Как украинцы со смертельными диагнозами выживают в оккупации

Дети Екатерины Нестеренко в подвале собственного дома пережидают артобстрел. Там Екатерина оборудовала мини-госпиталь, где у ее дочери Пелагеи есть все необходимые медикаменты, чтобы выжить. Фото: ЛИЧНЫЙ АРХИВ ЕКАТЕРИНЫ НЕСТЕРЕНКО

Их жизнь и до войны была не сахар, но сейчас каждый новый день для них – тест на выживание. Люди с особенными врожденными или приобретенными заболеваниями, очутившиеся на оккупированных территориях Украины, сейчас просят о помощи. Украинцы, которым удалось вырваться из оккупации, думают об этом с ужасом. Там сейчас и здоровому человеку непросто выжить, а такие люди просто оставлены умирать. У них заканчиваются лекарства и еда. Помощь необходима и взрослым, и детям.

Дети в подземелье

Жительница Мелитополя Екатерина Нестеренко уже много лет борется за жизнь восьмилетней дочери Пелагеи. У девочки одна из самых тяжелых форм муковисцидоза. Ежедневно она делает по семь ингаляций гипертонического солевого раствора, по четыре раза в год медики борются за ее жизнь в реанимации. Месячный комплекс необходимых медикаментов оценивается в сумму свыше тысячи евро. И это при условии, что нет обострений. Каждый новый приступ в разы увеличивает стоимость жизни Пелагеи.

Екатерина со своей дочерью Пелагеей на отдыхе у Азовского моря. Фото: ЛИЧНЫЙ АРХИВ ЕКАТЕРИНЫ НЕСТЕРЕНКО

В первые дни вторжения Екатерина пряталась с тремя своими дочерьми в подвале собственного дома. Для самой младшей из них, Пелагеи, организовали маленький госпиталь. Там, под присмотром матери, она принимает свои препараты и делает ингаляции. Во время боев в городе часто пропадает электричество, чтобы кислородный концентратор не зависел от электросети, волонтеры из Запорожья привезли дизельный генератор.

Жизнь Пелагеи и до полномасштабного вторжения России в Украину висела на волоске, а сейчас каждый день этой девочки зависит лишь от того, приедут волонтеры из Запорожья с медикаментами, или нет.

«От новой власти помощи никакой нет. Наши дети им безразличны. Пока старый мэр города был на месте, нам давали лекарства. Это был первый месяц войны. Потом все прекратилось. Четвертый месяц мы не получаем лекарства ежемесячные, жизненно необходимые», – говорит Екатерина.

Но даже в таких условиях женщина не теряет оптимизма. Екатерина не собирается покидать свой город и верит в то, что Мелитополь будет освобожден.

«Украина нас не бросает, помогает и Европа. Иногда нужно уметь ждать и верить. Вот я жду и верю в нашу победу, несмотря ни на что. Уехать можно всегда, а вот вернуться не каждый сможет. Не сможем мы, наверное, жить в другом государстве. Мой дом, моя земля – это крепость нашей семьи. И это окрыляет», – приблизительно так закончилась наша переписка с матерью Пелагеи, которая длилась целых две недели из-за нестабильной связи. Женщина увезла свою дочь на дачу. Это любимое место отдыха девочки, на побережье Азовского моря, которое сейчас полностью контролируют российские войска.

Куда вывозить стариков

С горем пополам, но детям помогают. Кардинально иная ситуация у взрослых людей с тяжелыми диагнозами. Моя собеседница Александра пожелала остаться инкогнито, опасаясь преследования со стороны коллаборантов и недоброжелателей, которых, как оказалось, немало на территории Украины, контролируемой Киевом.

Ее история до банального проста: у Саши престарелый отец с психоневрологическими расстройствами. Еще до весны 2014 года он начал жить в специализированной лечебнице. Саша живет и работает в Запорожье, поэтому было решено пристроить отца недалеко от семьи, в Запорожской области. Медикаменты облегчали ее отцу старость, а дочь часто созванивалась с ним по телефону.

Но утро 24 февраля все круто изменило. Уже 26 февраля бои шли на окраинах Мелитополя. Первые удары вражеской артиллерии пришлись на частный сектор и даже онкодиспансер Мелитополя.

В те дни Саша обновляла новостную ленту ежеминутно. Единственное желание женщины было, чтобы врагу не дали прорваться дальше – туда, где лечится ее отец. Но российские войска практически не встречали сопротивления, и уже очень скоро психоневрологический интернат оказался на линии огня. Многочисленные звонки в дирекцию медучреждения результата не дали. Сначала на том конце провода просто не брали трубку, а спустя пару дней связь с населенным пунктом прервалась вовсе. Обращения в социальные службы Запорожья также были безрезультативны. В государственных структурах царил полный хаос.

На семейном совете решили спасаться сами и вывозить больного отца. Но как вывезти из-под обстрелов больного старика, было совершенно не ясно. В населенный пункт не могли пробиться даже фронтовые волонтеры, так как обстрелы со стороны оккупантов не прекращались ни на час. На блокпостах заворачивали практически весь автотранспорт, кроме военного.

В начале марта Саше удалось найти каких-то совсем отчаянных молодых людей, которые абсолютно спокойно отреагировали на предложение об эвакуации больного старика. На вопрос, сколько это стоит, они ответили просто: столько, сколько вы захотите перевести на счет фонда помощи армии и вручили ей распечатку с реквизитами фонда «Повернись живим». Александре удалось созвониться с одной из медсестер интерната, которая по обещала помочь. Джип поехал в направлении линии фронта. На блокпостах долго не держали, поскольку авто было нагружено баулами с разнообразной помощью, медикаментами и прочим скарбом для жителей прифронтовых сел. С перерывами на обстрелы старика все-таки удалось вывезти в другой интернат, подальше от обстрелов.

