Мало ли, может быть, Юлию Чичерину (во что слабо верится) держат в заложницах или угрожают что-то сделать ее семье, если она не будет лазить по крышам, срезая одни флаги и водружая другие. Или может быть, Владимиру Машкову угрожают потерей театра и отказом на съемки в сериалах, если он не будет нести бред, который он несет.
Что же касается тех представителей культуры агрессора, которые успели благополучно скончаться до краха всех и всяческих мифов о прекрасной русской душе и несокрушимом русском характере – им, конечно, можно попенять, что они приложили руку к созданию этих мифов. Но, в конце концов, виноват не тот, кто изобрел автомат, а тот, кто нажал на курок. Так что покойников я бы оставил в покое. Время так или иначе все рассудит, но отношение к ним тоже не будет прежним.