Переосмысление Междуморья – толчок для процесса интеграции Украины на Запад?

Флаги Украины и ЕС. Фото: Svet foto/ Shutterstock

Последствия второй российской агрессии в Украине изменят мир во многих аспектах – от международного права до ядерной безопасности, но также и на местном уровне – от регионального сотрудничества до интеграции, пишет политолог Ханнес Нагель.

Хотя сейчас Украина уже успешно подала заявку на членство в Европейском союзе и с каждым днем подтверждает, что достойна членства в НАТО, сегодня, возможно, более уместно сосредоточиться на периоде, предшествующем вступлению. В этот период произойдут ключевые решения и события, которые приблизят Украину к полной интеграции в европейскую и западную семью.

Тем не менее, это нелегкий путь; различные реформы являются необходимым условием для того, чтобы стать полноправным членом ЕС. Опыт Эстонии не является исключением – процесс интеграции и реформ может измеряться десятилетием – ведь и то, и другое было завершено только в 2004 году. Независимо от того, как Украина будет восстанавливать себя, с помощью нового Плана Маршалла 2.0 или в конечном итоге с помощью российского капитала, изъятого из западных банков в качестве репараций, огромная задача остается впереди после окончания войны и восстановления территориальной целостности Украины впереди.

Важно подчеркнуть это, потому что это специфический процесс, который нуждается в поддержке на всех уровнях общества. Украине нужна помощь в прохождении этих процессов, чтобы получение членства прошло как можно более гладко и эффективно. Для этого можно попробовать воспользоваться идеей прежней геополитической концепции Междуморья.

Междуморье (лат. Intermarium, «между морями») – это польская геополитическая концепция после Первой мировой войны, которая предусматривала создание союза стран, простирающегося от Балтийского моря через Черное море до Эгейского моря, который служил бы третьим силовым блоком между Германией и Россией. Подобно французскому санитарному кордону (фр. cordon sanitaire) против Германии в межвоенные годы, он был продуктом своего времени, экстраординарным решение необычной проблемы вековой давности. Федерация как противовес российскому и германскому империализму. Поскольку эта концепция так и не была реализована из-за многих проблем, самой главной из которых был тот факт, что ни одна из стран Восточной Европы не хотела оказаться под руководством Польши, за редким исключением ученые уделяли мало внимания ее ранней истории. В последнее десятилетие эта идея вновь привлекла к себе внимание, особенно в западных стратегических кругах.

Идея Междуморья на самом деле принадлежит длинной генеалогии геополитических концепций, ищущих и продвигающих единство Центральной и Восточной Европы. Первоначальная концепция предусматривала создание федерации независимых государств главным центром в Польше для противодействия как немецкому, так и русскому империализму ⁽¹⁰⁾. С тех пор она регулярно возрождалась в меняющихся контекстах и вновь обрела актуальность сегодня.

Хотя Междуморье было обречено на провал в момент его создания по чисто прагматическим причинам, эта идея, согласно Полегкому (2021), осталась неотъемлемой частью польской геополитики. Кроме того, как отмечает Кушнир (2021), его слабыми сторонами были экономическая неэффективность и не-институционализированная структура ⁽¹⁾, которая не смогла обеспечить каких-либо значительных достижений в военном и оборонном сотрудничестве.

После второго вторжения России в Украину, в отличие от 2014 года, появились признаки того, что что прежняя польско-ориентированная концепция может стать реальностью, хотя и на других условиях и на других основаниях. Тем не менее, она по-прежнему будет обусловлена необходимостью обеспечить противовес империализму, на этот раз исключительно восточному, который решительно стремится отомстить за так называемую величайшую геополитическую катастрофу века и требует возвращения к границам НАТО 1997 года. Одни только эти цели представляют экзистенциальную угрозу демократиям и культурам Восточной Европы.

Согласно Nałęcz (2019), для формирования Междуморья потребовалась бы, по крайней мере, свободная воля для формирования функциональной федеративной организации с оборонительными возможностями, ослабленная Россия и одобрение Запада – условия, которые никогда не сосуществовали в двадцатом веке ⁽¹⁾, в отличие от нынешнего времени. Парадоксально, но не российский империализм угрожает возникновению такого транснационального, широко инклюзивного, основанного на ценностях альянса, а возможная зависимость от одного лидера, роль которого лучше всего подошла бы (снова), согласно Чакравартту (2022). Это повторило бы ошибки прошлого, поскольку стремление к интеграции должно быть общим для всех, основанным на принципе равного отношения – не должно быть разницы между малыми и большими странами, поскольку общие основные ценности и цели являются для них универсальными - поддержание демократии, свободы и безопасности.

Визуализация предлагаемого ценностно-ориентированного Междуморья, который может ускорить евро-атлантическую интеграцию Украины и смягчить трудности, которые она может повлечь за собой. Фото: Ханнес Нагель

Несмотря на то, что наибольшую выгоду от такого возможного сценария сегодня получает Украина, угроза с востока является общей для всего региона. Несмотря на то, что нет никаких гарантий того, как на самом деле будет функционировать Междуморье и кто именно будет его членами, кое-что все же можно отметить. Оно будет значительно отличаться от варианта, предложенного после Первой мировой войны, и будет ограниченно, по моему мнению, в основном странами Балтии, Польшей и Украиной (см. рис. 1), но имеющее больше шансов на успех. А именно, есть веские исторические причины, которые российская внешняя политика продолжает отстаивать в Восточной Европе, которые также сохраняют актуальность предложения Междуморья. Дополняя в целом как будущий (более крупный) Европейский союз, так и НАТО посредством более прочных региональных связей и альянсов.

В то же время существует также вероятность того, что любая группа, связанная с Междуморьем, могла бы функционировать лишь ограниченное время, являясь плацдармом на пути к полной интеграции, где обмен опытом (а также болью) вступления между странами, которые однозначно понимают региональный диалект геополитического языка, поможет ускорить и сгладить этот процесс. Как показывает опыт Эстонии, за этим может последовать эпоха, когда на смену прочным союзам прошлого придут более тематические дебаты и переговоры в зависимости от потребностей политики дня – страны голосуют за решения в институтах ЕС часто блоками в зависимости от вопроса и своих национальных позиций. Они делали это в прошлом и, вероятно, будут продолжать делать в будущем. В этом случае уже Украине придется выбирать, на чью сторону встать по тому или иному вопросу.

Желание и просьба Украины быть принятой и стать частью большой и реальной европейской структуры безопасности (НАТО) и экономики (ЕС), которая была идентичной для Эстонии, по-прежнему отвечает интересам всех вышеупомянутых сторон. Скажем прямо, без достижения этих стратегических целей Украина останется вечной периферией Европы, с сопутствующими угрозами и ограничениями. В масштабах Европы это было бы настоящей геополитической катастрофой XXI века – быть так близко и в то же время так далеко, в углу европейского зала ожидания.