Мужское отделение дома-интерната для инвалидов в селе Таврическое, Запорожская область. Фото: HELPUS.ORG.UA

Дома для людей с особыми потребностями расположены в сельской местности и, как правило, не оборудованы бомбоубежищами. В интернате села Таврическое, где и жил отец Саши, находится на лечении около четырех сотен человек. Географическое расположение сыграло с этим местом злую шутку: этот дом инвалидов очутился практически между двух сторон конфликта, и сейчас над крышей этого заведения летают снаряды больших калибров, иногда залетая и на территорию самого интерната.

Волонтеры как свидетели обвинения

Александр Любышко, волонтер из Мелитополя, организовавший логистический центр помощи оккупированным территориям, считает, что сейчас самая тяжелая ситуация в селах.

Волонтер Александр Любышко во время передачи медикаментов для медиков из Мелитополя. Фото: личный архив

«Если в городах еще более или менее можно выжить, как-то достать медикаменты, встретить волонтеров с той или другой стороны, то во многих селах и до войны не было аптек, магазинов и банкоматов. Почтальоны просто привозили старикам пенсию или социальные выплаты, и на эти деньги родственники или соседи привозили нуждающимся медикаменты или еду. Все эти цепочки сейчас разорваны, и волонтеров на всех не хватает. Есть отдаленные села, куда практически никто не заезжает», – говорит Любышко.

Оккупационные власти всячески препятствуют работе волонтерских групп, работающих с украинским правительством или гуманитарными организациями Запада.

Водители из организации Александра Любышко постоянно подвергаются унижениям и издевательствам на российских блокпостах. Несколько водителей побывали в плену. Многие волонтеры похищены с первых дней войны, и об их судьбе родственникам ничего не известно.

Идет пятый месяц полномасштабного вторжения России в Украину. Тем не менее, эти люди продолжают собирать помощь и развозить ее в самые отдаленные и опасные уголки оккупированной Запорожской области, Херсонщины и Донбасса. А это значит, что есть надежда на жизнь Пелагеи и многих других людей, которые, против своей воли, оказались в оккупации без средств к существованию.

Медики Мелитополя получают гуманитарную помощь. Фото: ЛИЧНЫЙ АРХИВ АЛЕКСАНДРА ЛЮБЫШКО

Комментарий

Не было никакого плана

АЛЬБЕРТ ПАВЛОВ, руководитель фонда помощи детям и взрослым людям с особыми потребностями

После драки, конечно, кулаками не машут, но люди задавали вопросы еще в январе. Они спрашивали службы по делам детей, какие-то управления: а есть ли у вас план? Мы надеемся, что войны не будет, но, если она будет, есть ли у вас план на этот случай? И ни у кого никакого плана не было, его не составляли. И получилось, что четыре из семи интернатов для взрослых в Запорожской области практически в первые дни оказались в оккупации. А это сотни людей.

В начале марта у нас был контакт с Михайловским интернатом (в селе Показном Михайловского района – прим. ред.) и там были огромные потребности в медикаментах. Ну, так, по мелочам, на миллион гривен. И это не какие-то там фуфломицины или витамины, а такие медикаменты, что, если не дать их человеку с психоневрологическим нарушением, он просто с ума сходит, бьется об стенку головой. Кроме того, часть персонала выехала. Даже не знаю, все ли директора там остались. Многие из них уже в Европе находятся. Персонала и до этого не хватало. И это выезжают не просто нянечки, которые убирают и моют полы, – это бегут медработники. Это огромная потеря. Если уехала медсестра, которая там 30 лет проработала, непонятно, что будет. Я предполагаю, что сейчас возникла угроза для жизни этих людей. Там люди и так умирали от нехватки персонала, дефицита лекарств. А что там происходит сейчас, мне страшно даже представить.

Из мэров в волонтеры

Иван Федоров. Фото: личный архив

Городской голова Мелитополя Иван Федоров – практически мэр в изгнании. О методах ФСБ он знает не понаслышке. 11 марта российские спецслужбы выкрали его прямо с рабочего места. Федорова удалось вызволить из плена путем обмена, но мелитопольская мэрия теперь расположена в Запорожье и размещается в нескольких комнатах офисного центра. Оттуда чиновник координирует работу служб, которые все еще подчиняются украинской мэрии, а также потоки волонтерской помощи в оккупированный город. Федоров уверен, что все необходимые медикаменты в городскую больницу Мелитополя поступают в полном объеме. Правда, проверить эту информацию не представляется возможным, пока Мелитополь находится в оккупации.

В городе растет напряженность, говорит мэр. После обстрела ВСУ мелитопольского аэродрома и подрыва железнодорожного моста в городе начались чистки и фильтрационные мероприятия. ФСБ пытается вскрыть сеть украинских партизан. «Российские оккупанты объявляют врагами всех, кто работает с официальными киевскими властями. Они пытаются массово заставить людей получать российские паспорта. Шантажируют пенсионеров, что они не будут получать социальные выплаты, пенсии. Но это неправда, потому что украинское государство все свои обязательства выполняет.

Мы понимаем, что пожилые люди ограничены в доступе к информации, поэтому они идут за рашистскими паспортами. Но я не понимаю, чего оккупанты пытаются этим достичь. Это точно не остановит наши вооруженные силы на пути к деоккупации нашего города и остальных территорий», – заключает мэр Мелитополя.