Грецкий: политика постучалась в двери тех россиян, кто пытался жить по формуле «вне политики»

• После окончания войны мировое сообщество обязательно займется денуклеаризацией России
• Мобилизация стала главной темой разговоров на кухнях россиян
• Массовые протесты возникнут в России лишь тогда, когда россияне очень сильно обеднеют

В очередной передаче портала Rus.Postimees, посвященной военной обстановке в Украине и международной политической ситуации, приглашенный научный сотрудник Международного центра обороны и безопасности Игорь Грецкий среди прочего ответил на вопросы, касающиеся новых ядерных угроз в исполнении Владимира Путина, а также возможной реакции российского общества на объявление Кремлем частичной мобилизации.

- Владимир Зеленский сказал изданию «Бильд», что он уверен, что Запад пошлет очень сильный сигнал Владимиру Путину, что применение ядерного оружия не останется безнаказанным, и дело тут не только в Украине, а и в том, что Путин, войдя во вкус, может захотеть присоединить к РФ, к примеру, часть Польши, тоже угрожая ядерным оружием. Поэтому Запад не станет ждать этого, а направит очень сильные предупреждения Кремлю уже сейчас, когда Путин снова намекает на готовность России к нажатию на «ядерную кнопку». Как могут быть сформулированы такие предупреждения? Что НАТО и США могут внятно пообещать Кремлю сделать в ответ на применение им ядерного оружия в Украине?

- Конечно, любые ядерные угрозы нельзя недооценивать, но, с моей точки зрения, ядерный шантаж Путина является блефом. Об этом свидетельствует и выбор Путиным момента для вчерашнего заявления про возможность применения Россией ядерного оружия. Путин сделал его после саммита ШОС в Самарканде, где, например, премьер-министр Индии Нарендра Моди в лицо сказал Путину, что сейчас не время для войны. И то же самое наверяняка Путину говорил и китайский лидер Си Цзиньпин, только делал это за закрытыми дверями.

Путин не в первый раз в той или иной форме делает намеки на возможность применения Россией ядерного оружия. Часто этим же занимаются люди из его ближайшего окружения. Это стало уже своего рода каким-то обязательным фоном при общении с Россией. Разумеется, в будущем все мировое сообщество постарается исключить саму возможность для выступления с такими заявлениями со стороны России.

Причем можно говорить именно обо всем мировом сообществе, потому что сейчас стало очевидно, что Путин терпит на дипломатическом уровне тотальное поражение. Например, Нарендра Моди открыто сказал в Самарканде, что Индия не будет поддерживать Путина. А ведь еще совсем недавно Сергей Лавров, Мария Захарова и даже сам Путин любили повторять, что у России сохраняются с очень многими странами дружественные отношения. Когда их спрашивали, что же это за страны, они отвечали, что это все те государства, которые не присоединились к санкциям. Речь шла о позициях стран Латинской Америки, Азии, Африки. Их неучастие в санкционном давлении на Россию позволяло говорить той же Захаровой, что Запад санкциями изолировал не Россию, а сам себя, потому что кроме западных государств на свете существует и множество других.

И вот Нарендра Моди высказывается о том, что Индия против начатой Россией войны. Совет управляющих МАГАТЭ делает почти в то же самое время заявление, что вся ответственность за ситуацию на Запорожской АЭС возлагается только на Россию. Кроме того, в докладе миссии МАГАТЭ было сказано, что Россия должна прекратить обстрелы этой станции и завершить присутствие своих военных на этом объекте.

В совет управляющих МАГАТЭ входит 35 стран. 26 из них поддержали резолюцию по ситуации на ЗАЭС, семь стран воздержались и только Россия и Китай проголосовали против. Среди поддержавших резолюцию стран оказались не только государства Запада. За нее проголосовали и все страны Латинской Америки в этом совете, и Ливия, и Малайзия. Конечно, для России такое голосование по этой резолюции стало неприятным сюрпризом. Москва стала называть эту резолюцию антироссийской. Однако такое голосование свидетельствует, что в международном восприятии России происходят тектонические сдвиги.

Да, в Латинской Америке сейчас на гребне волны находится левый популизм. Лидеры стран этого региона могут на уровне риторики критиковать США и неодобрительно высказываться об американском доминировании в мире, но при этом в Латинской Америке никто не хочет поддерживать действия России или считать допустимыми ядерные угрозы со стороны Москвы. Там тоже стараются дистанцироваться от Кремля.

