/nginx/o/2022/09/29/14864766t1h14b9.jpg)
25-летний Герман Баринов – гражданин Эстонии, воюющий в рядах Вооруженных сил Украины. За свою службу в августе он получил от президента Украины орден «За мужество».
ПЕРСОНА ⟩ Эстонский солдат Баринов в украинской армии: легион «Свобода России» – наши братья! (8)
Мы поговорили с Германом в его родном Пярну, где он восстанавливался в доме родителей после ранения. На этой неделе он уже уехал обратно на фронт и собирается воевать до победы.
Герман, вы отслужили срочную службу в Силах обороны Эстонии. Это помогло чем-то на настоящей войне?
Да, я прошел весь базовый курс и считаю, подготовка в эстонской армии эффективная: у нас учат, как защищаться именно от нашего врага с Востока, который значительно превосходит нас в численности. В том числе учат тому, что важно и на войне: лопата - это лучший друг солдата. Не автомат, а именно лопата. Окапываемся и сидим, ждем. Хотя Эстония военной техникой не очень богата, я считаю, что благодаря нашим союзникам, нашей подготовке и нашему патриотизму мы бы выстояли против врага.
Где вы служили?
В Куперьяновском пехотном батальоне в Выру.
Из чего состоит обычный день призывника в эстонской армии? Вы пришли, вам выдали форму, вас начали учить чему-то…
Поначалу, когда идет курс молодого бойца, у призывников день расписан: они просыпаются в 06:00. День начинается с зарядки и растяжки, потом завтрак. И дальше занятия по дневному плану: теория, практика, иногда в лес вывозят. Солдаты занимаются такими практическими вещами, которые могут пригодиться. В том числе ориентирование и все прочее. На выходных меньше занятий, иногда вообще весь день может быть свободным. Домой тоже отпускали. Нужно было, конечно, заслужить увольнительную. Если допустил какие-то косяки, то приходилось оставаться в части на выходных.
Правда ли, что в нашей армии стало меньше строевой подготовки и других непрактичных вещей?
Лишнего особо не было. Строевая подготовка у нас, конечно, была, но только до того момента, пока она не была доведена до нормального уровня. У нашего подразделения это много времени не заняло: может пару недель нас выводили на плац и час-два в день учили этому. Как только у нас с этим стало хорошо, строевая подготовка исчезла. И каких-то бессмысленных вещей вообще не было. В отличие от армии нашего соседа, у нас нет такой популярной темы «ломом подметать плац».
Военную специальность для вас определяют, или можно выбрать?
Это 50 на 50 было в то время, когда я служил. Конечно, там смотрят, что у солдата лучше получается и учитывают, какие его личные тоже пожелания.
В Украину вы приехали из Австралии. Как вас туда занесло?
Последние пять лет я просто путешествовал по миру. Работал в Европе, в Америке, в Канаде. Просто увидел, что на карте есть страна, где говорят по-английски и где я еще не был. Последние два года я жил в Австралии. Там хорошие условия, хорошая зарплата, мне нравилось.
Вы стали спасателем на воде. Почему эта работа? Хорошо плаваете и платили хорошо?
С плаванием у меня все отлично, но также мне всегда нравилась работа, где нужно общаться с людьми и помогать. То есть для меня уже сама мысль о том, что я могу ребенка из бассейна спасти, из океана кого-то вытащить - уже плюс. Просто нравится людям помогать.
Пришлось действительно кого-то спасти?
Да, пару раз было. Один раз, например, ребенок с особыми потребностями просто прыгнул в бассейн и камнем пошел на дно. Просто лежит и не понимает, что происходит. Я прыгнул за ним… Искусственное дыхание. К счастью, все обошлось, воды только нахватал.
Жили вы спокойной жизнью спасателя за 20 тысяч километров от Украины. Как получилось, что вы решили на фронт поехать?
Изначально, когда началась война, такой мысли даже не было. 24 февраля началось полномасштабное вторжение. Я смотрел новости и просто подумал: «Ужас какой! Война!» Потом я стал смотреть новости. И у меня родственники в Киеве, друзья по всей Украине. Я начал с ними лично общаться, спрашивать, мол, как у вас там ребята? А они мне скидывают видео с телефона, как ракета прилетает в жилой дом, где военных и близко нет! Или как российские танки наезжают на гражданские машины просто «по приколу», стреляют в гражданских людей. Этих видео полно в открытом доступе. И знаете, у меня возникла какая-то детская обида: «Да что же это такое? 21 век! Какого черта это происходит?». Когда президент Зеленский объявил о наборе иностранных военнослужащих в ВСУ, для меня это было уже сигналом: надо ехать! Я прижился и теперь знаю: там мое место, надо воевать до конца.
Как ваши родители отнеслись к этой идее?
