ЯН ЛЕВЧЕНКО ⟩ Михаил Горбачев не хотел менять ход истории, но у него это получилось

Михаил Горбачев во время Визита в Бонн в июне 1989 года. Фото: Rainer Unkel/Imago/Scanpix

В Москве в возрасте 91 года умер Михаил Горбачев. У него были проблемы с почками, он был старый человек. Но человек необычный. Без него мировая история пошла бы по другому пути.

Последний генеральный секретарь коммунистической партии. Первый и последний президент СССР. Реформатор системы государственного управления (так называемая «Перестройка») и экономической политики, сторонник свободы слова (так называемая «Гласность») и демократических выборов. Инициатор вывода советских войск из Афганистана и завершения «холодной войны», длившейся между СССР и Западом с 1946 по 1989 годы. Лауреат Нобелевской премии мира 1990 года. Подписант соглашений о разоружении (1987–1989), прекращении действия Варшавского Договора (1991), признании независимости Латвии, Литвы и Эстонии (1991). После отставки в декабре 1991 года – основатель «Горбачев-фонда», соучредитель «Новой газеты» (1993), общественный деятель.

Горбачева любят и ненавидят. Это видно и по реакции на его смерть. «Подарил свободу» и «развалил Союз», «разрешил обогащаться» и «ввергнул в нищету», «указал путь» и «лишил будущего». Носители противоположных взглядов используют личность Горбачева для выражения своего отношения к сложной истории конца XX века, прямо или косвенно затронувшей несколько сотен миллионов человек. Горбачев навряд ли сам этого хотел и точно не понимал, что затевает на апрельском пленуме компартии в апреле 1985 года, когда объявлял новый курс развития страны.

В своем фильме «Нулевые», снятом в 2011 году Красноярским телевидением, сибирский журналист Вадим Востров говорит: «На Западе Горбачева любят, а у нас не любят, за одно и то же – за распад СССР». Он имеет в виду, что граница в восприятии Горбачева проходит между Россией и так называемым «Западом». Хотя это упрощенный взгляд. Да, на Западе Горбачева любят. Зато страны Балтии, которые, как минимум, с 2004 года – точно Запад, хорошо помнят, что из-за его страха в 1991 году гибли люди, рушились судьбы, на волоске висели достижения эпохи перестройки и гласности.

То же – в России. Кого ни спроси на улице, все смотрят мимо и повторяют: «Была великая страна, а он все развалил и уехал за границу, так что спасибо Путину», и так далее. Но если зайти на чай и поговорить детально, выяснится, что даже сейчас люди с восторгом вспоминают, как взахлеб читали журналы и учились вместе с передачей «Взгляд» говорить, что думают. Как мечтали о путешествиях и ходили на ранее немыслимые концерты западных звезд. Люди вспоминают свежий воздух горбачевского времени. Их лица светлеют. Этого не отменить. «Ненависть к Горбачеву» – во многом популистская конструкция, которую путинские пропагандисты умело поддерживали и превращали в основу мировоззрения людей. Когда люди забывают о ритуальной ненависти к «развалу Союза», их личное отношение также усложняется.

Известный медиаменеджер 1990-х, издатель первого бесцензурного журнала «Столица» (1990–1996) Андрей Мальгин, ныне живущий в Италии и являющийся блогером с 65 000 подписчиков, пишет в своем отзыве на смерть Горбачева: «Вопреки сложившемуся мнению, Михаил Сергеевич не "развалил СССР", а, наоборот, прилагал все силы для его сохранения. Абхазия, Карабах, тбилисские лопатки, Вильнюсский телецентр, убийства десятков студентов на площадях Казахстана, резня в Сумгаите и Баку – это все Горбачев».

Мальгин припоминает Горбачеву те конфликты на окраинах позднего СССР, которые он решал по советскому образцу: сначала усиленные полицейские меры, затем войска. Никакой стихийный демократизм и относительная прогрессивность решений не помогла Горбачеву прыгнуть выше его собственной головы с узнаваемым родимым пятном. Он все же был советским руководителем. Односторонний идеализм в описании его облика неуместен.

Раиса Горбачева и Михаил Горбачев общаются с федеральным президентом Германии Рихардом фон Вайцзекером, 1989 год. Фото: Rainer Unkel/Imago/Scanpix

Вместе с тем, нельзя не отметить бытовое, повседневное обаяние Горбачева. В некрологах за последние сутки часто мелькает фотография молодого Горбачева конца 1950-х годов. На нем щегольская мягкая шляпа а-ля Хэмфри Богарт, что делает его похожим на французского поклонника американского кино.