На таком фоне Путин продолжает угрожать ядерным оружием, при этом фактически загоняя себя в безвыходное положение. Если же говорить о том, какие формы могут приобретать предупреждения со стороны Запада о недопустимости применения ядерного оружия, то, конечно же, это констатация приверженности пятой статье Вашингтонского договора. Кроме того, Запад будет все время напоминать о недопустимости такого поведения в XXI веке.

Кроме того, я думаю, что после окончания войны на повестке дня у международного сообщества обязательно окажется вопрос о денуклеаризации России. Потому что размахивание ядерной дубинкой оставлять без наказания невозможно.

Даже Северная Корея не позволяет себе прямых угроз применения тактического ядерного оружия. А в России такими угрозами занимаются многие видные политики. Они угрожают не только Украине, они порой говорят, что и по Западу можно там чем-то зарядить. Поэтому вопрос о ядерном разоружении России никуда не исчезнет. Он будет обязательно решаться после войны.

- Многие эксперты вчера обратили после выступления Путина внимание на то, что мобилизация в России объявлялась трижды в истории этой страны – в начале двух мировых войн и сейчас, когда завершается седьмой месяц войны в Украине. Владимир Путин вчера пытался проводить параллели с ситуацией Второй мировой войны, утверждая, что Россия снова должна освобождать свои земли от нацистов, но сработает ли этот нарратив и теперь, когда это «освобождение» перестает для большого количества людей быть телезрелищем, а становится для них обязанностью, от которой трудно уклониться?

- Действительно, россияне привыкли наблюдать войну по телевизору. В течение долгого времени в этом телевизоре им показывалось, как Владимир Путин достигает различных успешных результатов. Как Путин побеждает.

Мы можем вспомнить сейчас 2008 год, когда международная комиссия по расследованию обстоятельств войны на Южном Кавказе под руководством Хайди Тальявини пришла к довольно неоднозначным выводам. В ее докладе, конечно, говорилось, что территориальная целостность Грузии была нарушена, а применение Россией военной силы было диспропорциональным, но в то же время там было написано, что вроде бы грузинские военнослужащие куда-то там выстрелили первыми. И вот такой доклад позволил России говорить, что, мол, у нее своя правда. Что было абсолютным игнорированием той части международного права, что касается незыблемости территориальной целостности стран и их суверенитета. Путин позволил Южной Осетии и Абхазии провозгласить независимость и с удовольствием признал их в качестве независимых государств.

Увы, все это было спущено Западом на тормозах. А потом была Сирия. На Западе было четкое понимание, что Башар Асад — это деспот, который уничтожает свое собственное население, который должен быть отстранен от власти, но Асад до сих пор остается на своем месте, и все это время этот факт воспринимался российским населением как победа Путина. Ведь он отправил в Сирию войска, которые успешно помогли Асаду усидеть в своем кресле.

Потом была аннексия Крыма, которая с энтузиазмом была воспринята значительной частью россиян. Они увидели в аннексии успешную молниеносную операцию. Крым был провозглашен частью России, Запад ничего не смог с этим поделать, и очень многим россиянам все это сильно понравилось.

И точно такие же ожидания были и от вторжения в Украину. Цели этого вторжения должны были быть достигнуты в течение трех дней, и Путин понимал, что в российском обществе есть сильный запрос на такое «достижение». Именно поэтому для вторжения была придумана формулировка «специальная военная операция». Однако теперь эта операция затянулась. И даже объявлена мобилизация.

Это абсолютное заблуждение, что можно жить так, чтобы оставаться «вне политики». Спорт не может существовать вне политики, культура тоже, ничего не может. Политика — это про действия, про выборы. Если человек отказывается выбирать, то он тем самым тоже делает выбор. И вот сейчас политика постучалась в двери тех в России, кто считал, что он находится вне политики. Объявлена мобилизация.

Как на это люди отреагируют? Они будут реагировать по-разному. Сейчас мы уже видим огромные очереди из автомобилей не только в направлении Финляндии, но и в направлении Грузии, даже Монголии, в направлении Казахстана. Уже вовсю началась торговля справками о наличии заболеваний, включая самые тяжелые. Эта торговля будет процветать. Но такие вещи тоже относятся к политике.