Конечно, резко негативно. Я, честно говоря, виноват. Я родителям даже сразу не сказал, что еду туда воевать. Я сказал, что уеду на границу, буду волонтером помогать. Без конкретики сказал, но у отца сразу подозрения появились. Потом я им уже постфактум сообщил, что я уже в Украине, в форме. Так что вот...
Какое впечатление произвела украинская армия? То, что у Украины до 2014 года было, на армию было мало похоже. За восемь лет удалось создать другую, как вам кажется?
Совершенно верно, до 14-го года это был просто бывший «совок». Дедовщина, безалаберность и вот это все. Почистить зубной щеткой туалет. Сейчас в украинской армии и близко такого нет. Дедовщины нет, там все побратимы. Там такой солдат, как я – я младший сержант в украинской армии - спокойно могу сидеть за столом с майором, с полковником. Мы можем спокойно обсуждать житейские вещи, смеяться, рассказывать анекдоты. И сейчас украинская армия очень хорошо подготовлена. Пушечного мяса у нас вообще нет: всех посылают на задания по желанию и по подготовке. Сейчас украинская армия, я бы сказал, уже одна из лучших армий мира и по нашему вооружению, и по нашей подготовке, и, особенно, по опыту. Такого опыта, по сути, ни у кого нет. Да, у Америки были иракская, афганские войны, но эта война совершенно другая.
Как происходит включение бойца-иностранца в ВСУ? Вот вы приехали, вы хотите служить. Куда вас девают?
Когда я приехал, это было еще не очень хорошо налажено. Из Австралии я поехал в Литву, там через посольство подал документы. Это у меня заняло меньше часа. Мне сразу все одобрили и позвонили. Сказали, что если хотите прямо из Литвы доехать, то будет транспорт через неделю, а из Варшавы можно сразу. Из Варшавского аэропорта каждый день отъезжает автобус в Украину. Я поехал в Варшаву, сел на автобус и оттуда меня отвезли для подготовки на военный полигон в Украине.
Из каких стран там были бойцы? Кто были эти люди?
Из тех, кто со мной ехал, уже никого в Украине не осталось, все домой вернулись. Когда мы все туда приехали, я сидел, молчал в тряпочку. Ребята рассказывали о своих крутых опытах в Афганистане, в Ираке, в других миссиях. У всех был огромный военный опыт, я был один, у кого даже строчка до конца в Эстонии не прошла. Но уже на наш второй день в Украине на нашем полигоне был ракетный обстрел. Больше половины сразу уехали, потому что они поняли, что это не та война, о которой они знают. Те, кто с нами служит сейчас - это все уже бывалые, проверенные бойцы. Мы не наемники, не какие-то жестокие террористы, которыми нас представляет Россия. Это все ребята, которые приехали воевать, потому что понимают, что Украина сейчас ведет войну за всю Европу. Что касается стран, о которых вы спросили… Буквально со всего мира есть люди. У нас есть отдельные взводы и даже роты одних только испаноговорящих. Есть из всех практически европейских стран, из Канады, США. И есть отдельный иностранный легион россиян, называется «Свобода России». Там сейчас два батальона, укомплектованных гражданами РФ.
Я, честно думала, что «Свобода Росси» - выдумка ИПСО-шников (ИПСО – информационно-психологическая спецоперация – прим.ред.). Вы с ними сами сталкивались?
Эти ребята очень хорошо воюют, они несколько раз уже доказали свою эффективность. Просто у них тяжелая ситуация - им некуда отступать. Их дом - он там и он не свободен от диктатуры. Они воюют именно за свободную Россию и за самих российских людей, которым просто промыли мозги, воюют против преступного путинского режима.
А как их Украина проверяет их на благонадежность? Ты же не дашь любому россиянину оружие.
Они надежные, воюют на самом передке, а это дорогого стоит. Те, кто сейчас воюет на русской стороне, не хотят на передок, мало кто хочет под бомбежки. А легион «Свобода России» - это пехота, они в самом опасном месте, у них нет людей, которые сидят в тылу и могут собирать информацию. Их, конечно же, проверяют до зачисления в легион: проверяют переписки, проверяют их фотографии в соцсетях все что можно. Изначально украинцы скептически к ним относились, с ними не хотели работать люди из наших, из Вооруженных сил Украины. Но потом они доказали свою эффективность и свою верность идее свободы для их собственной страны. Они проверенные боем и сейчас к ним очень хорошо относятся. Это наши братья.
То есть они считают войну своей миссией?
Конечно. Легион «Свобода России» работает также на российской территории. Они вербуют новых людей, борются всеми силами против путинского режима. Их миссия это свободная Россия, которая жила бы в мире со всеми, а не так, как сейчас.
Как вы смотрите на то, что сейчас происходит в России с мобилизацией? Можно понять людей, которые не хотят умирать, но полгода они о войне вообще не думали.