Именно этот молодой студент юридического факультета МГУ завладел сердцем студентки факультета философии МГУ Раисы Титаренко, которую позднее весь мир узнал как «первую леди СССР» и которая была действительно «первой леди» по манере держаться и одеваться. Особенно на фоне жен предшествующих генеральных секретарей, которых помнят только специалисты по истории СССР. И помнят, скорее, с сожалением об этом факте.

Тогда как филолог, специалист по гендерной истории русской литературы, преподаватель университета Тампере в Финляндии Ирина Савкина вспоминает свое удивление от облика самого Горбачева. Она убирала квартиру под работающий телевизор и вдруг обнаружила, что сидит потрясенная на диване, потому что «новый начальник начинает говорить – и без бумажки, и запинаясь, и что-то человеческое, а не дурно пахнущие мертвые слова».

Она так и сидела со шлангом пылесоса на коленях, не понимая, почему слушает пленум коммунистической партии, который на ее памяти никто никогда не слушал. «Потом эта способность говорить спонтанно, долго и ни о чем в Горбачеве стала сильно раздражать – но в тот миг с пылесосом в руках я ощущала себя свидетелем чуда».

Первая встреча Михаила Горбачева и Рональда Рейгана в Женеве 18 января 1987 года. Фото: Sammy Minkoff

Было важно, что Горбачев не боялся своего южного выговора. Над ним смеялись, рассказывали про него анекдоты. Это тоже показатель неравнодушия, а не только советская традиция. Горбачев никогда ни на кого не обижался – при нем перестали наказывать за слова. Было важно, что Горбачев носил тонкие золотые очки, которые ему очень шли. Они его не облагораживали, а выявляли его внутреннее благородство. Хотя на это можно возразить длинным списком его недостатков и прегрешений. Даже в последние годы, когда о Горбачеве вспоминали нечасто, у вспоминающих находились силы и желание хорошенько пнуть его за все, что он сделал и за то, что продолжал делать.

Как отметил в фильме «Нулевые» тележурналист Востров: «С вызывающим празднованием своего юбилея в Лондоне Михаил Сергеевич хорошо подходит на роль отрицательного героя. Если бы не одно "но". Его нет во власти уже больше 20 лет. А мы опять построили в своей собственной стране то, чем вряд ли можно гордиться». Напомню, что это было сказано на красноярском телевидении в 2011 году. В год, когда Горбачеву исполнилось 80 лет, а Россия думала, что президента теперь зовут Медведев и все никак не могла понять, куда ее скоро вновь потащит человек, чей тусклый взгляд плохо гармонировал со словами о демократии и правах человека, которые он выучил в связи с занимаемой должностью.

Горбачев не был человеком должности. Его смерть на исходе, пожалуй, самого страшного лета в новейшей истории России, глубоко символична. «В момент, когда Россия сделала все, чтобы возбудить к себе ненависть, умирает человек, который когда-то сделал все, чтобы Россию полюбили. Всем нам, выросшим в лучах этой любви, сегодня невыносимо стыдно», – пишет в своем кратком некрологе в соцсети Ирина Шевеленко, филолог, профессор славянского департамента университета штата Висконсин в Мэдисоне, США.

Молодая эмиграция 2022 года обещает в своих записях на смерть последнего советского генсека продолжить его дело. Она понимает это дело как реанимацию тех достижений, которые приходится занести в актив Горбачева, пусть он и был человеком не волевым, но подчиненным судьбе. Он был щепкой в потоке истории, которой пришлось обрасти кораблем, чтобы не утонуть. Многие за ним потянулись и все-таки выплыли. Многие его обогнали, а он устал и отстал. Жаль, что не проиллюстрировал поговорку Корнея Чуковского: «В России надо жить долго, тогда что-нибудь получится». Пока что снова ничего не получилось. Все впереди.

«История Горбачева говорит нам о том, как в России случатся новые перемены, – полагает историк постсоветского политического пространства Дмитрий Травин. – Они обязательно будут. И не стоит судить об их возможности по риторике нынешних "партократов". До сих пор позитивные перемены в нашей стране осуществляли не яркие лидеры эмиграции, а серые конформисты-номенклатурщики, боящиеся до поры до времени признаться даже самим себе в своих истинных намерениях». История, как уверяют нас профессионалы этой сферы, призывает совсем не тех, от кого мы чего-то ждем. На то и надежда.