Мы не можем точно предсказать, какой будет реакция российского общества на мобилизацию, но мы можем не сомневаться, что уже сейчас эта мобилизация является главной темой для разговора на кухнях в Москве, Петербурге, Новосибирске, Краснодаре, Ростове, Сочи. Больше у населения России отодвигать от себя политику не получится. И Путину придется иметь с этим дело.

- Вчера во многих городах России прошли протестные акции против объявленной Владимиром Путиным частичной мобилизации. Могут ли уличные выступления в РФ набрать заметную силу, проблемную для власти, и если да, то за чей счет: станут ли движущей силой протеста те, кому война не нравилась с самого ее начала, или же те, кому она нравилась по телевизору, но сразу разонравилась, как появился большой шанс попасть на нее самому?

- На мой взгляд, по-настоящему крупных протестов в России не будет. Для этого нет ни конкуренции в политическом поле, ни форм самоорганизации. Путин совершенно сознательно долгое время бил в необходимую для протестов инфраструктуру, то есть в любые формы самоорганизации. Это мог быть и ФБК Навального, и какие-то экологические инициативы.

Можно вспомнить и ситуацию с волонтерским движением, возникшим на фоне наводнения в Крымске. Люди со всей России поехали туда и помогали разгребать завалы, помогали местным жителям. На месте у них появилась идея о том, что можно было бы самоорганизоваться, но Кремль быстро отобрал эту инициативу у людей. Сразу появилось требование к регистрации волонтерской деятельности, позднее было создано прокремлевское Всероссийское движение волонтеров. Возглавившая его Яна Лантратова стала потом депутатом Госдумы от «Единой России». Так что все такие инициативы снизу в России купируются.

Я думаю, что на первых порах основная реакция населения на мобилизацию будет состоять в том, что люди будут стараться увильнуть от этой мобилизации. Кто-то постарается уехать на время из России. Кто-то не будет жить по месту постоянной регистрации. Кто-то будет покупать справки. Люди будут искать какие-то способы оказаться в эдаком положении modus vivendi.

Если же говорить о массовых протестах, то из политической истории России следует, что они в этой стране начинаются тогда, когда оказываюся ущемленными экономические интересы людей. Когда наносится сильный удар по их благосостоянию. Катастрофического ухудшения качества жизни россиян пока не произошло, хотя на конец этой осени и делаются соответствующие прогнозы. Например, предсказывается неизбежный рост уровня безработицы.

Конечно, уже сейчас есть люди, которые столкнулись с такой проблемой. Например, в Москве, что открыто признает мэр Собянин. Это связано с уходом иностранных кампаний с российского рынка. У многих людей заканчиваются выходные пособия, которые были выплачены им в самом лучшем случае в объеме полугодового дохода. И тут у них появляется альтернатива поиску новой работы, состоящая в том, чтобы добровольно заключить контракт с Министерством обороны и отправиться на войну. Думаю, будут находиться люди, кто будет подписывать этот контракт с мыслью «авось, пронесет». В надежде заработать приличные деньги. Полагаю, что таких людей будет даже немало.

- Сергей Шойгу сказал вчера, что в рамках частичной мобилизации «под ружье» будут поставлены 300 000 человек. Можно ли ожидать, что в действительности планы у Кремля куда более масштабные, и что по мере того, как подлинный счет погибшим мобилизованным пойдет на десятки тысяч, Россия, не останавливая эту мобилизацию, будет восполнять и восполнять эти потери за счет все новых призываемых? Ведь Шойгу также сказал, что мобилизационный резерв России — 25 миллионов человек…

- Кто, собственно говоря, будет следить в России за тем, чтобы число мобилизуемых в России людей удерживалось бы в рамках заявленного Сергеем Шойгу количества? В России нет никакого гражданского контроля над Министерством обороны. Министерство обороны может на самом деле мобилизовать 200 000 человек, 300 000, 400 000 человек, но в информационную среду будут вбрасываться произвольные количества, которые власть сочтет подходящими.

Вчера Шойгу говорил о том, что в Украине погибло около 6000 российских военных, хотя все независимые оценки свидетельствуют, что в действительности потери российской армии в Украине убитыми были в 8-10 раз выше. Так что и с мобилизацией будет происходить точно так же. Если будет нужно, России ничто не помешает мобилизовать на войну количество людей, существенно превышающее названный вчера Сергеем Шойгу лимит.

Смотрите передачу целиком в повторе!