Когда война началась, мои знакомые и родственники из России мне писали. Естественно, многие писали в духе «ну зачем ты туда поперся воевать за фашистов?!» Я с ними пытался, конечно, как то объясняться, но это бесполезно было. Они считают, что фашисты сами могли напасть на них. Приводили такой пример: «Если на тебя из соседнего дома наставляют пушку - это намекая на натовское расширение - то не мудрено, что ты захочешь идти в атаку». Но я считаю это неадекватная картина мира. Это то же самое, как я бы подошел к кому-то в городе, выстрелил бы в него и сказал: «Ну ты же купил перцовый баллончик. Ты его хотел когда-то против меня использовать, поэтому я нанес превентивный удар». И вот сейчас смотрю эти же самые родственники, которые тогда мне писали про укрофашистов, угомонились. Никаких «За Россию и за победу!». Все посты из Инстаграма поудаляли, все планируют уехать оттуда. То есть такие «ой, подождите, это теперь и нас касается? Не, на такое мы не подписывались!»
Сейчас в связи с российской мобилизацией продолжится мобилизация в украинскую армию, как считаете? Какие настроения и обстановка?
У нас сейчас достаточно людей, которые сами хотят воевать. Конечно, набирают постоянно, но очень многие до сих пор идут как добровольцы. У нас также есть резервы, которые сидят в тылу для ротации: одну бригаду заводят, другую отводят в тыл, чтобы они немножко отдохнули от войны. С этим пока проблем не наблюдается.
У вас какая военная специальность?
В Эстонии я должен был учиться на сержанта, но не дошел до этого. А в Украине меня обучили на военного медика. Сейчас я помогаю людям на передовой. Вывожу раненных, оказываю помощь. Я чувствую, что это мое.
У вас уже было два ранения. Страшно было? Как этот страх преодолевается?
Второе ранение было вот сейчас, да. Конечно, страшно. Оба раза, когда я подорвался в машине на мине. Самый дикий страх был в самый момент подрыва. Ты все видишь, слышишь, а потом взрыв это заглушает и только пыль поднимается. И ты думаешь «ну все, конец». Но в машине со мной были сослуживцы и у них ранения оказались в разы серьезнее, чем у меня. Поэтому ты просто осознаешь, что цел, собираешься и начинаешь помогать другому, а о себе забываешь. Какая разница, что у меня здесь кровь где-то сочится, если человек лежит без ног. К счастью, тогда все выжили, всех спасли. В обоих случаях.
Вас в подразделении назначили командиром. Это как вы себя так проявили?
Я уже не командир (смеется). Да, я им был. Просто ребята мне доверяли, они на меня часто ссылались. Просто все решили, что из меня, возможно, выйдет хороший командир именно из-за моего умения ладить с людьми. Но по военному опыту у нас были ребята, которые гораздо больше меня умеют и знают, я к ним прислушивался. Мы работали вместе. В украинской армии, как я говорил, нет никакой дедовщины, нет такого прямо командования, когда я начальник, ты – дурак. Мы все семья, мы все прислушиваемся к друг другу. Потом я сам снялся с должности командира взвода, передал полномочия более квалифицированному человеку, который до сих пор ведет этот взвод. Мы с ним очень хорошие друзья. Я перевелся по своему желанию на медика. Меня выучили уже наши эксперты, инструкторы. Я многое могу и умею.
Есть у вас ощущение, что украинцы с русскими – это разные народы? У вас родня и в России, и в Украине. Вы знаете тех и других.
У россиян - там каждый сам за себя. Мы это даже сами видели не раз на фронте. Вот дрон снимает видео, на котором видно, как около группы россиян взрывается мина. Человек ранен, он падает. Вокруг него все тоже падают на землю, а потом они просто разбегаются, а этот раненый остается на земле. Он корчится, он жив, но его просто бросили. Даже в такой ситуации не хотят помогать друг другу. Но я бы сказал, между украинцами и россиянами главная разница в том, в каких отношениях они с властью. Русский народ власть всегда держала в плену: и в царские времена, и в советские времена. Советский Союз – та же зависимость, только под новой вывеской. Под видом равенства. Сейчас в России вроде бы демократия, но это совсем не демократия. Свободы слова абсолютно нет. Русский народ держат в подчинении и в страхе. Сейчас люди начинают понемногу восставать, но не хватает решающего толчка. А украинский народ другой. Даже герб Украины – это зашифрованное слово «воля». Свобода то есть. Я бы сказал, что это коренное понятие украинцев и этим они отличаются от русского народа. В Украине можно спокойно выйти на главную площадь и с плакатом, что Зеленский – гад и коррупционер. Я лично так не считаю, но в Украине никто человеку плохо не сделает за его свободное выражение мнения. К сожалению, в России не так.
У вас не было мысли, что после войны вы там останетесь?
Сейчас даже не знаю. Не думаю об этом, потому что конец войны настолько непредвиденный. Может война закончится через три месяца, а может и через три года. Поэтому я даже себе не позволяю так далеко в будущее заглядывать.