Моментом, который, возможно, помешает митрополиту Евгению адаптироваться, – это его зависимость от Москвы, если не ресурсная, то психологическая. Всю свою архиерейскую жизнь он был ректором Московской духовной академии. Он все время жил в Московской области, в Сергиевом Посаде, в Троице-Сергиевой лавре. Поэтому я думаю, что, по крайней мере, на первых порах своего пребывания в Эстонии митрополит Евгений в эмоциональном смысле все еще находился там, где он провел так много времени.
- Конфликт между Москвой и Константинополем вокруг православной церкви в Украине развивался по тому же сценарию, что и в Эстонии в 1996 году. Есть ли отличия между этими ситуациями?
- Я думаю, что преодолению разрыва, который случился в 1996 году, немало помогло то, что Патриарх Алексий II был родом из Эстонии и для него это был личный сюжет.
Типологически разрывы, произошедшие между Константинополем и Москвой в 1996 и в 2018 годах, действительно одинаковы. В 2018 году произошла аналогичная история с открытием параллельной юрисдикции на территории, которую Московский патриархат считает канонической для себя. Хотя с точки зрения древних церковных канонов две параллельные юрисдикции недопустимы, на самом деле такие прецеденты в православной церкви существуют уже более ста лет. После революции 1917 года начали открываться епархии в диаспоре, то есть за пределами исторически православных стран. В Западной Европе, в Америке, в Австралии. Сейчас этот порядок уже нормализован. Более того, готовясь ко Всеправославному собору 2016 года на Крите, все церкви согласились, что нужно оставить все, как есть. То есть фактически узаконили параллельные юрисдикции.