/nginx/o/2022/07/28/14723729t1h34d1.jpg)
В информационном обществе вымирающие и редкие языки начинают обращать на себя внимание. Один из таких языков – исчезавший и сто лет назад язык финно-угорского народа водь. В мире в настоящее время живет всего около двух сотен вожан. В 2010-е годы в Ленинградской области наблюдалось даже некоторое оживление активности по возрождению водской культуры.
Например, был отстроен после третьего пожара музей в деревне Лужицы Кингисеппского района, начали снова проводиться национальные праздники. Однако ясно, что порт Усть-Луга, поглотивший места традиционного расселения вожан, рано или поздно поставит крест на российской истории води. В такой ситуации особенно важны альтернативные инициативы по воспроизводству культуры народа. И одна из них нашла приют в Ида-Вирумаа.
Бабушка Екатерины Кузнецовой родилась в деревне Котлы Ленинградской области (водск. Kattila), откуда и началась история семьи. На этой земле с древних времен жили вожане. Но колесо истории оставило на ней глубокие борозды. В советское время отец Катерины, Петр Кузнецов, был известен в Ленинграде как художник-график и, в частности, иллюстрировал учебники для малых народов. Екатерина с детства увлекалась историей и культурой своего народа, но развивать интерес начала только после того, как год поработала в Англии в международном отеле. Общение с людьми из разных стран заставило задуматься о том, почему многие из них так хорошо и подробно знают свою историю и национальные традиции.
Поняв, как ценится в мире локальная идентичность, Екатерина решила по возвращении домой заняться изучением и популяризацией водской культуры. Одновременно появилось желание развивать это направление профессионально. Вскоре Екатерина поступила на специальность «реставратор живописи» в Ленинградское художественное училище им. Валентина Серова (ныне им. Николая Рериха – прим. ред.).
По окончании училища Екатерина работала иллюстратором в издательствах, литографом в музее старинной печати в Петропавловской крепости, переплетчиком старинных книг. Одновременно она играла в фолк-группе «Бестиарий», позже в MAAVÄCI (в переводе с водского – «люди земли»). На почве музыки Екатерина познакомилась с будущим мужем – Александром Соколовым, преподавателем игры на гитаре и музыкантом группы Irish Ёрш, увлеченным реконструкцией старинной музыки и танцев.
Они основали с Екатериной семейную мастерскую по изготовлению уникальных книг и других ремесленных предметов по старинным технологиям.
Однажды наступил момент, когда Екатерина и Александр почувствовали, что в Эстонии у них появилось больше возможностей для творческого самовыражения. Побывав со своей программой в Вильянди, они очаровались красотой города и окружающей его природы. После этого было принято важное для семьи решение.
/nginx/o/2022/07/28/14723731t1h6539.jpg)
«В начале 2012 года мы купили квартиру под Вильянди и собирались открыть там свою мастерскую, – рассказывает Екатерина. – Хотелось жить в красивом спокойном месте. Летом того же года нас пригласили работать в Северный двор Нарвского замка, где воссоздан уголок города раннего Нового Времени. Мы занимались там историческими технологиями изготовления кожаных изделий и водскими народными промыслами, проводили различные творческие мастер-классы».
В течение нескольких лет семья перемещалась между Санкт-Петербургом и Нарвой. Полгода работали в Нарве, а другие полгода – в Петербурге. Вместе с родителями ездила и дочь Яника, ставшая заядлой путешественницей уже в восемь месяцев. С 2017 года творческая семья окончательно переехала в Эстонию.
Свой переезд в другую страну Яника воспринимает, как должное. Сейчас она ходит в Нарвскую Эстонскую Гимназию и закончила в этом году второй класс. По словам Екатерины, дочь учится хорошо, и самый сложный предмет для нее – математика, а не эстонский язык.
Екатерина старается учить дочь водскому языку. В этом нет больших трудностей, так как водский язык очень близок к эстонскому. «Водский язык я помню от своей бабушки Кати, – говорит художница. – В начале 2000 года у меня дома в Санкт-Петербурге проходили курсы водского языка под руководством известного лингвиста и специалиста по языкам малочисленных народов Мехмета Муслимова. Мы переводили водские сказки, которые впоследствии издали. Это была первая книга на водском языке. Летом в водской деревне Краколье были языковые курсы. Их организатором была доцент Тартуского университета Хейнике Хейнсоо, ученица известного эстонского исследователя водского языка Пауля Аристе».
/nginx/o/2022/07/28/14723734t1h2ee2.jpg)
Екатерина является представителем от води на Всемирном конгрессе финно-угорских народов. Она входит в координационный совет конгресса и руководит Обществом водской культуры. По ее словам, сейчас стало сложнее собираться. Чтобы компенсировать дефицит встреч, Екатерина с коллегами записывает учебные языковые видео и размещает их на YouTube-канале.
В Нарве Екатерине нравится. «Здесь очень комфортно жить с семьей, в отличие от таких мегаполисов, как Санкт-Петербург, – поясняет она. – У Нарвы огромный культурный потенциал, который пока не полностью задействован. Это город с очень богатой историей».
Александр, муж Екатерины, все так же продолжает работать в семейной мастерской, но расположена она теперь в Доме Ингрии на Ваксали, 19. Дом выкупили два энтузиаста-предпринимателя для организации в нем культурного центра, который в 2021 году открылся там по инициативе рижской некоммерческой организации KRES poliskola, занимающейся популяризацией ингерманландской (ижорской) культуры.
В Доме Ингрии проходят лекции и мастер-классы для детей и взрослых, различные тематические мероприятия и выставки, есть уголок с книгами, где можно почитать про культуру региона. Центр посещают жители Нарвы и других уездов Эстонии.
«В середине июня мы открыли выставку в Эстонском музее под открытым небом, посвященную водским национальным костюмам, – рассказывает Екатерина. – Выставка продлится до осени, а потом начнет путешествовать по другим музеям Эстонии. У нас в планах еще много различных мероприятий для продвижения нашей культуры».
• обитал на Ижорском плато от Чудского озера на юго-востоке и реки Нарова на северо-западе;
• имеет антропологические признаки восточно-балтийского типа (белокурые прямые волосы, светлые глаза, курносые носы, относительно высокий рост);
• язык близок чудским племенам и южным диалектам эстонского языка.
В феврале 2009 года ЮНЕСКО опубликовало бесплатную онлайн-версию Атласа исчезающих языков мира, содержавшую данные о 2498 языках. Данные, содержащиеся в Атласе, были весьма удручающие.
В период с 1950 по 2009 год в мире исчезло 230 языков. Сегодня эта тенденция сохраняется. Впрочем, лингвисты считают исчезновение языков вполне естественным процессом. Есть опасность, что глобализация к концу XXI века уничтожит 20 процентов языков мира. С другой стороны, именно избыток информации и ее доступность заставляет многих людей осознать важность проблемы. Основной фронт борьбы с исчезновением языков в ряде развитых стран – образование на экзотических и/ или негосударственных языках.
Пока язык не исчез полностью, даже отдельные слова являются важными носителями знания. Вымирая, язык уносит эти знания в небытие, их больше не вернуть. Невозможно подсчитать количество накопленной из поколения в поколение информации о природе и окружающем нас мире, которую мы теряем при вымирании языка.
Не все знают, что за открытие препарата против ВИЧ мы должны благодарить носителей самоанского языка. Целители Самоа владеют знаниями о лечебных свойствах дерева Мамала, или Квинслендского тополя (Homalanthus Nutans). Его кору используют для приготовления лекарства от гепатита и теперь успешно применяют для профилактики ВИЧ, так как было замечено, что на языке самоа оно называется «кровоточащее сердце».
Финно-угорские народности не остались в стороне от тенденций исчезновения и поглощения другими культурами. Сегодня лишь в старых летописях мы можем найти записи о древних племенах меря и мурома, обитавших в междуречье рек Оки и Волги.
Финно-угорская культура во многом способствовала желанию этих народов жить в мире, не конфликтуя с соседями, приспосабливаясь к ним. В большинстве случаев они хотели мира, мигрируя на другие территории для сохранения своей самобытности и культуры. Но и там их часто настигали и подчиняли большие воинственные племена.
Вселяет надежду, что в истории человечества возможно и возрождение языков. Яркий пример тому – возвращение в обиход разговорного иврита, ставшее возможным в конце XIX века благодаря сначала усилиям энтузиастов, а потом – и политической воле.